Она обнаружила, что это прелестный уголок старой Италии, затерявшийся среди красот новой жизни. Узкие извилистые улочки, ведущие вверх по склону холма, дома такие старые, что казалось невероятным, что в них еще живут — все было необычным. Поселок существовал еще во времена Римской империи, о чем свидетельствовала старинная черепица на крышах домов.
Как и в Кастель-Веккио, здесь замок тоже находился рядом с церковью. По особенностям его архитектуры было видно, что когда-то страной правили франки. Воздвигнутые на возвышении, укрепленные стены замка делали его в те времена почти неприступным.
Пейзаж завершала церковь Сан-Джрванни-Баттиста; ее фасад, раскрашенный в зеленые и терракотовые тона поднимался вверх над входом. К нему вели стертые временем каменные ступени. Внутри находился белый мраморный алтарь в форме галеона с высокими позолоченными подсвечниками, увитыми живыми цветами. У этого поселка была своя печальная история. В давние времена сто пятьдесят мужчин Черво вышли в море на промысел кораллов, чтобы заработать деньги на церковь, и все утонули, превратив это место в поселок вдов. Алтарь был воздвигнут в память о них.
Анжело и Франческа вышли из церкви; рассказ о происшедшей некогда трагедии и мрачное величие интерьера навеяли на них грусть. Они задержались на полукруглых ступенях; за ними высокий шпиль церкви поднимался вверх к беспредельному небу. Перед ними лежала небольшая площадь, отделенная каменным парапетом от крутого спуска к морю, которое ультрамариновой гладью уходило за горизонт. От площади в разные стороны отходили три улочки; та, по которой они поднялись сюда, была лишь узким проходом между высокими домами. Справа под аркой начиналась другая, ведущая к морю. За площадью она поднималась на склон холма, едва заметная среди выступающих домов. Стена соседнего с церковью дома была почти полностью скрыта цветущими бугенвилиями. Рядом, как одинокий часовой, стояла зонтичная пиния; многочисленные кусты герани окаймляли улицу. Сцена была вполне типичной для старой Италии, дремлющей на солнце в воспоминаниях о своем славном прошлом.
Двое босоногих ребятишек выбежали на площадь, чтобы тут же скрыться в лабиринте переулков, и Анжело с Франческой вновь остались одни.
В полумраке церкви девушка сняла солнечные очки; сейчас, глядя на площадь, она держала их в руке. Поддавшись внезапному порыву, она повернулась к Анжело. Чувствуя ее настроение, он смотрел на свою спутницу, а не на окружающий их пейзаж.
Это замечательное место, Анжело. Мне кажется, я смогу полюбить твою страну.
Он взглянул на обращенное к нему лицо, но выражение его глаз было скрыто за густыми ресницами.
А меня ты сможешь полюбить?
От изумления у Франчески даже перехватило дыхание. Она искоса посмотрела на его стройную фигуру в светлых брюках и бежевом пуловере. На ярком солнце его непокрытые волосы отливали синевой; благородное лицо и сильная шея были бронзовыми от загара. Анжело был очень красив, истинный сын юга, такой же жгучий и знойный, как сияющий пейзаж, на фоне которого он стоял. В его характере таилась скрытая сила, как в серых стенах под бугенвилиями прятались воспоминания о мрачных и суровых временах прошлого, когда они строились.
Сердце Франчески затрепетало от близости Анжело, и она неуверенно произнесла:
Этого… этого не было в договоре.
Но могло бы быть. — Его голос понизился до ласкового шепота. — Если бы маленькая богиня Луны покинула свои холодные владения и позволила бы лучам южного солнца согреть ее.
Франческа опустила глаза перед внезапным огнем его взгляда. Прогретый солнцем ветер принес слабый запах роз из дальних садов. Пристально глядя на девушку, Анжело мягко сказал:
Это сделало бы нашу совместную жизнь… более гармоничной.
Но девушка не хотела поддаваться его обаянию. Анжело был слишком опытен в искусстве обольщения. Ему было недостаточно ее уступчивости, он хотел, чтобы она в него влюбилась. Имея на своем счету много побед, он был уверен, что добьется этого. Франческа инстинктивно начала сопротивляться.
— Думаю, что тебя любили много женщин, — с легкой грустью сказала она, — но я не верю, что ты любил хотя бы одну из них.
Он только улыбнулся на это обвинение.
Мы говорим не о моих чувствах, а о твоих. — Его голос приобрел другие интонации. — Если бы я оказался среди тех мужчин, что погибли там, — он указал рукой в сторону моря, — ты бы горевала, Франческа, или вздохнула бы с облегчением, оставшись богатой вдовой?
Ты говоришь глупости, — быстро сказала Франческа, содрогаясь при мысли, что Анжело мог бы умереть. Казалось невероятным, что человек, полный жизненной энергии, внезапно мог перестать существовать. Но в автогонках, где до недавнего времени он участвовал, вероятность гибели была очень высока. Богатое воображение Франчески, разбуженное рассказом о вдовах Черво, нарисовало ей ужасную картину разбитой машины с кровоточащим телом в ней. Девушка инстинктивно сжала руку Анжело.
Анжело, обещай, что ты больше никогда не будешь участвовать в гонках.
Он был удивлен.
Кто сказал тебе, что я в них участвовал?
Об этом все знают. Разве не ты выиграл главный приз?
Это было сто лет назад — давняя история, атоге mia. Я давно бросил это занятие. Даже мои спортивные машины уже проданы. — Он обнял девушку за талию и привлек к себе. — Значит, тебя волнует моя безопасность, сага?
Она задрожала от его прикосновения, и в ее душе родилось какое-то новое чувство. Вдруг как будто солнце осветило мрачный пейзаж — она увидела для себя новую перспективу: жизнь, согретую лучами любви. Она подняла глаза на Анжело; они сияли. Франческа больше не боялась страсти, которую выражал его взгляд.
О Анжело! — прошептала она…
Громкие, пронзительные голоса и топот ног нарушили тишину площади. Из боковой улочки появилась группа туристов. Анжело поспешно убрал руку, и момент озарения для Франчески был испорчен. Анжело недовольно поморщился, когда шумные туристы приблизились к церкви. Женщины в пестрых платьях громко обсуждали увиденное; взмокшие от жары мужчины доставали фотокамеры.
Анжело подал Франческе руку, чтобы помочь ей сойти со ступеней.
Пойдем отсюда, — сказал он.
Они прошли под арку справа от церкви и спустились по извилистой улочке вниз. Там находилась часовня Санта-Катарина, построенная еще в двенадцатом веке. Она была главной местной церковью до того, как в семнадцатом веке построили новую.
— Это очень древнее место, — почему-то сказала Франческа.
Такова почти вся Лигурия.
