— Это для тебя символично? — догадалась я.
— Да, после гибели всей моей семьи мне нужен был второй шанс на новую жизнь, а, придя к этому озеру, я понял, что мне делать.
— И что же?
— Не знаю как объяснить. Это словно второе рождение, когда осознаешь истинный смысл жизни.
— Тогда может поделишься? — слегка скептически произнесла я, подходя и касаясь воды — теплая. — Люди веками ломали над этим головы.
— Нужно что-то сделать для других.
Я задумалась над этой мыслью. А мы с сестрой поступали так? Вероятно, да. Мы спасли немало жизней, правда, при этом убивая. Но тех существ, встречающихся на нашем пути, вряд ли можно было назвать живыми.
— Что бы ни случилось, нужно делать то, что подсказывает тебе сердце, — продолжил Дэн, наблюдая, как я рисую на воде непонятные фигуры.
— Очень мудро.
— Ты мне не веришь? А ты сама всегда делаешь то, что считаешь нужным?
Моя рука замерла и по воде пошли тонкие круги. Верный вопрос. Выбирала ли я такую жизнь? Нет. Так решила Ника. Хотела ли я оказаться в этом богом забытом городе? Нет, мне хотелось отправиться ближе к столице, а не прятаться по деревенькам. Но сестра всегда решала нашу судьбу, словно она была у нас одна на двоих. А может, так оно и было.
— Да, раз я здесь с тобой, значит это только мое решение.
— Мне жаль, что ты так скоро уедешь. Я чувствую, что у нас есть что-то общее.
— Немыслимая тяга гулять по ночам в глухом лесу, — засмеялась я. — Может, тогда сфотографируемся на память?
— Нет, — резко ответил Дэн, инстинктивно отсыпая на несколько шагов назад. — Я… нефотогеничен.
— Глупости, у тебя очень правильные черты лица.
Я закрепила фотоаппарат в развилке ветвей, удостоверившись, что он не упадет, а потом повернулась к нему. Дэн замер, с испугом наблюдая за мной. Неужели в его глазах был настоящий страх?
— Что-то не так?
— Фотография может забрать душу, — на полном серьезе сказал он.
— Только не говори, что ты действительно это веришь? Может, ты еще веришь в зубную фею?
— Нет, если только это не отговорит тебя от съемки.
— Ты не хочешь оставить мне это на память? — решила я давить на жалость. Это было дело принципа — доказать свою правоту. Отказы не принимались.
— Хорошо, но я тебя предупредил — на снимках я не получаюсь.
Я поставила таймер и отошла ближе к озеру, присев на траву, и выжидательно посмотрела на парня. Он нахмурился, но все же расположился рядом, а, немного подумав, наклонился ближе, касаясь моего плеча. Я так сосредоточилась на его прикосновение, что совсем не заметила, как трижды прозвучал сигнал, и нас осветила вспышка. Выдержка была долгой, поэтому мы сидели, не шевелясь, но мне никак не удавалось улыбнуться. Его близость давила на меня, но в тоже время была необходимой. Мы же совсем не знакомы. Определенно гормоны, а я превратилась в их послушную рабу.
Фотоаппарат прощально щелкнул, а мы так и не сдвинулись с места. Я ощутила его руку за своей спиной — совсем легкое прикосновение, словно дуновение ветра. Мне следовало бы остановить его, оттолкнуть, вернуться домой, но что-то внутри взбунтовалось, требуя простых человеческих эмоций — тепла, нежности. Все это слишком долго удерживалось внутри, а сейчас готово было взорваться, полностью уничтожив мой рассудок.
Мягкие губы прочертили на моей шее тонкую горячую черту, а потом замерли у самого подбородка. Дэн больше не шевелился, но я чувствовала его дыхание, казавшееся даже прохладным в этом горячем потоке. Неужели это все?
— Можно мне тебя поцеловать? — Голос смешался с шорохом листьев, став неотъемлемой частью этой ночи.
Я прыснула, смущенная такой странной просьбой. Разве об этом вообще стоит говорить?
— Прости, — тут же смутился парень, отстраняясь от меня. — Как же глупо это прозвучало. Еще раз прости. Я совсем разучился общаться с девушками.
Его извинения казались нелепыми, но также и очаровательными. Такой взрослый парень просил меня о поцелуи. Неужели я действительно находила в этом что-то милое? Ника бы посмеялась надо мной, она умудрилась заснуть даже на «Титанике». Вот только сейчас сестры не было рядом.
Я притянула Дэна к себе, и, пока голос разума не остановил меня, коснулась его губ своими. Он замер, но лишь на секунду, а затем полностью взял ситуацию под контроль, словно другого поощрения ему ждать и не приходилось. Время остановилось, зациклившись только на бесконечном движении губ. Голова стала невероятно легкой. Хотелось лишь одного — быть ближе. Это оказалось сродни действию магнита, чем сильнее я прижималась к нему, тем сильнее хотелось почувствовать его прикосновение.
Дэн неожиданно отстранился, а мне пришлось невольно закусить губу, чтобы не запротестовать. Кожа пылала, но было слишком глупо сваливать все на душную ночь. Мне не помешал бы охладиться.
— Тебе, пожалуй, пора домой, — с придыханием сказал он, потирая кончиком пальцев нижнюю губу.
— Верно, — ответила я, и сама удивилась, когда в голосе проскользнула печаль. Господи, я, наверное, действительного выглядела жалко: раскрасневшееся лицо, учащенное дыхание, блуждающий взгляд. Просто монашка. Ужас.
— Я отведу. — Парень поднялся слишком быстро, словно не хотел больше находиться рядом и мечтал скорее распрощаться со мной. Меня это задело.
— Сама дойду. — Я быстро поднялась и двинулась наугад, надеясь, что все дороги ведут в эту захудалую деревеньку. Очередная ошибка.
— Нам в другую сторону, — произнес Дэн над самым ухом. Он шел не спеша, спрятав руки в карманы брюк. — Ты идешь к обрыву.
Мне пришлось остановиться. Злость так и кипела в груди. Ну что еще мне сделать, чтобы уж точно выставить себя полной идиоткой?
Дэн заглянул мне в глаза, а затем, усмехнувшись, взял за руку и повел сквозь лес, порой оглядываясь, но ничего не говоря. Обратно мы дошли быстрее. Каких-то пять минут и перед нами появились поникшие дома, слегка скрашенные распустившимися цветами на клумбах.
— Дальше я сама. — Мне пришлось силой вырвать руку из твердой хватки Дэна. — Не маленькая.
Я ушла лишь на пару шагов, когда что-то резко дернуло меня назад. Парень тут же притянул меня к себе, не давая упасть. Не говоря ни слова, он поцеловал меня, подавив любое сопротивление. Не то чтобы я очень пыталась, снова пойманная в кольцо его теплых рук. Сумасшествие. Почему его близость так на меня действовала? Его аромат быстро впитывался в кровь, словно алкоголь, и тут же лишил меня былого контроля. Я чувствовала только его мягкие губы и обжигающее дыхание, снова и снова. Бесконечно.
Этот поцелуй длился гораздо дольше и казался настойчивее прошлого, даже отчаяннее. Я сходила с ума, вернее он делал это со мной. Страшно было то, что мне это нравилось.
— Вот теперь мы действительно можем попрощаться, — произнес Дэн, отстранившись и пытаясь справиться со сбившимся дыханием. — И я очень надеюсь, что завтра ты все еще будешь здесь.
Я замерла, наблюдая, как его фигура исчезает среди густой листвы, оживающей в первых предрассветных лучах. Оцепенение не прошло, пока тот совсем не пропал из виду. Безумие. Словно это уже была не я. Внутренний холод и безразличие больше не тревожили меня, растворившись во внутреннем жаре. Может, это и была жизнь? Настоящая, а не та, к которой меня приучала сестра. Возможно, в ней были и другие эмоции, а не только страх и ненависть. Глупо.
Я взглянула на часы и с ужасом заметила, что стрелка часов подбирается к пяти утра. Плохо. Ника должна была уже вернуться с охоты. Как бы мне не хотелось избежать лишних вопросов по поводу, почему я не дома, этого вряд ли удастся теперь сделать. Где только я успела потерять столько времени?
Машина близняшки стояла на подъездной дорожке, а, проходя мимо, я отметила, что капот не горячий — она приехала достаточно давно. Плохой знак.
Я вошла в домик, опустив голову, словно меня ждала казнь. Сестра сидела на кровати, терпеливо ожидая меня. Не нужно было никаких слов, чтобы понять ее чувства. Я отлично знала этот сурово-сдержанный взгляд серо-голубых глаз, то, как напряжены мышцы на руках, когда она опиралась на тонкий матрас. Сдерживаемая ярость, вот что это было.
— Привет, — как ни в чем не бывало, сказала я, проходя и пряча новый фотоаппарат в рюкзак. — Как охота? Удачно?
Тишина, повисшая в комнате, мне совсем не понравилась. Я обернулась и увидела, как Ника скривила губы и прищурила глаза. Меня должно было это испугать, но внутри все еще пылал огненный шар, оставленный на память Дэном. Щедрый подарок.
— Мы уже уезжаем? — Снова молчание в ответ. — Я соберу вещи.
— Нет, — наконец ожила Ника. — Мы остаемся.
— Надолго?
— Наверное.
— Ты что-то нашла?
— Пожалуй.
— Что именно?
— Как всегда — вампиров.
— Расскажешь?