***
— Куда ты потащила чемодан? Дай сюда, он тяжёлый! – отбираю у упрямицы её вещи и ищу глазами машину, на которой поедем в гостиницу, но не нахожу. – Где чёртово такси?
— Это провинциальный город, Ян Маркович, – фыркает Мила, прикрывая глаза от яркого солнца. — Вокзал старый, и до парковки нужно ещё дойти, – приглядывается ко мне и неожиданно начинает смеяться. – А вы что, думали, что лимузин прямо к рельсам подадут? – окидывает меня снисходительным взглядом. – Зажрались вы, господин Барсов, ой, зажрались…
— Смени тон, Вольская, – угрожающе рычу в ответ. – А то не посмотрю на красивое личико, и со всеми своими чемоданами пойдёшь пешком.
— Пфф, – усмехается она. – С таким, как вы говорите, красивым личиком мне не сложно будет найти того, кто поможет.
Не удивлюсь, если у меня из ноздрей валит пар. Мне уже просто невмоготу перекинуть эту женщину через плечо и оставить смачный след от ладони на её аппетитной заносчивой заднице.
— Что? – с презрением спрашивает она. – Мой дерзкий язычок не даёт покоя?
— Мила… — примирительно говорю я, но меня уже не слушают, а, кинув полной женской обиды взгляд, идут в неизвестном направлении.
— Стой, неугомонная! – ворчу я, таща наш багаж.
Ну спасибо, отец, удружил. Милочке-то своей комфортные условия предоставил, а мне даже носильщика не заказал.
Ладно, я не ною.
Я мужик и донести «кирпичи» бесящей меня женщины смогу на раз-два. Даже ничего не попрошу взамен. Вид её стройных ног сзади – уже достойная плата.
Замедляю ход, когда вижу, с какой лёгкостью Вольская находит наше авто, перекидывается с водителем парой фраз, и вот уже из моих рук с дежурной улыбкой забирают всю кладь.
Загружаемся на задние сидения, и Мила снова отворачивается от меня к окну.
Как дурак, сижу и тупо пялюсь на её профиль. На языке копятся слова, которыми хочу загладить вину, но не хочу извиняться при посторонних.
Руки немеют, как сильно я хочу сейчас к ней прикоснуться, но боюсь нарваться на агрессию.
— Нам нужно будет обсудить детали разговора. Чем будем заманивать потенциальных партнёров? – нахожу повод, чтобы она вернула мне своё внимание.
— Я набросаю пометки и вечером покажу, – сухо и сквозь зубы.
Что ж. Справедливо.
— Хорошо. Решим всё за ужином, – стараюсь сказать как можно мягче, но сам прекрасно слышу, насколько холоден мой голос.
Не привык я к нежностям.
Лаконично. Убедительно. Жёстко.
Так было всегда. И действовало безошибочно.
Только отец непрошибаем. Только у него до этого момента был иммунитет к моему натиску.
Теперь ещё и Вольская. Не думал, что ещё существует человек, которого я поставлю на свой уровень и буду воспринимать как равного. Тем более женщина. И не просто женщина, а совсем молодая девчонка.
Девчонка, благодаря которой у меня появилась слабость. Больше всего на свете я боялся, что меня может подкосить привязанность к человеку. Грудь сжимается только от одного воспоминания о маме, а что испытывает отец, даже не хочу представлять.
Я избегал любых обстоятельств, которые могли бы привести меня к зависимости от человека, а в итоге против чего боролся, на то и напоролся.
Стопроцентное попадание.
Моча у кота Вольской точно ядовитая оказалась…
— Ян Маркович, если вы хотите переночевать в машине, то я не против, но оплачивать простой будете сами! – резко выражается возле уха Мила, и я перевожу на неё недоумённый взгляд.
Судя по её нахмурившемуся лбу и настороженному лицу водилы, залип я прилично.
Ничего не отвечаю на её едкость, а просто выбираюсь на свежий воздух. Правда, свежий он с натяжкой. Лето в самом разгаре, и томительная духота только усиливает нервозность и помутнение рассудка.
Иначе зачем я беру Милу за руку и веду на ресепшен. Она возмущённо охает, и я её понимаю. Самого достало кидаться из крайности в крайность.
Хочу – не хочу. Могу – не могу. Задолбало.
С такими перепадами я сам до сих пор удивляюсь, как не накинулся на Милу и не трахнул прямо у всех на глазах.
Держусь из последних сил, чтобы не увязнуть в этом ещё больше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Не знаю, за какие доводы ещё цепляться, чтобы оставаться рыцарем с закованными в доспехах яйцами.
Но меня не покидает предчувствие, что тормоза мои скоро слетят.
И не зря.
Колодки опасно скрипят уже только от одной фразы администратора:
— Приносим свои извинения, но произошла ошибка. Вместо двух номеров у вас забронирован один.
Глава 18
МИЛА.
— Да как так? Проверьте, пожалуйста, ещё раз! Должен же быть хоть один свободный номер? – в панике наваливаюсь всей грудью на стойку, в бесполезной попытке заглянуть в компьютер.
Молодой мужчина-администратор раздражённо кривит лицо, но всё-таки информацию пытается до меня донести спокойным голосом:
— Я же вам уже сказал – все номера заняты. Летом всегда наплыв туристов. К тому же сейчас в наш местный храм привезли мощи одного святого, и желающих туда попасть уйма.
Беспомощно опускаю плечи. Перспектива жить с Барсовым пугает до дрожи. Это же добровольно закрыться в клетке со зверем. Да он меня порвёт на куски.
На лице начальника тоже отображается крайнее смятение.
— Есть ещё какие-нибудь варианты? – сверлит проницательным взглядом служащего гостиницы.
— Нет, – отвечает тот. – Если только кто-нибудь выселится раньше срока…
Режет без анестезии.
— Что вы предлагаете в качестве компенсации? – нахально заявляет Ян, вгоняя парня в лёгкий шок.
— Кхм… компенсацию? – растерянно переспрашивает администратор, кидая тем самым «красную тряпку» в лицо моему распаляющемуся боссу.
— Даже тааак? – иронично изумляется начальник. – То есть я и моя девуш… кхм… коллега ехали в эту дыру только для того, чтобы посмотреть, как ты, профан, непонимающе хлопаешь глазами и пытаешься сделать из меня идиота?!
С двойственным чувством наблюдаю, как мышцы босса напрягаются, и его тело принимает стойку нападающего. Это так завораживает и пугает одновременно.
Пока я думаю над тем, что для меня немного странно возбуждаться от низкого утробного голоса, взъерошенного вида и капель пота, медленно стекающих по шее Барсова, он умудряется довести парня-админа до испуганного состояния.
— Да я ваш хостел к чертям собачьим закрою, – устрашающе тихо произносит мужчина.
— У нас приличная гостиница, – защищается парень.
В следующий момент Ян уже наклоняется вперёд и, играя желваками, яростно рычит:
– Это последняя радость в твоей жизни. Будешь дворы подметать, сопляк. Будешь…
Прежде чем босс вконец взбесится, ласково, но настойчиво накрываю ладонью его плотно сжатый кулак и, пока он внимательно вглядывается в моё лицо в поисках объяснения моему поступку, я поворачиваюсь к администратору и вежливо прошу:
— Позовите управляющего.
Его кадык дёргается от судорожного сглатывания, но тем не менее он берёт себя в руки, кивает и снимает трубку телефона, чтобы вызвать начальство.
Улыбаюсь его собранности и, чуть склонив голову, адресую притихшему Барсову укоризненный взгляд:
— Ян Маркович, с цепи сорвались, да? Транквилизатор вколоть?
— Не нужно, – отвечает сиплым голосом, сжимая мне пальцы. – Тебе и без этого хорошо удаётся управлять мной.
Наши взгляды пересекаются. По моему телу пробегает разряд тока, и биение сердца ощутимо ускоряется. От факта, что шершавая ладонь не отпускает мою, а ещё больше тянет на себя, с головы до ног охватывает физическое желание.
— Ян… — с придыханием говорю я, в первый раз забывая про отчество. Его ладонь уже скользит к моему локтю, притягивая ближе к себе, а я как оцепеневшая смотрю на губы, по которым он проводит языком, и поддаюсь, делая шаг навстречу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Здравствуйте. У вас какие-то проблемы? – издалека прорывается женский голос.
Не отпуская друг друга, мы с боссом синхронно поворачиваем головы. К нашей тройке присоединилась женщина средних лет с натянутой доброжелательной улыбкой.
