и станет верной опорой трону. А кто поддержит бастарда?
— Мне почему-то кажется, что и у Людвига могут найтись сторонники, — куда-то в пространство сказал маг.
— Значит вопрос с наследником будет решать ландтаг, — сказал канцлер.
— А до этого времени он должен отдать герцогский перстень на хранение в казну, — Луиза фон Меер подошла к Людвигу и требовательно протянула руку.
Людвиг, принимая кольцо из рук герцога, не думал о последствиях. Для него в тот момент это был знак отцовского доверия, а не символ власти. Становиться правителем ему никогда не хотелось, но отдавать перстень Луизе фон Меер ему казалось неправильным.
Все внимательно и выжидательно смотрели на него. Сейчас Людвиг понимал, что если бы в тот момент он проявил решимость и заявил своё право на трон, всё могло пойти по-другому. Но он смалодушничал. Не чувствовал желания вступать в схватку за власть. Надеялся, что всё как-то сложится и без него.
Людвиг снял кольцо и, обойдя Луизу фон Меер, передал его канцлеру.
— Будет так, как решит ландтаг, — согласился он.
Ему хотелось, чтобы все лишние ушли, и он мог остаться наедине с телом отца.
Весь этот день слился для него в какую-то бессмысленную горькую пустоту. Он не мог потом вспомнить ничего из происходившего далее. Куда-то шёл, с кем-то говорил, отвечая невпопад, мечтая об одном — чтобы его оставили в покое.
Лишь слова герра Лоренца смогли пробудить его интерес. Старый библиотекарь, неуместно радостно улыбаясь, подошёл к нему и сказал:
— Я вспомнил! Гримуар вполне могли взять после вас.
— Кто?
— Не знаю. Я просто вспомнил, что чуть больше месяца назад неделю болел и меня подменял герр Родт. Наверно, как раз тогда его кто-то и брал. Надо будет спросить у него.
— Я сам. Сам спрошу.
— Хорошо, а то я не рискую теперь надолго оставлять библиотеку. Всё кажется, что ещё что-нибудь покалечат!
Герр Родт был ещё старше господина Лоренца и последние годы уже не работал, подменяя своего бывшего коллегу лишь в каких-то особенных случаях. Жил он в небольшом домике не слишком далеко от дворца, приобретённом ещё в пору службы в герцогской библиотеке. Потому выбраться к нему Людвиг сумел лишь после похорон отца, с которыми тянуть не стали. Заклятие, убившее герцога и наследника, не прекращало действовать и после их смерти, разлагая и уродуя тела. От того торжественности обряда предпочли скорость и похоронили погибших на следующий же день.
В герцогстве объявили строгий недельный траур, до окончания которого вопрос о наследнике решили не поднимать. По завершении траурной недели соберётся ландтаг, на котором и решат кто будет править Рейхенбартом.
Сразу после похорон Людвиг сбежал из дворца. Не мог смотреть на выжидательные лица придворных, пытаться понять их намёки, вести какие-то пустые, бессмысленные разговоры. Это стало его второй ошибкой. Фон Мееры, в отличии от него, не тратили эту неделю даром: интриговали, собирали сторонников, запугивали и подкупали противников. А он горевал об отце и брате, единственной семье, что у него была.
Только мысль о том, что надо найти убийцу, заставляла его действовать, подталкивала в спину.
Старый господин Родт встретил гостя в саду, где подрезал кусты в своём крохотном саду.
— О, малыш Людвиг! Надеюсь, ты разрешишь старику называть тебя как и прежде?
— Почему же нет? Мне будет приятно.
— Но теперь ты, наверно, станешь нашим правителем, и такая фамильярность может оказаться не к месту. Но ты не бойся, я буду звать тебя так только здесь, у себя дома.
— Не знаю… Не уверен, что стану герцогом. Госпожа фон Меер настаивает, что её сын имеет больше прав.
— И я не знаю. Твой отец предпочёл бы передать власть тебе, а не ему. Но я в этой политике совершенно не разбираюсь. Потому и просидел всю жизнь в библиотеке. Но что привело тебя ко мне? Что-то важное, иначе бы ты не зашёл.
Людвиг немного смутился, но не стал оспаривать, а сказал прямо:
— Мне надо знать кто брал Серебряный гримуар, когда вы заменяли господина Лоренца в библиотеке.
— Вот так, чтобы я лично кому-то выдавал — никто.
— Но кто-то брал и вырвал оттуда страницу. Это очень важно! Постарайтесь вспомнить.
— Я никому его не выдавал, — задумчиво повторил Родт, — но раз страницу вырвали, кто-то всё же его брал. И мог это сделать только Вольфганг. Он единственный, кроме тебя, кто и сам прекрасно знает где стоят гримуары. И только вам двоим по приказу герцога разрешалось бродить по библиотеке самим. Ты при мне не приходил, а вот Вольфганг был. И сидел там, что-то переписывал.
— Значит, это он убил отца и Генри! Я так и думал! Герр Родт, вы сможете повторить это перед ландтагом?
Родт ответил не сразу. Помолчал, глядя в землю, а потом, решившись, произнёс:
— Да, смогу. Я уже стар, пожил своё. Скажу правду. Убийца не должен сидеть на троне.
Глава 16. Ландтаг
Зал ландтага был заполнен представителями знатных родов герцогства. Те, что имели право голоса, отличались разноцветьем фамильных мундиров и сидели в левой половине зала. В правой устроились члены Правительства, в задних рядах гудели представители купечества и Гильдий. Голосовать они не могли, но присутствовать на выборе нового правителя Рейхенбарта имели право.
Людвиг, сидевший лицом к залу, чувствовал тревогу перед этим множеством людей, рассматривавших его. Вольфганг, сидевший рядом, сиял лучезарной улыбкой и казался совершенно спокойным.
— Зря ты высунулся, — продолжая улыбаться, процедил фон Меер, говоря так тихо, что слышать его мог только Людвиг. — Я всё равно стану герцогом, а тебя теперь придётся уничтожить. Разве что ты здесь, публично, откажешься от своих прав. Какой из тебя герцог? Тогда сможешь жить спокойно в своём особнячке, тихо ковыряться в своих зельях и артефактах, чтобы все о тебе забыли.
Людвиг и сам не хотел править. Жить в своём доме, занимаясь исследованиями, вдали от грязи двора, — именно так он видел раньше своё будущее. Но теперь это невозможно. Вольфганг — убийца, и Людвиг не имеет права отдать ему без боя то, про что отец сказал «Твоё».
Он собирался с духом перед выступлением и почти не слушал те ритуальные формулы, что говорил старейшина ландтага. Но вот тот дошёл до сути:
— Как вы знаете, вместе с герцогом погиб его законный наследник и сегодня нам предстоит решить кто из имеющихся двух претендентов имеет на трон больше прав. Первый — законный сын старшей дочери и сестры прежних правителей Вольфганг фон Меер.
— Нет! — решил не оттягивать неизбежное Людвиг. — Он не может наследовать отцу, потому
