– Почему я должен идти на поводу у твоих друзей? – сердито спросил Александр. – Он взрослый парень и должен заботиться о себе сам.
Визит сына выбил Александра из колеи.
Егор на работу к отцу приезжал не более трех раз в своей жизни. Он томился, отводя глаза от высоких потолков, стеклянных перегородок с хромированными ручками и обезличенного, услужливого персонала. Закованные в строгие костюмы, эти люди казались Егору манекенами, а сам он – в простом свитерке, кожаных штанах и высоких армейских ботинках – выглядел здесь инородным телом. О том, что он – сын Боталова, в компании все, разумеется, знали и улыбались подобострастно, едва ли не кланяясь в пояс, что невероятно раздражало…
Неурочное явление Егора спутало все планы Боталова.
Когда секретарша приглушенным тоном сообщила ему, что в приемной сидит его сын, Александр уронил документы. Сердце вдруг подпрыгнуло куда-то вверх. Егор никогда не приходил без звонка, и его визит означал, что, скорее всего, произошло что-то неординарное…
Узнав, что сын всего-то пришел похлопотать за своего друга, Боталов успокоился. Егор попивал приготовленный секретаршей кофеек, на отца смотрел сердито и, кажется, злился за его нежелание спасать Димку.
– У него с твоей конторой, между прочим, контракт, – холодно пояснил Егор. – А вы почти за год не сделали для него ровным счетом ничего.
– А должны были?
– Должны.
– С какого перепуга?
– Пап, он по-настоящему талантлив. Это же не «поющие трусы» какие-нибудь. У него есть все, чтобы стать отличным певцом: внешность, голос, харизма! Да, он немного… раздолбай, но это от молодости и глупости. Димке нужна жесткая рука, чтобы он четко видел края. А иначе – кранты. Сгинет он.
– Ну и что? Он сгинет, новый придет. Еще красивее, еще талантливее. А Димка твой мне никогда не нравился. Он ограниченный, несерьезный, к тому же мне донесли, через какое место он попал на сцену. Этого достаточно для моего презрения и нежелания связываться с бросовым материалом.
Александр сурово посмотрел на сына, но тот и ухом не повел – меланхолично черкал ручкой на еще не утвержденном рекламном проспекте, обводя проект здания двойной линией. Боталов мельком подумал, что в дизайнерском отделе, где создавали этот проспект, пришли бы в ужас, глядя на такое святотатство. Глава отдела как-то раз устроил дикий скандал, когда секретарша поставила на проект кофе…
– Значит, нет? – спросил Егор.
– Значит, нет.
– Какой тогда смысл вообще в существовании «Индиго»? Компания заключила контракты с десятком артистов, но, насколько я знаю, ты никем не занимаешься. Люди связаны по рукам и ногам, без «Индиго» пикнуть не могут, а ты даже заработать на этом не хочешь.
– И что ты предлагаешь? – раздраженно поинтересовался Александр. – Хочешь, на тебя перепишу, будешь сам рулить артистами.
– Нет, сам не хочу. Может, действительно отдашь его Инне?
Александр посмотрел на сына с недовольством:
– С ума сошел? Отдать что-то ей?!
Егор пожал плечами и пририсовал к небоскребу флюгер. Александр покосился через стол на работу сына и скривился. Флюгер получился так себе, кособокий и неопределенный…
Ох, как не нравилась Боталову эта странная связь Егора с бывшей – почти бывшей – женой, развод с которой подходил к финальной стадии! Инна была ближе по возрасту к сыну, нежели к отцу, и до того, как Александр узнал о романе Инны с известным фигуристом, он, грешным делом, иногда подумывал, что внезапно вспыхнувшее взаимопонимание между ней и Егором связано отнюдь не с сыновними и материнскими чувствами…
При разводе Егор почему-то не встал на сторону отца, не пытался прижать мачеху к ногтю, общался с ней, как прежде: ровно и доброжелательно. Учитывая неприятную кончину первой жены, Боталов предпочитал не ворошить этот улей. Тем более, что предусмотрительная Инна запаслась компроматом: не убойным, но все-таки довольно неприятным…
– Инну ты не выносишь, Димка тебе не нравится, – подытожил Егор. – По-моему, прекрасное решение проблемы. Отдай Димку ей. Так ты одним махом избавишься от ее притязаний на «Индиго». Бизнесмен, по твоему мнению, она никакой, так что если кто-то и загубит Димкин талант, ты будешь ни при чем.
Боталов поморщился:
– Мне вообще не нравится сама мысль о том, что я должен чем-то делиться с Инной. Мало мне того, что она хочет отнять дочь, так еще и бизнес собирается оттяпать! Ну, забирала бы себе свои салоны красоты, так ей ведь мало. «Индиго» – целиком и полностью мое детище. В свое время я, а не она, вкладывал бабло в проекты Люксенштейна…
– Кстати, о проектах. Вдовица там пытается наложить на все лапу. Ты в курсе, что Димка объездил полстраны, при этом совершенно не заработав? Оксана делилась с тобой доходами?
– Да, мне что-то такое говорили… Надо направить людей для проверки. Думаешь, там настолько серьезно?
– Пап, Димка собирает залы. И довольно приличные. Ты не хочешь поделиться доходами с бывшей женой, но при этом позволяешь обувать себя посторонней тетке. Деньги в проекты ты вкладывал наравне с Люксенштейном, если не больше. В конце концов, можно поднять счета. Не думаю, что Оксана вернула тебе долг. Ты хоть помнишь, сколько вложил в Димку?
– Больше миллиона.
– И с тобой рассчитались?
– Не уверен.
Боталов задумался и посмотрел на сына с интересом. Тот вежливо улыбался с совершенно непроницаемым лицом.
– Слушай, а может, ты все-таки сам возьмешься за своего приятеля? Раз он так талантлив. Считай это определенным бизнес-проектом. Не все же тебе на вечеринках кривляться.
Егор, криво усмехнувшись, отрицательно покачал головой:
– Не мое это. Вспомни хотя бы кондитерскую и ресторан. Я же запорол там всю работу! Нет, мне моя жизнь нравится именно такой, и менять ее на другую я совершенно не хочу. И потом: почему бы тебе не проявить немного человеколюбия? Отдай права на Димкин проект Инне, пусть потешит свое самолюбие. У меня все равно останется часть пакета акций, и я смогу вмешиваться, если что-то пойдет не так.
Боталов помолчал, делая вид, что читает разложенные перед ним документы, а потом сказал с явной неохотой:
– Ладно. Но отдавать ей ничего не буду. Хочет заниматься – пусть выкупает или вон хоть в аренду берет. Сам позвонишь ей или мне напрягаться?
– Да сам позвоню, – отмахнулся Егор.
После ухода сына Боталов придвинул к себе исчерканный проект и постарался рассмотреть то, что скрывалось за толстым слоем каракуль. Быстро поняв бесперспективность своей затеи, он вздохнул и нажал на кнопку внутренней связи:
– Наташа, позвоните в дизайнерский отдел и попросите их распечатать мне еще один экземпляр проекта жилого комплекса, – сурово сказал он и добавил с легкой запинкой:
