– Вот, подожди, зайдем внутрь, и ты поймешь! Ты увидишь!
Но зайти, вопреки его ожиданиям, получилось не сразу. Огромный чернокожий секьюрити решил, что Амалии нет двадцати одного года и отказывался ее впускать. Польщенная Амалия в недоумении посмотрела сначала на своего сопровождающего, а потом на громилу.
– Вы шутите? Мне давно больше двадцати и даже тридцати. Неужели по мне не видно?
– Я вынужден просить вас показать свое водительское удостоверение, – был непреклонен страж.
Права остались в России. Здесь их у Амалии вообще не было.
– У меня есть только паспорт, и он в отеле. Может, поверите мне на слово?
– Боюсь, что вам придется за ним сходить, мэм. Либо пусть это сделает ваш отец. Мне очень жаль, но я не смогу вас пропустить, пока не увижу документ.
«Отец» выкатил нижнюю губу, засопел и глянул на охранника снизу вверх.
– Что ж, правила есть правила, – согласилась Амалия. – Придется возвращаться в отель.
– Ни в коем случае! – решил поиграть в джентльмена Дэвид. – Стой здесь, а папочка быстро сходит.
Как только охранник понял, что парочка не намерена прорываться в казино с боем, мгновенно потерял интерес и уставился в одну точку.
По-пингвиньи переваливаясь, Дэвид перебежал через дорогу и скрылся за припаркованными на другой стороне улицы машинами. Амалии не оставалось ничего, кроме как прогуливаться по освещенной парковке и наблюдать за ночной жизнью американцев.
Каждую минуту к казино подъезжали автомобили и судя по тому, что не все они были дорогими, заведение пользовалось популярностью у самых разных слоев населения. Компании молодых бизнесменов, солидные воротилы в сопровождении шикарных дамочек, средний класс и даже пенсионеры отдавали ключи от своих машин парковщикам у входа и шли развлекаться.
Запыхавшийся кавалер вернулся на удивление быстро. Охранник безразлично взглянул в документ и отошел в сторону, пропуская в казино новых посетителей.
Незнакомые звуки оглушили Амалию. Вокруг громко звенело и бряцало. Из игровых автоматов ежесекундно звучала повторяющаяся механическая музыка, мелькали огни слотеров, слышались возгласы победителей и проигравших.
Амалия остановилась, но Дэвид, бывший завсегдатаем, схватил ее за руку и потащил внутрь. Они прошли по коридору и остановились у окошечка, напоминавшее пункт сберегательной кассы. Дэвид вынул из кармана пятьдесят долларов и обменял их на несколько серых невзрачных фишек. Потом протянул руку и вопросительно посмотрел на свою даму.
– Дорогая, разве ты не будешь играть?
Амалия догадалась, чего он ждал, и полезла в сумочку за мелочью. Обменяв на фишки и ее деньги, они отправились в игорный зал.
Здесь царила почти полная тишина, нарушаемая лишь шепотом переговаривающихся наблюдателей за игрой, возгласами игроков и объявлениями крупье. Игра шла за каждым столом. Никогда не игравшая Амалия узнала столы с рулеткой и покером, которые видела по телевизору. Во что играли за другими столами, было не понятно.
Дэвид уверенно подошел к одному из затянутых темно-зеленым сукном столов и уселся на высокий стул. Дождавшись, когда крупье объявит ставку, поставил часть фишек и включился в игру.
Амалия азартным человеком себя не считала, поэтому ставок не сделала, наблюдая со стороны, как проигрывают другие. Она вообще не любила игры на деньги. Американцу же, процесс доставлял истинное удовольствие. Он проиграл все свои фишки, потом фишки Амалии и побежал в «обменник» за новыми, напрочь позабыв о ее существовании.
– Дорогой, дай мне еще денег, – потребовала эффектная американка с прической «а-ля Долли Партон» и протянула за деньгами руку.
Сидящий рядом Мужичок вздохнул, но перечить не посмел и с покорностью полез за бумажником во внутренний карман.
– Повздыхай мне еще, козлище серый, – сказала дама по-русски и с ласковой улыбкой нежно провела холеной рукой по его пухлой щеке.
– Дорогая, обожаю, когда ты говоришь мне нежности, – замлел мужик.
Поразившись контрасту слов и тону, с которым они были сказаны, Амалия не сдержала смешка. Дама поймала на себе взгляд и улыбнулась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Дорогая, ты понимаешь по-русски?
– Не только понимаю, но и говорю неплохо, – улыбнулась Амалия. – А вот ваш муж, кажется, не понял ни слова.
– Это не удивительно, ведь он американец и ничего кроме родного языка не знает и знать не хочет. Копейки лишней с него не вытрясешь, вечно ноет, что вгоняю в траты. Пойдем в бар? Я вижу твоему муженьку тоже не до тебя сейчас, – сказала она, глядя как Дэвид вприпрыжку возвращался к столу.
– Бог миловал. Это чудо не мой муж и вряд ли когда-нибудь им станет. Мы просто знакомые. Правда, я приехала к нему по визе невесты, но похоже, что невестой домой и вернусь. Выходить за него желанием не горю.
Они сели за бар. Возле каждого места были вмонтированы экраны с карточными играми. Посетители бара азартно тыкали пальцами в экранчики и пили напитки из широких красивых стаканов. Никому не было дела до сидящих рядом русских девушек.
– Только тут можно спокойно поболтать, – сказала обладательница пышной шевелюры.
Анна, так звали эмигрантку, погналась за американской мечтой в начале девяностых, сразу после падения железного занавеса. Через год она вышла замуж. Как жена получила гражданство и развелась через пару лет, оттяпав половину имущества. Потом повторила нехитрый фокус с замужеством еще раз. Со второго мужа тоже было что взять при разводе. Сейчас она замужем третий раз, но ее муж слишком умен, чтобы повторять ошибки своих предшественников и разводиться с хитрой Нюрочкой не собирается. Он предпочитает не перечить жене, во всем ей потакать и получать от нее взамен то, что предусмотрено брачным договором.
– Я ж первый-то раз тут замуж по большой любви выходила, – делилась Анна. – Но муж оказался бабником и рассчитывал на то, что я, малограмотная русская, не смогу разобраться в их законах. А я взяла, да и отсудила у него половину имущества! Тут некоторые бабы русские знаешь как попадают! Думают, что едут к миллионеру. Еще бы, доход у него четыре тысячи долларов в месяц. Дурочки не понимают, что для Калифорнии это совсем немного, а большими деньгами это только в России, да в других недоразвитых странах считается. А муженек ее в избушку на край богом забытого аграрного штата увезет, и связи с внешним миром лишит. Использует потом как бесплатную прислугу, издевается, бьет. Она ни законов, ни прав своих не знает и терпит. Русские вообще терпеливые. За это их и любят местные мужики. Попробовал бы он так с американкой обращаться – лет пять бы потом дома не был.
При упоминании о «миллионерах» Амалия заерзала на стуле, но не стала делиться с малознакомой особой своими опасениями. Анну же, неудержимо несло – ей давно не до- водилось посплетничать и вот так, по-простому, излить душу. От нее Амалия узнала, что практически во всех американских семьях муж находятся под каблуком у своей второй половины, и если американец делает тебе подарки, устраивает выходы в свет и тратит на тебя хоть цент – он просто инвестирует в тебя деньги, а взамен твердо рассчитывает на взаимность, зная, сколько ты стоишь. Если же даме вздумалось продинамить потратившегося на ресторан кавалера, то она рискует его просто никогда больше не увидеть. Отношения между мужчиной и женщиной тут строятся предельно просто: кто платит за девушку, тот ее и танцует. Браки тоже заключаются, в основном, по расчету, во всяком случае, среди людей, имеющих хоть какое-то положение в обществе и твердый годовой доход.
– А как же любовь? – не поверила Амалия. – Разве браки по любви американцы не заключают? Во всех фильмах показывают крепкие, дружные американские семьи, в которых муж нежно любит жену, детей и свое государство.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Может такое и случается, конечно, про государство врать не буду, – пожала плечами Анна, – но вот только мне такие семьи до сих пор, что-то не попадались. Вот скажи мне, если семьи такие крепкие и дружные, а родители так любят своих деток, то почему же эти самые детки, вырастая вынуждены платить арендную плату родителям за то, что живут в их доме? И откуда тут такой процент наркоманов, убийств и вообще, насилия? Нет, американские мужчины очень расчетливы, самонадеянны и властны.
