Когда мужское тело заметно обмякло и обессиленно навалилось на меня, я с трудом выпуталась из жарких объятий и отодвинула его в сторону.
— Ну и что мне с тобой делать? – спрашиваю вслух, рассматривая мирное лицо Яна.
Как можно быть таким совершенным снаружи и таким гнилым внутри?
Тяжко вздыхаю и пихаю алкаша в плечо.
— Мм? – сонно мычит мужчина, приоткрывая наполовину глаза.
— Я увольняюсь, Ян, – расстроенно шепчу, наблюдая, как глаза напротив снова закрываются.
— Нет, – пьяно, но уверенно отвечает босс, располагая свою ладонь ровнёхонько на моей груди.
— Бесишь! – рявкаю я, скидывая руку и поворачиваясь к нему спиной.
Получаю шикарный ответ:
— Ммхххррр.
Глава 19
ЯН.
Утро моё начинается с удара по лицу. В прямом смысле слова. Потрясённо открыв глаза, я впериваюсь взглядом в растопыренную ладонь. Успеваю рассмотреть все линии жизни, судьбы и чего-то там ещё возвышенного, прежде чем догадываюсь, кому принадлежат эти маленькие пальчики.
— Вольская, ты совсем страх потеряла…? – выжимаю из себя неприятный слуху выхрип.
— По-другому вас было не разбудить, – воинственно заявляет Мила и что-то мне подсказывает, что «по-другому» она даже и не пыталась. Сразу же перешла к действенному способу.
Потираю щёку и снова ненадолго закрываю глаза. Только для того, чтобы связать мысли воедино. Голова раскалывается, будто я в чугунном шлеме. Мозг сдавлен, что, кажется, сейчас у меня вылезут из орбит глаза.
Сколько же я вчера выпил?
Засуха в горле говорит о том, что много, а свет, режущий глаза, что очень много.
Мне нужен отдых.
А лучше врач.
Хотя нет. Тут понадобится уже только работа священника.
— Заканчивайте стонать, Ян Маркович, и приведите себя в порядок, – с нескрываемой враждебностью в голосе громко восклицает Вольская. — Нам скоро уже выходить.
Напрягаю зрение и смотрю, как девушка, уже разодетая в красивое платье, собирая в свою сумочку какие-то мелочи, злобно на меня зыркает.
— С вами даже разговаривать не станут. Делайте, что хотите, но возвращайте себе презентабельный вид, – показательно морщит носик и окидывает меня брезгливым взглядом.
Не зацикливаю на этом внимание, а заторможенно разглядываю стройные женские ножки. Избегая собственный запах перегара, глубоко вздыхаю.
Пока Мила делает вид, что больше меня не замечает, через силу копошусь в мозгу, пытаясь вспомнить вчерашние события.
— Я ухожу на завтрак, – отвлекает девушка. — Вернусь через полчаса. Вы уже должны быть к этому времени способны передвигаться и ясно мыслить, – бросает на меня презрительный взгляд и специально шумно цокает каблуками к выходу.
— Я тебя вчера не трахнул? – догоняет её мой голос, и я сам не понимаю, зачем об этом спрашиваю.
— Нет, – не оборачиваясь, раздражённо открывает дверь.
— Чёрт… обычно мне говорят, что я, когда пьяный, очень милый… — искренне расстраиваюсь.
— Врут, – прилетает уверенный ответ, и мой мозг взрывается от грохота двери.
Лежу ещё пару минут, приходя в себя от болезненного пробуждения и сердитых нотаций, и двигаюсь по направлению к холодному душу.
Взбучка проведена успешно. Вольская должна быть довольна.
Встаю под отрезвляющие струи воды, и в сознании проскальзывают обрывки прошлого вечера.
Звонок отцу:
«— Пап, что происходит?
— Ты о чём, Ян?
— Не виляй, а сразу говори правду!
— Я не провидец, чтобы понимать, что ты имеешь в виду.
— Папа, почему у нас с Вольской один номер на двоих?
— Да ты чтооо? Правдааа, что ли? Как же тааак…
— Марк Миронович!
— Ян, ну, прости старика. Ну ошибся. С кем не бывает… Память уже не та… Рассеян немного… Сам понимаешь.
— Я одно только понимаю. Что ты лезешь не в своё дело.
— Какое дело?
— В мои отношения с Вольской.
— Ты про Милочку? Ой, она идеальная кандидатура…
— Что за…?
— …для дальнейшего сотрудничества.
— Ладно. Я понял. Разговаривать бесполезно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ян, подожди!!
— Что?
— Не будь глупцом, сын! Изумительная девушка. Где ты ещё найдёшь такую? Умная, красивая, воспитанная…
— Папа…
— …добрая, уверен, что здоровая. Внуки у меня крепкие будут!
— Ох ё… всё, пап! Мне идти пора.
— ЯН!
ПИП.»
Да, рассердился я сильно. Даже отец против меня. Я пытаюсь избавиться от наваждения, от этого неподъёмного камня на плечах, так он меня ещё сверху засыпает.
Выхожу из душа. Стало легче, но всё равно я дезориентирован.
Нужен кофе и обезболивающие таблетки. Сейчас предстоит важная встреча, а я совершенно не подготовлен.
Ищу лекарство, но, не добившись результата в своём чемодане, коря себя, лезу в косметичку Милы.
Дерьмово так поступать, но это во благо нашей с ней кампании. Она должна это понимать. Ждать некогда.
Перебираю кучу неизвестных пилюль. Чёрт возьми, не поймёшь этих женщин, понакупают «стопятьсот» лекарств, какое пить-то?
Вроде как нахожу знакомое название.
Глотаю сразу две таблетки. На всякий случай. Только собираюсь класть их обратно в сумочку, как глаз падает на внутренний кармашек.
Открываю.
Челюсть сжимается рефлекторно.
Презервативы.
Со мной, значит, она спать не хочет. А с кем тогда?
От накатившей ярости пульсация в висках только усилилась.
Сначала появляется желание выкинуть резинки, но постепенно пожар в груди мне получается потушить, и я упрямо возвращаю их на место. Просто убедив себя на сто процентов, что сам же их и использую.
Теперь глаз с неё не спущу. Никаких развлечений без меня. Ни шагу в сторону. Только я. Другого не дано.
Уже с боевым настроем открываю почту, проверяю последние сообщения и, найдя среди последних от Милы, бегло изучаю всё, что она подготовила для грядущих переговоров.
Как ни крути, но она первоклассный профи.
Пока я доказывал себе, что я ещё завидный холостяк, она вчера проработала все детали до мелочей.
Чувствую себя на её фоне раздолбаем. Давно такого не было.
Она вообще поломала все налаженные за долгие годы системы. Разрушила опоры и выбила почву из-под ног. Устаканившаяся жизнь пошатнулась.
Вчерашний инцидент с блондинкой, а потом ещё и с брюнеткой, вообще стали для меня ударом ниже пояса.
Смутно помню, что они там трындели, чтобы привлечь моё внимание. Я не слушал. Для одноразового секса более чем подходили.
Сначала была очередь блонды. Завлекла меня к себе в номер. Без прелюдии. Никогда не был ласков и заботлив. За этим не ко мне.
Я сразу осознал, что что-то пошло не так… Девка уже вся извертелась передо мной, во всех ракурсах показав, как она меня хочет, а член был спокоен, как на лекциях по философии.
Сказав потаскушке работать ртом, пытался отключиться от проблем и разбудить сексуальный голод.
Какой там! Вольская с коварной улыбкой как бельмо на глазу!
Мля, девка, наверное, подумала, что я конченый импотент.
По крайней мере, я её номер покидал именно с этой мыслью.
Пошёл в бар. Это чётко помню.
Первые две рюмки, чтобы избавиться от пережитого шока. Тоже помню.
А вот подкатившую искусственную с головы до ног брюнетку с торчащими сиськами уже смутно, но повторившийся конфуз – отчётливо.
Вольская и тут посодействовала.
Глухо как в танке.
Накричал на брюнетку, свалив всю вину на неё. Плохо задом вертела.
В убитом настроении вернулся в бар. Пил за своё здоровье.
Не дай Бог кто узнает. Пожизненный ярлык на лбу будет. Уеду тогда в Тибет.
От горя стал пить ещё больше. Вспомнил ту, из-за которой я теперь ущербный.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И опля.
Ожил, мать твою! Восстал из мёртвых!
Ведьма!
Точно подсыпала какие-нибудь травки в еду, пока я в поезде в туалет отлучался.
