Однажды я пришел к нему и сказал: «Шрила Прабхупада, я хочу попросить у Вас прощения. Я знаю, что я ни на что не способный и очень падший человек. Я пытаюсь что-то советовать другим, но всё без толку, потому что, даже когда я думаю, что я прав, они говорят мне, что я заблуждаюсь. Я просто хотел попросить у Вас прощения за то, что от меня нет никакого прока».
Шрила Прабхупада спокойно посмотрел на меня и сказал: «Господа Чайтанью и Кришну тоже критиковали».
Я очень удивился, когда услышал этот ответ. Мне показалось, что Шрила Прабхупада не понял, что я хочу ему сказать. Слегка встревоженный, я стал оправдываться: «Шрила Прабхупада, я не пытаюсь критиковать Господа Чайтанью и Кришну. Я просто хотел попросить у Вас прощения. Мне очень стыдно за то, что я такой падший. Я знаю, что должен быть лучше». Но Шрила Прабхупада опять повторил: «Господа Чайтанью и Кришну тоже критиковали. Даже когда Сам Кришна был на Земле, люди не признали в Нем Бога. Все Его только критиковали. А когда Господь Чайтанья был здесь, люди швырнули глиняным горшком в Господа Нитьянанду. Его тоже не признавали. Что же тогда говорить о тебе или мне?»
Только теперь до меня дошло, что имел в виду Шрила Прабхупада! Я осознал, что Шрила Прабхупада видел все, что творилось в моем сердце, и понимал меня лучше, чем я сам. Я помню, как я просиял в этот момент. Как будто камень упал у меня с сердца. Я сказал: «Что же мне теперь делать? Просто продолжать свои попытки?»
«А у тебя есть какие-то другие варианты?» – ответил мне Шрила Прабхупада.
Бхаргава:
Я постоянно переедал – мой язык отказывался слушаться, и мне трудно было просыпаться рано утром. Философия тоже давалась мне с трудом, но мне очень нравилось фотографировать Шрилу Прабхупаду. Это было единственное, что у меня получалось хорошо. Я какое-то время путешествовал со Шрилой Прабхупадой, но все время находиться рядом с его секретарями и слугами было слишком трудно для меня, поэтому в один прекрасный день я набрался духу попросить у него разрешения вернуться в свой храм. Желание это давно уже созрело во мне, поэтому я начал свою речь, обращенную к Шриле Прабхупаде, с заранее заготовленных слов: «Шрила Прабхупада, я такой негодяй».
«Это хорошо, – не дав мне договорить, отозвался Шрила Прабхупада. – Всегда оставайся негодяем». Потрясенный, я не знал, что на это сказать. Что это значит? Значит ли это, что Прабхупада проклял меня навечно оставаться негодяем? Видя мою растерянность, Шрила Прабхупада пояснил: «Господа Чайтанью тоже называли негодяем. Знаешь историю про Господа Чайтанью и Его духовного учителя?» Неожиданно для самого себя я стал рассказывать историю о том, как духовный учитель назвал Шри Чайтанью глупцом и потому запретил Ему изучать «Веданту». Пожалуй, впервые в моей жизни язык идеально слушался меня. С огромным удовольствием я дошел до того места, где учитель Господа Чайтаньи говорит Ему: «Просто повторяй Харе Кришна! Никакой другой надежды у Тебя нет». Прабхупада улыбнулся и больше не произнес ни слова. А я вдруг очень отчетливо понял, что в глазах Шрилы Прабхупады моя глупость была не изъяном, а достоинством, потому что давала мне шанс целиком положиться на святое имя Кришны, не ища спасения ни в чем другом. На сердце у меня вдруг стало очень спокойно, и желание уйти от Шрилы Прабхупады исчезло.
* * *
Шрила Прабхупада, какое-то время назад я понял, что никаких других вариантов у меня нет. Но хотя я это отчетливо понимаю, в сердце моем по-прежнему живет надежда. Увы, это надежда не на милость Кришны. Это горделивая надежда на то, что так или иначе я сам сумею спасти себя.
Благодаря тебе я со всей очевидностью понял, что других вариантов у меня нет, теперь же я хочу попросить тебя дать мне то же самое редкое благословение – всегда помнить, что я как был, так и останусь негодяем, и потому у меня есть право надеяться только на милость, и ни на что другое.
Он так старается!
Общаясь с другим человеком, мы видим свое отражение в зеркале его ума. Почему нам легко и приятно общаться с одними, бесконечно тяжело и неприятно общаться с другими и просто скучно – с третьими? Просто в уме одного мы видим отражение своих лучших качеств, и общение с таким человеком возвышает нас. В уме другого мы видим только отражение собственных недостатков и пороков, и общение с такими людьми делает нас хуже. Общение с садху освобождает, общение с людьми, зацикленными на поиске недостатков, – закрепощает. Поэтому Рупа Госвами дает определение садху: анйа-ниндāди-ӯнйа-хрдам – «Настоящий садху – это тот, чье сердце полностью свободно от склонности находить недостатки в других и упрекать их за это»[39].
Анируддха:
Когда я жил в Сан-Франциско, там были два преданных – Макан-лал и его брат Нара-Нараяна. Они были очень искренними преданными. Они присоединились в самом начале проповеди на Западном побережье, и Прабхупада говорил про них, что они очень хорошие, хотя и немного эксцентричные. Так вот, когда Маканлал с Нара-Нараяной присоединились, они были типичными хиппи с длинными волосами, в соответствующих нарядах, и изъяснялись они немного высокопарно, как шекспировские герои. Маканлал очень любил петь Харе Кришна, но пел он глубоким оперным голосом, как на сцене: «Харе! Кришна! Харе! Кришна! Кришна! Кришна! Харе! Харе!» Должен покаяться, его пение выводило меня из себя. Всегда во время его киртанов я начинал злиться. Мне хотелось убежать куда-нибудь подальше. Так вот, однажды Маканлал организовал проповедническую программу в Беркли, в университетском общежитии. Мне поручили отвезти Шрилу Прабхупаду на программу и обратно. Всё было хорошо, программа шла своим чередом, как вдруг – что вы думаете! – киртан запел Маканлал! Это было уже слишком. Я стремглав выбежал из зала, чтобы только не слышать этого.
Похоже, мой побег не остался незамеченным. Когда я вез Прабхупаду обратно в храм, он посмотрел на меня и сказал: «Анируддха, правда ведь, наш Маканлал хорошо поет? Он так старается. Что ты думаешь?» Единственное, что я смог выдавить из себя, было: «Джая, Прабхупада».
Постепенно я понял: трнāд апи сунӣчена тарор апи сахишнунā. Проповедовать и постоянно повторять святое имя возможно, только если у вас есть смирение. Именно в таком настроении действовал Прабхупада. Он в совершенстве понимал, как занять каждого в служении. И даже если у человека были какие-то не очень хорошие качества, он не винил его в этом и никогда не сосредоточивался на недостатках. Он просто не считал их достойными внимания, вместо этого он находил в людях хорошие качества и старался всех воодушевить. Он часто говорил: «Легче легкого критиковать других, но редко кому удается видеть хорошее». У меня не было этого качества, и только теперь я начинаю понимать, до какой степени Прабхупада обладал им и как виртуозно проявлял его в самых разных ситуациях. Проповедовать – значит уметь видеть в людях хорошее. Только так вы сможете не причинять людям беспокойств. Прабхупада был идеальным вайшнавом. Чистый вайшнав – совершенный джентльмен, он может найти общий язык с каждым и никому не причиняет беспокойств. Он способен увидеть и пробудить хорошее в других. Вот почему мы стремились служить Прабхупаде, и по этой же причине нам трудно общаться с людьми, которые не пробуждают в нас хороших качеств. Очень редко кому удается полностью развить в себе такую способность, но Прабхупада показал нам пример, которому мы должны следовать, как бы трудно это ни было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
