— Как-то ты долго за водой ходил, — недовольно заявил Тим, когда Дима вернулся в сад. Парень уже забил на турники и теперь упорно отжимался, расположившись на площадке, вымощенной брусчаткой.
— Ну, знаешь ли, в холодильнике такая вкусная картошечка… была, — Димка пожал плечами.
— О Боже, ты ел отраву? — Тимка даже отжиматься перестал.
— Отраву? — удивлённо.
— Ага, её нянька готовила…
Димка тяжело вздохнул и покачал головой. Помолчал какое-то время, а потом тоскливо протянул:
— Тимыч. Ти-имыч… могу я задать тебе всего один вопрос?
— Давай, — согласился не ожидающий подвоха друг.
— Ты рехнулся? Фак, у тебя в доме, прямо перед носом, в соседней комнате, поселилась брюнетка-конфетка, которая обязана о тебе заботиться и везде сопровождать. Эскорт услуги, блин! А ты… хочешь от неё избавиться? Ну ты дура-ак.
Тим лишь недовольно нахмурился, сверля блондина взглядом. Если уж совсем честно, с такой точки зрения о существовании Лады в своей жизни он не задумывался. Брюнетка-конфетка, которая должна быть с ним? Хмм…
— 25-
На улице в шесть часов утра было холодно и сыро. Стоя на крыльце, я зябко куталась в толстовку подопечного, которую тот "по доброте душевной" сегодня вновь согласился одолжить. А в мыслях на все лады костерила себя за то, что прошлым днём так и не успела скататься до ближайшего магазина одежды да приобрести нормальный спортивный костюм. Тёплая кофта с чужого плеча, конечно, длинная, задницу полностью прикрывает, но если даже в ней прохладно, то что говорить о голых ногах?
Тоскливо вздохнула и плотнее обхватила себя руками, чтоб согреться. Мерзкий мальчишка, когда мы только вышли, внезапно рванул обратно, пообещав, что "на секундочку". Да вот только шляется где-то уже пару минут!
Только хотела зайти в тепло, как двери открылись, являя взору Тимофея собственной персоной. В руках он вертел полупустую пачку сигарет, одна из которых была зажата губами. Парень, не сказав ни слова, промчался мимо меня, на ходу щёлкая зажигалкой. Так вот, значит, за чем он возвращался.
— Что, без никотина поутру никак? — осведомилась у мальчишки, едва поспевая за ним следом.
Хотя, если честно, тот ещё даже не бежал, просто шагал целенаправленно прочь от дома, попыхивая сигареткой да комкая в пальцах так и не убранную пачку. Такой резкий, хмурый и самоуверенный… Этим утром я впервые осознала, что на самом деле чувствую себя рядом с подопечным двояко. С одной стороны, слишком взрослой и умудрённой, истинной нянькой для большого дитяти, словно жизнь меня помотала знатно, и на плечах теперь тяжкий вес былого опыта. А с другой… будто сама была маленькой капризной девчонкой, не понимающей ещё ничего, будто это Тим старше и должен приглядывать за мной. Спешила за ним, морща носик от табачного запаха, куталась в великую мне толстовку, мечтая натянуть её пониже, чтобы прикрыть ноги, и задавала совершенно дурацкие подкалывающие вопросики.
Мысленно дала самой себе затрещину и постаралась принять более солидный вид, а не пародировать невинную овечку, готовую везде следовать за "сурьёзным мальчиком". Лада, ты всё-таки учитель и действительно во многом превосходишь его по опыту.
— А няня, что, против? — хмыкнул, наконец, Тим в ответ, делая очередную глубокую затяжку. — Или тоже хочет?
— Няня другого хочет! — ляпнула, думая лишь об одном: как бы отвязаться от этой пытки и вернуться домой, в тепло.
И поняла, что надо следить за речью, лишь когда подопечный оглянулся через плечо, похабненько улыбаясь, и заметил:
— Интим не предлагать, мне его хватает и так. Хотя… — и меня окинули внимательным взглядом с головы до ног, — если вам так сильно нужно…
Я едва не закашлялась от такого заявления, в последний момент удержавшись и выдавив лишь нервный смешок. Парень, хватит пошлостей, я поняла уже, что в этом тебя по опыту не превосхожу! Гордись, если кто из собравшихся здесь и подхватит какую венерическую болячку, то им будешь именно ты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Тимофей, ты переходишь границу, — осадила парня. — Всё же я — твоя гувернантка. Такие вопросы мы поднимать не должны.
— Ну как же, Лада, вы же гувернантка, должны меня обучать, — со смешком.
Кажется, у кого-то вдруг поднялось настроение. Никотин подействовал?
— Не всему, — устало, пряча озябшие пальцы за длинными рукавами. — И сопровождать тебя по утрам на пробежках я тоже не обязана.
— Как же? А вдруг меня обидит злой дядя, вы же должны заступиться, няня.
На этот раз даже не посмотрела на парня, хотя краем глаза приметила, что он опять оглянулся. Зато удостоверилась, что настроение у подопечного действительно превышает все мыслимые отметки: он сегодня удивительно разговорчив и ехиден. Пожалуй, можно принимать за хороший знак. Интересно, это на подопечного так приезд друга влияет или он просто начал немного… эмм… привыкать ко мне?
Как мы оказались на длинной парковой аллее, я даже не заметила, ибо была с головой поглощена мыслями о том самом приехавшем друге. Димка подал неплохую идею и даже пообещал помочь её исполнить. Сыграть с подопечным на желания… Не педагогично, конечно, зато действенно. Да и какая, к чёрту, педагогичность, когда у меня в "дитятках" числится семнадцатилетний лоб, который в делах амурных, например, соображает явно в тысячу раз лучше, чем нянька?
— Ну что, вперёд? — вывел из раздумий голос Тима.
Посмотрела на воодушевлённого парня, кивнула опасливо…
И вот тогда поняла, что попала в Ад! Стоит ли повторять, что пробежки по утрам — не моё? Даже в школе в стометровках была первой, но вот это долгое и нудное, изматывающее… Задыхаться стала уже через минуту, плетясь словно улитка. Тим, впрочем, не оставлял гувернантку одну, то забегая далеко вперёд, то возвращаясь и кружа рядом. Лёгкий, словно пёрышко, свежий и совершенно не уставший, в отличие от задыхающейся спутницы.
Всё это дико напоминало мне сценку из любимого в детстве мультфильма. "Постой, Чарли, у меня короткие лапы!" — кричал пёс, будучи не в силах догнать друга.
Вот и я упорно бежала вперёд, плотно сжав челюсти и стараясь не показывать собственную слабость, хотя капли пота стекали по лицу. Казалось, как и тот пёс, я тоже не в силах угнаться за спутником: лёгкие сдавливало, горло перехватывало, а сердечко колотилось так бешено… Нельзя ему перенапрягаться, врач строго наказал.
Когда каждый удар начал отдаваться в ушах, а голову словно тисками сжало, в памяти отчётливо всплыли слова кардиолога: "Танцами, как и спортом, заниматься не стоит, но пляшите, раз уж вам так неймётся. Только не перегружайте себя". Следовала ли я когда-либо этому совету? Если честно, нет, ибо никогда не считала себя больной. Ну и пусть какие-то проблемы, от них ни тепло, ни холодно!
До сих пор не считала.
Когда грудную клетку кольцом охватила боль, усиливающаяся с каждым вздохом, перед глазами начали вспыхивать мерцающие точки, а щёки охватил пожар, пришлось признать — больная. И кажется, не только мне…
— Лада, — подопечный едва успел ухватить меня за шкирку, не позволив грохнуться на асфальт дорожки. — Что с вами?
Ответить не смогла, лишь дёрнула головой, стремясь вырваться, но в глазах вновь потемнело, так что я просто-напросто осела в руках Тима. Ноги больше не держали.
— Лада! — на повышенных тонах, но голос звучит, словно через вату. — Лада, что случилось?! Блять, вы…
Меня похлопали по щекам, встряхнули, куда-то повели. Скорее всего, к лавке, потому что вскоре удалось найти опору — держаться на ногах больше не требовалось. Прохладные сильные пальцы коснулись запястья, отсчитывая пульс. Тим опять выругался, наградив меня кучей не самых лестных званий.
Правда, я всё равно не поняла большую половину — сознание уплывало, хватать воздух удавалось с трудом, он словно бы не мог протиснуться в горло. Боль всё нарастала, теперь казалось, что она пронзает всё тело.
