– А ты еще тут, Полинка? – удивилась она.
– Да, баба Клава.
– Сделала, о чем я тебе говорила? – шепотом спросила она.
– Да, – устало кивнула я. – Рому забрали до выяснений обстоятельств…
– Застукали все-таки голубчиков! – торжествующе проговорила старушка. – А эту стервищу почему отпустили?
– У нее алиби.
– У таких всегда алиби, – сделала глубокомысленный вывод баба Клава. – Э-эх, а такой парень видный. Даже жалко.
– Да это, может, еще и не он, – неуверенно проговорила я.
– А кто же тогда? – удивилась бабулька.
– Ох, не знаю я ничего, – махнула я рукой. – Я, баб Клав, сегодня и говорить об этом не хочу. Я устала очень. Домой надо ехать.
– Ну, езжай, – протянула старушка. – Отдохни, а там, может, в голове чего и прояснится.
Я вышла на улицу и решила пройтись пешком. На душе у меня было нехорошо. И почему-то безумно жаль Ромку.
Глава шестая Ольга
В ожидании Полины я просто вся изнервничалась. Так переволновалась, что у меня началась мигрень. Прошло уже несколько часов после ухода сестры, а она все не возвращалась и не звонила.
Мигрень усиливалась, и я полезла в шкафчик, где сестра хранила лекарства. как назло, от головной боли там ничего не было.
Я чертыхнулась и стала ходить по комнате и тереть виски в надежде, что это поможет. Не помогало.
Тогда взгляд мой упал на маленькую сумочку, которую Полина притащила от Мишки. Это была сумочка Кати Зорянской. Я подумала, что, возможно, у нее могли там храниться таблетки? Многие носят с собой обезболивающие средства.
Открыв сумочку, я обрадовалась – на дне ее лежала коробочка с надписью «анальгин». Подумав, что с моей стороны не будет большим грехом, если я приму принадлежащую покойнице таблетку, я открыла коробочку и высыпала на ладонь две таблетки.
Странно, они совсем не были похожи на тот привычный анальгин, который я обычно пила. Может быть, это какое-то новомодное импортное средство?
Я внимательно осмотрела коробочку. Да нет, совершенно обычная, нашего российского производства. У меня самой такая дома лежит, только таблетки в ней другие.
Решив на всякий случай не рисковать, я не стала их принимать. Мужественно терпя головную боль, я стала раздумывать.
А что, если это наркотики? Если Катька с Наташкой занимались проституцией, то они могли вполне и наркотиками баловаться. В любом случае нужно сообщить об этом Полине, как только она вернется.
Полина вернулась минут через десять. Она была мрачная и подавленная. Я даже не решилась спросить ее, как все прошло.
Сестра прошла в кухню, выпила чашку кофе, выкурила сигарету и после этого сама мне все рассказала.
– Ты думаешь, что это не он? – тихо спросила я.
– Мне не хочется думать, что это он, – вздохнула Полина. – Все-таки мне симпатичен этот парень.
– Да, Поля! – вдруг вспомнила я. – Посмотри, что я нашла в Катиной сумочке! – я принесла коробочку с таблетками.
– Странно! – удивленно проговорила сестра. – На анальгин это совсем не похоже!
– Вот и я о том же!
– Нужно отвезти это Жоре! – вскочила с места сестра. – надеюсь, он еще на работе.
Она позвонила, убедилась, что Жора у себя, сказала, что сейчас подъедет и повесила трубку.
– Я поехала, – сказала она мне.
– Не забудь купить мне анальгина! – простонала я.
Вернулась Полина довольно скоро и молча протянула мне упаковку анальгина, на этот раз нормального.
– Ну что там? – нетерпеливо спросила я, глотая сразу две таблетки.
– Не знаю, – пожала плечами Полина. – Жора сказал, что результаты будут готовы только завтра. А пока давай спать.
Мы легли вместе на диване, и я почти тут же уснула. Наутро Полина, приготовив завтрак, собралась звонить Жоре, но тут он позвонил сам.
Полина внимательно слушала его, и лицо ее хмурилось. Потом она вдруг вскричала:
– Что ты говоришь? Это же невозможно!
Я крутилась возле аппарата, пытаясь услышать хоть слово, но Полина постоянно отмахивалась от меня. Наконец она повесила трубку.
– Оля, это невероятно, – проговорила она.
– Что, что? – воскликнула я.
– Во-первых, это яд. Тот самый, которым отравили Наташу. Во-вторых, на коробочке найдены различные отпечатки пальцев, в том числе и Катины. Наташкиных нет. Но вот одни… Одни проясняют всю картину и доказывают, кто убийца!
– И кто же? – дрожа от возбуждения, спросила я.
– Поехали в спорткомплекс, – вместо ответа сказала сестра. – Мне нужно осуществить свой план…
У Полины было такое лицо, что я ни о чем не решилась больше спрашивать. Быстро одевшись, я поспешила за сестрой. За всю дорогу она не произнесла ни одного слова.
Приехав в спорткомплекс, Полина протянула мне ключи от своей раздевалки и сказала:
– Иди туда. А мне для осуществления плана нужен еще один человек.
Я покорно пожала плечами и пошла в раздевалку к Полине. Вскоре она вернулась вместе со старушкой, одетой в синий халат. В руках старушка держала швабру.
– Баба Клава, я вот хочу познакомить вас со своей сестрой, – с улыбкой проговорила Полина.
– Давай, знакомь, – улыбнулась в ответ старушка. – Ох, а похожи-то вы как!
– Мы близнецы, – сообщила Полина. – Ну что, попьем чайку?
Я подумала, что за знакомство надо бы выпить чего-то более крепкого, но промолчала. Вдруг старушка не пьет вообще? И меня будет считать алкоголичкой.
Полина тем временем разливала чай.
– Как ваша нога, баба Клава? – спросила она.
– Да заживает потихоньку, – ответила баба Клава. – Хожу вот, убираться даже могу.
– А вообще как здоровье?
– Да уж какое в моем возрасте здоровье! – вздохнула старушка. – Восьмой десяток все же. И голова кружится, и кости ноют. Но ничего, бегаю пока, – она засмеялась.
– А у меня есть чудесное средство, – сказала Полина. – Один знакомый фармацевт дал. Все боли снимает и сосуды очищает просто великолепно. Попробуйте, – и я с ужасом увидела, как Полина протягивает старушке те самые желтые таблетки, о которых Жора ясно сказал, что это яд!
Я уже хотела остановить сестру, но тут взгляд мой упал на лицо старухи. Оно словно перекосилось от страха.
– Не надо, – неловко отталкивая таблетки, проговорила баба Клава. – Не пью я их, таблетки эти, тем более новые всякие. Уж лучше травками лечиться.
– А вы выпейте, выпейте, – настаивала Полина.
– Да чего ты ко мне привязалась? – вдруг вскипела баба Клава, вскакивая с места. – Не нужно мне таблеток твоих, и чаю твоего не нужно. Липучка приставучая!
– А не потому ли вы не хотите их пить, – четко проговорила Полина, что знаете, что это яд? И вы сами дали их кате Зорянской, чтобы она подсыпала их Наташе?
– Ах ты, сучка! – зашипела баба Клава и вдруг резко замахнулась на Полину своей шваброй.
Но моя сестра легко перехватила это орудие труда и в свою очередь шваркнула старуху по плечу. Та охнула и осела, и в этот момент в раздевалку ворвался Жора Овсянников и двое оперативников.
– Все в порядке, – тяжело дыша, проговорила Полина, – можете ее забирать.
– Все равно ничего не докажете! – с ненавистью проговорила бабка.
– Как раз с доказательствами у нас полный порядок, – возразил Жора, надевая на бабку наручники. – Отпечатки ваших пальцев на коробочке с ядом – раз, ваше поведение сейчас – два, к тому же мы уже провели у вас обыск и нашли тот самый нож для рубки мяса, которым вы исполосовали Катю Зорянскую, а рукояткой ударили ее по голове. Вы очень хозяйственная и экономная, Клавдия Петровна, не захотели даже расстаться с орудием преступления.
Баба Клава со злостью плюнула в Жорину сторону, но не попала.
– Не думаю, что это поможет вам избежать наказания, – усмехнулся Овсянников и повернулся к оперативникам:
– В машину ее!
– А мы? – хором спросили мы с Полиной.
– Поехали, куда ж вас девать! – вздохнул Жора.
В отделении нам пришлось просидеть в свободном кабинете вдвоем с Полиной, пока длился допрос. Потом появился Жора и устало опустился на стул.
– Ну что? – нетерпеливо дернула его Полина.
– Все в порядке. Написала чистосердечное признание.
– Да объясните мне, в конце концов, за что она их убила и как это стало известно! – не выдержала я. – Что вы от меня все скрываете?
– Да ничего мы от тебя не скрываем, – улыбнулся Жора. – А произошло вот что. Баба Клава, живущая недалеко от Большой Казачьей, как-то раз увидела там Катю с Наташей и поняла, чем они занимаются. Сначала она не знала, как ей может пригодиться эта информация, а потом ей помогла Катя – доверчивая девчонка проболталась, что Наташа собирается замуж за Рому. Бабка знала, что этот парень, узнав о том, что его невеста занимается проституцией, жениться на ней откажется.
