– Что ты мне суешь? Что это такое?
– План, Мурад Кадырович! – как ни в чем не бывало ответил Доциев. – Следуя ему, примерно через два года можно будет подняться на другой уровень.
– Два года! – в ярости отшвыривая папку, заорал Себетов и хлопнул кулаком по столу. – Я не могу ждать два года! Мне нужно сейчас, быстро!
Доциев, никогда прежде не видевший своего шефа в таком состоянии, испуганно собирал с пола разлетевшиеся страницы, которые он вчера ночью кропотливо печатал на компьютере, старательно разрабатывая наилучшую стратегию развития автопарка. Все-таки не зря Доциев закончил дорожно-транспортное отделение экономического университета. Думал, шеф доволен будет, а он вон как…
Доциев собрал все листки, молча сложил их в папку, но сесть обратно в кресло не решился, так и остался стоять навытяжку, словно школьник. И что этот Себетов о себе возомнил? Не понимает ни черта, развалил все, разворовал, а теперь требует от Доциева невозможного! Понятно – чтобы быстро все восстановить, нужны деньги, а где Доциев их возьмет? Нужно менять машины, отказываться от «Газелей», а вместо них покупать микроавтобусы, хотя бы дешевые, китайские… Это временно, а потом можно и другие. Но Себетову надо все и сразу! Не хочет он китайские, ему немецкие подавай! А где деньги взять, сам не знает и от него чего-то требует! Воровать меньше надо было! Его бы гнать в шею, этого Себетова, а его оставили, как будто он что-то сумеет сделать! Да он последнее развалит!
– Сядь! – со вздохом произнес Мурад Кадырович, прихлопнув ладонью по столу.
Пыл его уже спал, взгляд стал иным – более спокойным, но по-прежнему мрачным и угрюмым.
– Извини, Георгий Иналович, погорячился я, – медленно проговорил Себетов.
Доциев пробормотал в ответ нечто невразумительное, вроде того, что не стоит.
– Ты пойми, Георгий Иналович, у меня сейчас на тебя вся надежда! – оправдываясь, произнес Себетов. – Нам с тобой парк нужно восстанавливать, это наша с тобой задача, понимаешь? Наша!
Доциев осторожно кивнул, хотя знал, что вообще-то это задача Себетова. Он, как заместитель по экономической части, может лишь предложить новые проекты, но и все на этом. А руководить и доставать деньги – не его забота. А Себетов теперь пытается поделить с ним ответственность. Каков хитрец!
Доциев поерзал на стуле и сказал:
– Развитие и восстановление автопарка должно быть постепенным. Чтобы было все и сразу, нужны очень большие деньги, а у нас их нет. Поэтому я и предложил этот проект. Он наиболее реальный и прогрессивный.
Себетов не ответил. Он продолжал мрачно барабанить пальцами по столу. Доциев молчал. В конце концов, не одобряет шеф его идеи – не надо. Пусть выпутывается как хочет. А орать на себя и швыряться Доциев тоже не позволит. Он со своим образованием всегда работу найдет.
Себетов наконец поднял глаза на своего зама. Тот – спокойный, уверенный в себе, молодой – сидел в кресле и ждал, что скажет начальник. Мурад Кадырович знал, о чем он думает. И мысли эти сильно отличались от того, что волновало самого Мурада Кадыровича. Пожалуй, не сработается Себетов с Доциевым, ох не сработается! Тот все по-своему норовит сделать. А опыта-то нет! А Мурад Кадырович шестой десяток доживает, он времена разные повидал и людей разных, ему виднее.
Ладно, пусть остается в парке Доциев, пусть носится со своим образованием, идеями сыплет. Хуже от него не будет. Но Мурад Кадырович будет действовать своими методами. Привычными, надежными. И тогда поглядим…
– Иди, Георгий Иналович, – мягко произнес Себетов. – Иди, дорогой, спасибо, что поддерживаешь старика, душой радеешь…
Доциев склонил голову, взял папку, поднялся и вышел из кабинета. Идя по коридору, обернулся и со злостью произнес:
– Старая лиса!
Мурад Кадырович же потянулся к телефонной трубке, лежавшей на столе, надел очки – зрение что-то стало подводить в последнее время, – выбрал в списке нужный номер и нажал кнопку. Услышав через несколько секунд родной голос, сказал:
– Болат, дорогой, приезжай. Дело есть…
Глава шестая
Подъем я, как обычно, осуществила в шесть утра – это уже железная привычка. И хотя приступать к делам было рано, я все равно поднялась, сделала зарядку и приняла не просто холодный, а ледяной душ – для бодрости.
Выглянув в окно, я увидела, что бабье лето закончилось стремительно. Еще вчера ласково светило и грело солнышко, а сегодня от него не осталось и следа. Небо заволокли черно-серые тучи, задул ветер, и деревья, казавшиеся совсем недавно полными сил, вдруг как-то поникли, потемнели, листья на них съежились, и сразу стало ясно: пришла осень…
Напившись кофе, я стала дожидаться начала рабочего дня майора Авдеенко. Тетя Мила, узнав об этом, наверное, сильно обрадовалась бы, что я вняла ее благоразумным советам. Но я и сама знала, что без помощи Жоры мне не обойтись. И даже боялась, что и ее окажется недостаточно…
Мне нужен был телефон или адрес родителей Ксении. Так как хозяйке квартиры, Тамаре Николаевне, он был неизвестен, а больше никого из знакомых Ксении я не знала, оставалась надежда, что в этом мне как-то поможет Жора. Надежда была очень слабой, потому что я не знала ни их фамилии, ни даже города, в котором они проживают. Подумав, не отправиться ли мне в академию госслужбы – возможно, там есть интересующие меня сведения, решила, что наведаться туда не помешает при любом раскладе. Все-таки у Ксении есть одногруппники, да и в деканате наверняка хранится информация о ней. Так что нужно действовать во всех направлениях, глядишь, какое-то из них да и выведет на верную дорогу.
«Эх, впору самой частного детектива нанимать! – подумалось мне. – Может, Мишаню припрячь, чтобы он выяснил мне адрес родителей Ксении?»
Но эта привлекательная мысль была сразу же отброшена мной как неразумная. Мишаня не бог весть какой сыщик, он привык только палочкой своей махать. Так что, пожалуй, я сама справлюсь лучше.
Как только пробило восемь часов, я потянулась за своим телефоном, и в этот момент он сам зазвонил. Высветился номер, а не имя, следовательно, этого человека не было в моем телефонном справочнике. Тем не менее я, конечно же, тут же ответила, в душе храня надежду, что это Ксения.
Увы, это был мужчина. Незнакомый, но очень желающий познакомиться. Он сам так и сказал:
– Я очень, очень прошу вас о встрече. Это очень важно.
– Простите, но никак не могу, – пришлось отказаться мне, поскольку я не могла браться за новую работу, не закончив старой. И уже хотела отключить связь, как мужчина торопливо добавил:
– Пожалуйста, я звоню насчет Ксении!
– Она рядом с вами? – тут же насторожилась я, чувствуя, что сердце снова начинает биться гулко и часто.
– Нет, – ответил мужчина, и я подавила вздох.
– Вы звоните по ее просьбе? – продолжала я выяснять обстановку.
– Нет, я по собственной инициативе. Но это связано с ее исчезновением!
Оба-на! Этому человеку, оказывается, известно о том, что Ксения исчезла! Выходит, все-таки есть в нашем городе человек, знающий ее жизнь довольно хорошо. А я тут голову ломаю, с кем мне побеседовать на ее счет! Конечно, после такого заявления я уже не думала отказываться от встречи.
– А вы, собственно, кто ей будете? – уточнила я.
– Я ее старший брат. Двоюродный, – уточнил мужчина. – Меня зовут Алимхан.
– Что ж, приезжайте прямо ко мне, – слегка подивившись кавказскому имени, сказала я. – Адрес мой вы знаете?
– Нет, что вы, откуда? – удивился Алимхан.
– Но телефон-то мой вам известен, – заметила я. – Значит, располагаете кое-какими сведениями.
– Кое-какими – да, – не стал спорить Алимхан. – Но об этом не по телефону.
Я продиктовала ему свой адрес, и Алимхан сказал, что будет у меня через двадцать минут. Я посмотрела на часы. Было десять минут девятого. Звонить Авдеенко я пока не стала: логично было предположить, что Алимхан точно знает адрес родителей Ксении и проще взять его у него.
Я оглядела себя в зеркале и сменила легкую домашнюю пижаму на брюки и футболку. Потом прошла в кухню и закурила, стоя у окна.
– Ты кого-то ждешь, Женечка? – спросила тетя Мила, у которой был нюх на молодых мужчин.
Нет, сама она не интересовалась ни молодыми, ни, честно признаться, зрелыми. Ее интерес был напрямую связан со мной. У тети Милы имелась заветная мечта, идея фикс, бзик – называйте как угодно, но она спала и видела меня в подвенечном платье. И считала, что устроить сие торжественное мероприятие должна именно она. Просто потому, что больше некому. Я, по ее мнению, была слишком наивной и застенчивой и без помощи тети Милы шансов выйти замуж не имела.
Тетя, конечно, искажала причины моего одиночества. И очень сильно заблуждалась насчет моей застенчивости и наивности… Она думала, я по легкомыслию и неумению себя вести распугиваю женихов, а потом ночами реву в подушку и кусаю локти. Если бы тетя знала, что от истины ее отделяет гигантская пропасть, это было бы, наверное, самым большим разочарованием ее жизни…
