С этими словами Лана развязала мешочек и тонкой струйкой стала сыпать красный порошок вокруг лагеря:
— Готово, — Лана спрятала мешочек в походной сумке. — Как стемнеет не выходите за круг, иначе погибнете.
— Что-то я сомневаюсь, — Нур бросил на Фиморру скептический взгляд. — Что эта красная скверна нам поможет. Может дров наберем? Оно надежней будет.
Я положил руку на плечо араба:
— И всю ночь придется отбивать атаки тварей. И сегодня, и в следующую ночь. Долго мы так не протянем. Доверься, Лане. Я верю в силу красного порошка, ты не представляешь, на что он способен.
— Ладно, — проворчал Нур. — Но несколько вязаночек хвороста я все-таки припасу. Когда вас будут жрать, приползете еще ко мне.
— Не будь мракодумцем, прибереги пессимизм на черный день! Мы обязаны выжить. Эверан ждет исцеления.
— Ну ради твоего сына, — смягчился Нур. — Я готов довериться ведьме…
Закатное солнце провалилось за горизонт, и ночь окутала туманом редколесье. Наступало время темных. Время Джунаида...
— Тише, — прошептала Лана. — Я наложила заклятие, теперь мы должны вести себя, будто мыши.
Мгла поползла по лагерю, но казалось, нас не замечала. Первые минуты прошли в напряжении, мы не выпускали из рук оружия, ждали, что из тумана выскочит очередной “паук” или “дракон”. Но туман проходил мимо, и не выпускал на волю своих демонов.
Я наклонился и шепнул на ухо Лане:
— Почему ты не использовала заклинание незримости в Даромире? Многих жертв можно было избежать.
— Я не настолько сильна чтобы накрыть целый город. Да и запасы порошка не безграничны.
— Откуда у тебя порошок? Что он есть такое?
— Это прах древних Фиморр, лишь раз в месяц, в ночь молодой луны я могу пополнить его запасы. Земля исторгает на поверхность красную взвесь в том месте, где находится Фиморра.
— В это время его может собрать кто-то еще?
— Нет, только Фиморра видит магическую пыль. Я последняя из рода ведьм и весь “урожай” достается мне.
Ночь прошла спокойно. Первая спокойная ночь за много недель. Ни одна тварь не выскочила из ядовитой мглы, вязанки Нура не пригодились. Ну и слава богу, точнее, слава Фиморре.
Каждый день мы проходили полуторную норму дневного перехода. Я торопился. С каждой минутой жизнь Эверана угасала. Я не смог его излечить — красный амулет исцеления оказался бесполезен в условиях тумана. Он больше не светился и не дарил спасительное тепло, возможно, камень погас навсегда.
Лошадям Нура, Герта и Ланы приходилось непросто. Но то были лучшие лошади Даромира — молодые выносливые и проверенные жеребцы. Мой найтмар шагал без устали. Ему не надо есть, спать и пить — некроманта питает энергия темных, энергия земли.
Через несколько дней мы достигли подножия западных гор и в стали на ночлег. Лагерь разбили на крошечном пятачке — запасы порошка были почти на исходе, скоро нечем будет посыпать периметр. Спать легли в полной тишине. За дни пути мы привыкли прятаться от тумана за красным кругом, не шуметь и не разжигать костра. Когда меньше болтаешь, быстрее засыпаешь. Да и двенадцатичасовая тряска в седлах выматывала. Вечером было не до общения. Поужинав вяленым мясом и сухарями мы сразу завалились спать.
Я первым встал на ночное дежурство. Уселся, прислонившись спиной к старой разлапистой ольхе. Рядом в темноте клокотал храп Нура. Периодически приходилось тыкать араба палкой в бок — с таким храпом и заклинание незримости может не спасти. Герт тихо посапывал. Лана свернулась в клубок и с головой зарылась в походный плед — ночь без костра казалась холоднее.
Я посмотрел на звезды, но ничего не увидел. Туман затянул небосвод. Даже не ясно, полная луна сейчас или нет. Где-то рядом раздался шорох. Я нащупал прислоненный к дереву молот. Беспроглядная тишина окутала лагерь. Даже Нур перестал храпеть, не слышно дыхания Герта. Странно… Я встал, осмотрелся -— никого. Может сухая веточка отвалилась, или мышка пробежала? Хотя какая мышка? В мертвом лесу не осталось даже букашек. Еще минут десять я стоял, всматриваясь в темноту. Все спокойно. Странное это спокойствие, будто в морге…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я присел возле дерева и только с облегчением вздохнул, как чья-то рука бесшумно легла на мое плечо. Я подскочил на месте и выхватил кинжал.
— Тише, — прошептала Лана.
— Как ты смогла подкрасться к волку? — всплеск адреналина в моем теле пошел на спад, но сердце все еще бешенно колотилось.
— Я ведьма, — улыбнулась Лана. — А ты сейчас человек. Туман не дает тебе почувствовать Люпуса.
— Не напоминай, и так тошно… Как подумаю, что встречу Джунаида в обличье обычного смертного — руки опускаются.
— Боюсь, что мы не встретим Джунаида, — в глазах Ланы пробежала тень беспокойства.
— Что?
— Кто-то высыпал весь красный порошок, — Лана потрясла пустым кисетом из красного бархата. — Мешочек я нашла в траве.
— Как?! Когда?
— Сегодня ночью, я проснулась от того, что перестала ощущать его магическое постоянство. Кто-то снял с моего пояса мешочек и высыпал порошок, — Лана махнула рукой в сторону ближайших кустов. — Ты не слышал ночью ничего подозрительного?
Я шагнул в темноту и осмотрел кусты. Вокруг кустарника поблескивала россыпь красного порошка.
— Странно, — я поежился. — Но в лагерь никто не проникал! Я бы заметил…
— Необязательно проникать. Все можно сделать изнутри.
— Что ты имеешь ввиду?
— Среди нас предатель.
— Что?! Нет! — я категорично замотал головой. — Нур и Герт скорее погибнут, чем предадут!
— Возможно, это уже не совсем они. Если сознание захватил Джунаид, кто-то из них уже не волен в своих поступках и волеизъявлении. Он будет притворятся тем, кем был ранее, но действовать в интересах темных. И отдаст за это не колеблясь свою жизнь.
— Я не верю! Только не Нур и Герт!
— Не обязательно они… Это можешь быть ты или я.
— Стоп. Если это ты, тогда зачем тебе поднимать тревогу и все это мне рассказывать? Ты могла бы нас просто бросить ночью в лесу, и без магического порошка твари сожрали бы нас в первую же ночь. Значит, это точно не ты. Если бы это был я, то наверняка сам об этом знал, значит с моей точки зрения — это точно не я, хотя ты меня можешь подозревать.
— Я тебя не подозреваю, — успокоила меня Лана. — Это не ты, Волк убил бы нас спящими, остаются только Нур и Герт.
— Только не это… Что нам делать? Джунаида можно изгнать из тела носителя?
— Пока никому это не удавалось. Личина Джунаида покидает тело только после смерти носителя.
— Дьявол!
— Тише, разбудишь их. Нужно решить что делать.
— Как определить кто из них предатель?
— Это невозможно, сознание остается прежним и владеет всем багажом прежних знаний и эмоций. Человек легко может притворяться прежним, единственное отличие — носители не боятся смерти.
— Нур и Герт и так не боятся костлявую, это нам ничего не дает. Может связать их обоих пока спят и пока не выясним кто из них кто?
— А дальше что? Завтрашнюю ночь без порошка мы не переживем. Моя магия истощена. А времени на встановление нет и в ближайшее время не будет. Я не могу больше бить тварей энергией вспышек.
— Придется возвращаться в Даромир, — злобно прохрипел я. — Эверан останется без надежды на спасение.
— Ты не понял, Сергей. Мы не сможем даже вернуться, с каждым днем мгла набирает мощь. Мы в самом центре ее силы. Если что-то не предпринять, то завтра мы все умрем.
— Что нам делать? — в горле моем вдруг пересохло, а по телу побежала неприятная дрожь.
Впервые за долгое время я по настоящему испугался. Испугался не за свою жизнь. Страшила безысходная неизвестность, котрая неминуемо постигнет моих близких. Потому что я не смог, не сдержал данных обещаний, оставил умирать собственного сына, а сам бесславно сгинул в лесу. Полная обреченность и невозможность изменить что-либо. Так, наверное, чувствует себя шахтер под завалом.
— Есть один способ попробовать все исправить, — задумчиво пробормотала Лана.
