жалко,
Убежавшего раба?
Микромир
Сколько ошибок в моей парадигме?
Мой микромир наивно смешон,
Он маленький двор в нем герои простые
И каждый своей глубины тут лишен.
От правды и жизни мне добрая миля,
Другую планету себе приобрёл.
На ней все вверх дном как будто под спиртом.
Здесь кажется все вечным сном.
В нем ужаса краски, темней самой смерти,
А горечь до пульса потери берет,
А счастье тут сыплется с рога беспечно
И вечно бросает вдруг в дрожь и вдруг в пот.
Проклятие
Я не хочу умирать, но
Жизнь убегает за стрелкой,
Что гуляя по кругу-кокетка
Мой час урезает по меткам.
Мне не наскучит дышать и
Я буду вечно стремится!
До пепла сгореть лишь
Обратно в жизнь обратиться.
Если в итоге вечность проглотит.
Мой век, сжимая в минуту
И я не вернусь для вас в танце букашки
И как бог не посмотрю вниз.
То этот стих станет миру проклятьем
И панихидой всем судьбам.
Я так любил дышать, но
Лёгкие время погубит.
О стихах
Пишу, стираю снова, снова.
Бумаги клочья там и тут.
На них вся жизнь печаль и остов,
Того что испустило дух.
Заполнил их не я, уж точно.
Пусть чем-то он, да и похож,
Один язык и схожий почерк.
Повсюду кляксы, чирк да черк.
Пусть где-то холод, нет эмоций,
А где-то буря и сумбур.
Все это летопись историй
Всех версий человека рук.
Чернила друг родной, свидетель.
Моей израненной души.
Они лишь знают, что на свете,
Когда-то я немного жил.
Судьба тела
Рукой провёл нащупал кости,
Лишь их оставят Трупоеды после.
А сердце как забилось громче.
Приняв, что остановит ритм свой вовсе.
Теперь дыхание сковало цепью,
Его мне не забрать с собой под землю.
Ох, ноги знаю вы готовы к бегу,
Но от судьбы другого хода нету.
За каждой мыслю кроется лавина,
Но даже это рухнет как плотина.
Великий разум созревал пол века
И вот он обратился в кучу мертвых клеток.
Как титры жизни чёрная могила.
Кому-то прах по ветру, как альтернатива.
Тебя я не забуду родные будут клясться,
Но и они прилягут разлагаться.
Падший ангел
Демон пернатые крылья.
До ужаса остры рога
И сердце его разбито,
Ведь он проклинает себя.
Руки все кровью залиты,
Он на коленях стоит.
Сердце его разбито
И долбит бешеный ритм.
Нимб его ярче неона,
Улыбка скрывает печаль.
Дышит искусственно ровно,
Хоть в мыслях ужасный пожар.
Сердце остыло в ладонях,
Не чувствуют пальцы стук.
Демон упал средь поля,
Тысяч искусственных судьб.
Кровь его жизнью наполнит,
Весь умирающий мир,
Который питается болью
Людей что сам породил.
***
Небо ясно, чисто поле.
В бой шагали мертвецы.
За победу в этой бойне
Всем цинковые гробы.
Жив остался, ясно чудо.
Ну держи на грудь медаль!
Так дешевле пусть и с пробой
Хоть не нужно зарывать.
Тонны стали и тротила,
Сотни ружей и ножей.
Чёрный порох, запах дыма,
Мать земля во ртах детей.
Поле нежное изрыто,
Будто псами чей-то труп
И телами всё накрыто,
Омертвело все вокруг.
Пресный воздух, тихий ветер.
Небо чёрное от туч,
Вот и все, конфликт исчерпан
За каких-то пять минут.
Не рычите на собаку
Не рычи друг на собаку.
Хотя в целом нет, рычи!
Покажи ей кто тут главный
И под хвост сильнее пни!
Пусть она тебя боится.
Ночью тихо, скромно, мстя.
Утром снова ей напомни
Боль ударов сапога!
И когда пройдёт ног мимо,
Взгляд по землю и скуля…
Накричи на эту псину!
Что кормил её за зря!
Но придётся друг смириться.
Любит всех пёс, не тебя.
Нету толку материться,
Что мол шавка так тупа.
***
Робкие попытки быть любимым.
Задрожала ножка, наступив на лёд.
С каждым шагом путь назад необратимей,
Возрастает шанс свалиться в омут вод.
Берег – гавань охm родная, как ты мила!
Как красива с неизведанной глуши
Я замёрз, остыл, забыл о страхе диком,
Что, живя на гавани, внутри себя таил.
Трепетал от ужаса, застывшая вода…
Последняя дорога, не знаем мы куда…
Обезумев скукой, одиночеством души
Я собрал всю волю, мне пора идти.
За плечами бывший я, остался ждать вестей.
Бойкая душа ушла, под шёпот матёрей:
«Сила всемогущая, пощади мальца!
От любви мы юной, помним боль всегда»
