Анастасии и след простыл, словно она только и ждала, когда же сюда заявится мальчишка, чтобы поскорей сбежать. Зато Тим медленно приблизился ко мне и присел на кровать, откладывая бутерброд на тумбочку, туда, к пачке таблеток и полупустому стакану.
— Неужели сложно сказать было, что у вас… проблемы? — он ещё сильнее нахмурился.
— Тимофей, а разве был смысл? — я усмехнулась. — Кажется, именно того ты и хотел: чтобы гувернантка помучилась и ушла.
— Хотел, — спорить пацан не стал. — Но не вперёд ногами.
— Но иначе я уйти всяко не могу, — покачала головой, опуская взгляд.
Как же глупо… Зачем я только согласилась на эту работу?
Мы замолчали на какое-то время. Тим, наверное, не знал, что бы ещё такого едкого сказать, а я просто обдумывала сложившуюся ситуацию. Дела дерьмо, иначе не скажешь! Стоит подопечному ещё немножко поиздеваться — и я точно заработаю инфаркт. А парень ведь не заставит себя ждать, мечтает-то об одном: о свободе.
Тим вдруг поднялся с кровати и ушёл прочь из комнаты. Видимо, понял, что разговор окончен и нужно приступать к созданию очередных коварных планов по изничтожению няньки! Но нет, стоило мне только чуть подобраться и вновь попытаться встать с кровати, как парень вернулся с небольшим пакетом.
Суровый взгляд пригвоздил к кровати, не давая даже пошевелиться. А когда подопечный приблизился, в ход пошли и руки: парень надавил мне на плечи, принуждая вновь опуститься на кровать.
— Вы хуже меня, — раздражённое. — Что сказали? Отлежаться. А вы?
Он аж глаза закатил, словно сам был моей нянькой, а не наоборот. Забавно.
— Я… — начал было парень, глядя куда-то вниз, на кровать, а потом вдруг втолкнул в руки какой-то пакет. — Вот!
Казалось, Тим хотел ещё что-то сказать, собирался долго, но в итоге лишь вздохнул тяжело и… ушёл. На этот раз окончательно. А я опасливо заглянула внутрь пакета, совершенно не подозревая, какие же ещё сюрпризы мальчишка может преподнести, да так и замерла…
Небольшая прямоугольная коробка, лежащая в пакете, конечно, не была оформлена как подарок, но являлась именно им. Я, не веря своим глазам, вытащила её, открыла осторожно, боясь спугнуть момент… Ридер, совершенно новый, заметно лучше моего старенького, брендовый.
И плотный кусок бумаги, на котором было написано лишь несколько слов.
"Я хочу извиниться".
— 27-
К счастью, даже несмотря на "небольшой" казус, случившийся на пробежке, от распланированных занятий Тим не отказался — хотя мог, гадёныш мелкий! Но нет, этим же днём ровно в назначенное время он явился ко мне в комнату с тетрадкой и нетбуком под мышкой и заявил, что готов к уроку английского. Правда, вместе с ним в комнату ввалился и пришедший в гости Дериглазов, выпроводить которого не удалось даже под предлогом смертной казни. Так и остался сидеть, внимательно на нас пялясь.
Впрочем, стоит сказать, посмотреть было на что: Тим — видимо, совесть проснулась, никак иначе — всё же настоял на своём, вынуждая гувернантку соблюдать постельный режим, на коей пришлось разместиться и ему. Диму это особо веселило, но он был не так уж глуп и не пытался порадовать занимающихся едкими комментариями.
Впрочем, к концу занятия я начала было подозревать, что на кровати Тим разместился лишь потому, что самому так было гораздо удобней. Конечно, развалился, подложил подушку под спину и расслабляется! Нет, подопечный воистину отдыхал: английский он знал не просто "на уровне", а очень и очень хорошо, а я же, дурочка эдакая, выбрала для него обычную программу для одиннадцатых классов, решила начать с неё… Ну ничего, мелкий, не долго наслаждаться будешь! В следующий раз так нагружу, мало не покажется!
— А вы забавно смотритесь, — подметил Димка, когда подопечный под предлогом "попить водички" устроил себе переменку и смылся из комнаты.
— Мы не смотримся, мы пытаемся заниматься. И выжить адский месяц вместе.
Я тяжело вздохнула, вылезла из-под одеяла и наконец-то смогла размяться, потянувшись до хруста костей. Дима фыркнул, покачав головой, но ничего не сказал. Хорошо, хоть у этого совесть не выходила из комы, так что парень не пытается уложить больную обратно в кровать. Пользуясь случаем, я полезла в шкаф, чтобы отрыть там подходящий для Тимошки учебник — помнила ведь, что где-то валяется книжка "продвинутого уровня".
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И всё же забавно… — Дериглазов вновь принялся за своё — Вы точно не ладите? — ответом ему был хмурый взгляд. — Понял, понял, глупый вопрос! Просто по виду и не скажешь.
— По моему виду? — многозначительно, имея в виду явную потрёпанность после утреннего инцидента.
Ответить Дима не успел — Тим вернулся в комнату с неизменной бутылочкой воды, — зато улыбнулся так ехидно, словно слов на самом деле было много. Безумно много. И мне бы они не понравились.
У Дериглазова, казалось, в принципе была заготовлена речь на все случаи жизни. Правда, переубедить настроившегося на что-либо друга у Димы получалось не всегда.
Внезапно перепавшие мне спокойные деньки закончились в четверг, когда Тиму вдруг позвонил Джой — чтоб ему икалось — и сообщил о новой вечеринке, на которой жаждет обязательно увидеть его и брата. И чёрт же меня дёрнул не самой ответить на звонок, а передать телефон подопечному! А ведь могла же, могла…
Вместо утренних пробежек парень настоял на другом: чтобы я просто сопровождала его на оные, медленно бредя следом по аллейке, пока подопечный нарезает круги, да таская в сумочке его телефон и кошелёк. Конечно, не хотелось зря тратить на то время, но пришлось принять условия. К тому же… стыдно было признаться, но после прогулки я обязательно размещалась на окошке и украдкой наблюдала за тем, как парень тренируется в саду. Действо завораживало. Как можно было отказать себе в удовольствии?
Так вот тот самый злополучный звонок от Джоя, помеченного в телефоне Тима как "Супер-мега МС" — СМ МС, Боже, как звучит-то! — раздался ранним утром, застав меня врасплох. И вместо того, чтобы ответить самой и вежливо отказаться от предложения, пока подопечный был ещё далеко, я подозвала Тима и предложила "поговорить самому". Идиотка! Беспросветная.
В итоге, к вечеру я просто бушевала, когда два весёлых гуся, Тимка и внезапно заглянувший на огонёк Димка, принялись чистить пёрышки, хорохорясь и собираясь на гулянку.
— Нет-нет-нет, никуда вы не пойдёте! — возмущалась, стоя на пороге комнаты подопечного, по которой носились два урагана. — Дима ещё может, ему никто не запрещает, но ты, Тимофей.
— А я с Митькой, — парень фыркнул.
Совершенно не обращая на меня внимания, он скинул домашние джинсы и принялся натягивать "походные", которые были поновей и поуже. В итоге гувернантке было предложено лицезреть обтянутую трусами филейную часть.
— Что, приятная картина? — шепнул на ухо Дима.
Я аж вздрогнула от неожиданности, испугавшись так внезапно подобравшегося со спины парня:
— Дериглазов, — закатила глаза, показывая, насколько идиотский его вопрос, — ты вообще умеешь думать не о похабщине?
— Я-я-а… Nope!
— Я так и поняла, — хохотнула в ответ.
Извращенец, что ещё сказать? Но разрядить атмосферу умеет, за что ему и благодарна. Я, кажется, поняла, зачем Тиму такой друг, ведь иначе я бы этого стриптизёра доморощенного прибила здесь и сейчас.
— И всё же… неплохо выглядит, да? — не отставал Дериглазов, многозначительно кивая на Тима, кое-как натянувшего-таки дико узкие джинсы.
— Кажется, у тебя с братом много общего, — отозвалась скептически.
Да, вместо стриптизёра убивать буду его друга! Нет, Лада, нет. Вспомни о педагогической этике, о толерантности, о спокойствии… Какая к чёрту этика? Он мне не ученик, его убивать право имею! Но вместо смертной казни пришлось тяжело вздохнуть и попытаться придумать поучительную речь.
— Ладно-ладно, я понял, — усмехнулся Дериглазов. — Я не гей, — замолчал, получив скептический взгляд, а потом добавил обречённо, разведя руками: — Я просто люблю дурацкие шуточки!
