Тревор улыбнулся ее пародии на миссис Астор. Но он чувствовал, что за шутками и смехом Маргарет скрывает боль, и понял, что она хоть и притворяется, будто ее нисколько не трогает, что путь в высшее общество ей закрыт, но это ранит ее.
– Думаю, твоему отцу тяжело мириться с тем, что у него есть деньги, но его не принимают в обществе.
– Да, он тяжело это переносит, – со вздохом подтвердила Маргарет. – Он хочет вращаться в высших кругах и остро реагирует, когда нас не приглашают в нужные дома. Но ему больно не за себя, а за меня. Помню, когда мне исполнилось шестнадцать, папа устроил грандиозный праздник. Пригласил лучших музыкантов, лучших поваров, купил самого дорогого вина. Пригласил сливки общества. Но…
– Но? – спросил Тревор, когда Маргарет осеклась.
– Но никто не пришел, – ответила она.
Тревор услышал боль в ее голосе. Его сердце замерло.
– Тебе, наверное, было очень больно, – мягко сказал он.
– Миссис Астор и ее друзья – всего лишь стая злобных кошек. Меня не волнует их мнение.
– А чье мнение для тебя важно? – спросил Тревор.
– Таких людей мало. Мой папа и Корнелия. Эдвард. Несколько моих американских подружек.
– И признание общества для тебя ничего не значит?
– А почему я должна добиваться, чтобы меня признали ненавистные мне люди?
Ее слова задели в Треворе чувствительную струну.
– В каком-то отношении мы с тобой очень похожи, – произнес он. – Я тоже мятежная душа. Но со временем понял, что цена, которую мы платим за такое отношение к обществу, очень высока. Особенно это касается тебя, ведь ты девушка.
– Почему мнение посторонних должно что-то значить для меня?
– Это несправедливо, но так устроен мир. Не стоит обманывать себя. Мнение других значит очень много. Если ты не собираешься переселиться на необитаемый остров, то ты должна научиться его уважать.
– Пожалуй, ты прав, – согласилась Маргарет. – И я учусь, хотя бы ради папы. Он только и думает о том, чтобы я заняла как можно более высокое положение в обществе.
Тревор решил, что пришло время напрямую коснуться вопроса ее замужества:
– Так вот почему твой отец стремится поскорее найти тебе титулованного мужа.
– Я так и знала! – воскликнула Маргарет. – Он говорил тебе, что жаждет поскорее выдать меня замуж?
– Да, говорил. Он считает, что брак с английским аристократом превратит тебя в респектабельную даму.
– Почему бы ему не выставить меня на «Сотбиз»[5] и раз и навсегда не покончить с этим?
– Но в одном твой отец прав. С помощью брака ты добьешься нужного положения в обществе.
Маргарет упрямо вздернула подбородок:
– Я не выйду замуж за мужчину, которого не люблю и который не любит меня, только ради того, чтобы меня приняли в высшее общество.
– Значит, любовь для тебя так важна?
Маргарет с изумлением уставилась на него.
– Любовь – это все, – заявила Маргарет.
– Может быть, – пробормотал Тревор, но Маргарет бросила на него такой яростный взгляд, что он решил перевести разговор в более безопасное русло. Теперь по крайней мере он знал, к чему должен стремиться.
– Как поступил твой отец, когда академия отказалась предоставить ему ложу?
– Пошел к Вандербильту и еще нескольким бизнесменам, которым академия тоже отказала, и они все инвестировали деньги в строительство нового театра под названием «Метрополитен». Он откроется уже в следующем году.
Тревор рассмеялся и заметил:
– Твой папа настоящий борец, не правда ли? Неудивительно, что он заработал столько денег.
Когда они дошли до садовой калитки, Тревор спросил:
– Тебе понравился сегодняшний вечер?
– О да. Было очень весело.
Тревор оперся о каменную стену и внимательно посмотрел на ее лицо, освещенное лучами луны.
– И ты простила меня за то, что я уделял внимание леди Салли? – с улыбкой спросил Тревор.
Маргарет отвела глаза.
– Леди Салли пусть катится подальше, – сухо ответила она. – Какое мне дело до того, что она выставляет себя дурой ради такого мужчины, как ты?
Тревора радовало, что Маргарет успела привязаться к нему.
– Что будем делать завтра ночью? – спросила она.
– Завтра мы никуда не пойдем, у меня другие планы.
– Другие планы? – Это сразу привлекло внимание Маргарет.
– Боюсь, что да. У меня деловая встреча в «Ройяле», которую я не могу перенести.
– Это казино, не так ли? Что ж, превосходно! Я всегда хотела попасть в игровой клуб.
– Я не возьму тебя с собой.
– Почему?
– Я, как ты знаешь, не соблюдаю приличий, но даже мне не придет в голову повести приличную девушку в игровой клуб!
– Почему? Разве женщин туда не пускают?
– Только женщин определенного типа.
– Любовниц и дам полусвета?
– Совершенно верно.
– Жизнь очень несправедлива к женщинам. Мы лишены всего интересного и увлекательного.
– Пожалуйста, не читай мне суфражистских лекций. Я не могу изменить мир, а если бы даже мог, не стал бы этого делать. Меня все устраивает.
– Еще бы, ведь ты мужчина!
– А ты женщина. Так что смирись с существующим порядком вещей. Уверен, ты великолепно проведешь время на балу в посольстве.
Маргарет поморщилась:
– Что за удовольствие танцевать с толстыми неуклюжими послами, которые наступают тебе на ноги?
– Я понимаю тебя, – с улыбкой заметил Тревор. Маргарет быстро ухватилась за его слова:
– Тогда можно, я пойду с тобой?
– А что, если тебя кто-нибудь узнает?
– Вряд ли. Сейчас карнавал, и я думаю, многие будут в костюмах. Если я закрою лицо, меня никто не узнает.
– И все же это рискованно.
– Я думала, ты любишь рисковать.
– Не будем это обсуждать. Я не возьму тебя с собой, и точка.
Она хотела возразить, но Тревор заключил ее в объятия и поцеловал.
Поцелуй был откровенно чувственным. Маргарет испытала ни с чем не сравнимое блаженство.
Тревор разжал объятия и взял в ладони лицо Маргарет. Он нежно прикусил ее нижнюю губу и стал посасывать ее.
Маргарет обвила руками его шею и прильнула к нему, желая большего.
Однако Тревор отстранился от нее, а потом запечатлел на ее губах страстный поцелуй, вышел через калитку и исчез в темноте.
Маргарет осталась в саду. Губы покалывало от его поцелуев. Она опасалась, что наступит момент, когда Тревор подчинит ее своей воле.
Маргарет приказала себе не думать о подобных глупостях. Однажды она встретит своего принца – мужчину, который будет не только желать, но и любить ее. А пока она будет веселиться. И если Тревор полагает, будто его поцелуи, какими бы сладкими они ни были, помешают ей, то он сильно заблуждается.
– Сент-Джеймс не сел ни на один из кораблей, отплывших в Англию. Я узнал об этом час назад.
