В Бомбее к ИСККОН присоединился один сикх из Пенджаба. Шрила Прабхупада дал ему имя Чайтья-гуру. Через какое-то время Чайтья-гуру отошел от духовной практики, но продолжал собирать пожертвования с пожизненных членов ИСККОН[43], присваивая их. Тамал-Кришна Госвами обратился к Шриле Прабхупаде с предложением: «Давайте напишем письмо-предостережение об этом человеке и разошлем его всем пожизненным членам». Прабхупада не торопился. Он не хотел ставить крест на своем ученике. Прошло еще какое-то время, и мы узнали, что Чайтья-гуру живет на Джуху-Бич с каким-то йогом-шарлатаном, от которого учится искусству вкладывать монету в одно ухо и вынимать из другого. Тамал-Кришна Госвами снова обратился к Прабхупаде и сказал: «Это уже переходит всякие границы. Пора поставить точку. Мы должны как-то выразить свое отношение к тому, что он вытворяет». Прабхупада строго посмотрел на него и сказал: «Ты не понимаешь, что такое милость Господа Нитьянанды». «Как это так?» – удивился, чуть ли не возмутился Тамал-Кришна Махарадж. «Господь Нитьянанда может простить всё что угодно. Его милость не знает пределов».
Через какое-то время Чайтья-гуру вернулся, и Шрила Прабхупада снова попытался ему помочь и даже возвел его в сан санньяси. Поистине, Шрила Прабхупада олицетворял собой милость Господа Нитьянанды, поступки его не укладываются в рамки обычной логики. Он был готов простить всё что угодно, поскольку понимал, что никакой другой надежды, кроме надежды на милость Господа Нитьянанды, у нас нет.
* * *
В духовной жизни нам постоянно приходится лицом к лицу сталкиваться с собственными недостатками. На своем опыте мы убедились в том, что духовный путь остр, как лезвие бритвы[44]. Слабости, простительные в обычной жизни, то и дело напоминают нам, что, по-хорошему, у нас нет никаких оснований рассчитывать на духовный успех. Да, мы знаем, что в конце концов мы можем надеяться только на милость, но где нам в нашей реальной жизни увидеть проявления этой милости? Нам постоянно говорят, что мы должны быть предельно требовательны к себе и не торопиться прощать себе свои слабости, к тому же вокруг всегда есть кто-нибудь, кто укажет нам на наши ошибки… Словом, есть от чего прийти в отчаяние. Что бы делали мы, если бы не память о бесконечном сострадании Шрилы Прабхупады, явившего людям Запада неисчерпаемую милость Господа Нитьянанды?
Я думаю, что это самое важное служение
Гордыня подчас может принимать очень тонкие формы.
В любом духовном обществе она проявляется не в виде откровенного хвастовства и саморекламы, а более тонко – в виде гордости за свою отреченность или служение. Такой человек начинает свысока смотреть на всех, кто занят другим, менее почетным или менее сложным, служением. Так зависть и дух материального соперничества начинают изнутри разъедать общество, вытесняя подлинные духовные ценности – смирение и искреннее желание служить. Для самого Шрилы Прабхупады не было служения важного и неважного, для него было важно только одно – что его ученики служат.
Гурудас:
Распространителей книг прославляли за их служение гораздо больше, чем танцоров и актеров. Многие смотрели на артистов свысока, потому что, как правило, у них не было большого желания распространять книги. Издерганные таким отношением, наши артисты хотели, чтобы их служение тоже как-то признавалось, поэтому они пришли ко мне и спросили, что делать. Я ответил: «Давайте, когда Шрила Прабхупада в следующий раз приедет в Нью-Двараку, покажем ему спектакль». И вот, когда Прабхупада приехал в Лос-Анджелес, я сообщил ему: «Танцоры и актеры приготовили для Вас спектакль. Когда Вы хотели бы посмотреть его?» Он ответил: «Завтра». На следующий день они показали свои сценки прямо в храме. Праджапати играл Баладеву, еще кто-то был демоном Праламбой. Прабхупада смеялся до слез. На следующее утро я участвовал в совещании Би-би-ти. Рамешвара подробно рассказывал, как обстоят дела с книгами. Полагаю, это был один из тех случаев, когда Прабхупада прочел мысли своих учеников. Вдруг, неожиданно для всех, он спросил: «А где наш Праджапати?» Кто-то помчался за ним. Когда Праджапати пришел, Прабхупада сказал: «Давайте показывать спектакли на темы сознания Кришны в каждом городе и каждой деревне, так же, как мы распространяем книги». Все понимали, что это была его похвала актерам, которых другие ученики обычно считали – что греха таить – преданными вто-рого сорта.
Барадрадж:
Разговор зашел об изучении иностранных языков, и Прабхупада заметил: «Искусство не знает языковых барьеров. Картина с изображением Кришны говорит с каждым человеком, в какой бы стране он ни жил. Картины переносят Кришну прямо в умы людей. Не нужно думать, что работа художника – это второсортная вещь. Нет, это великое служение. Не сомневайся в этом». Художники все время переживали, что они какие-то не такие, как остальные. Иногда им говорили, чтобы они, пока не поздно, побросали свои кисти и холсты и занялись настоящим делом – вышли на улицы и распространяли книги. Бытовало мнение, что мы прячемся от служения и, только чтобы нас не выгнали, сидим и водим кисточкой по холсту. Мы были людьми второго сорта. Я сказал об этом Прабхупаде, и он ответил: «Нет. Вы делаете великое дело. Иногда я даже думаю, что это самое важное служение. Книги нужно переводить на другие языки, и еще неизвестно, какой там будет перевод и сколько в нем будет ошибок. Но картины – это самая прямая проповедь. Они сразу дают людям возможность подумать о Кришне!»
* * *
Шрила Прабхупада, я размышлял сегодня над природой этой твоей способности бесконечно воодушевлять других, а также пытался понять, почему у нас это не получается. Я понял, что в основе твоей способности лежит душевная щедрость, свобода от зависти и отсутствие ревности.
В основе нашей неспособности – зависть, замешанная на гордыне. Возвышенному человеку легко возвышать других, низкому – легко опускать. Похвала в чужой адрес радует сердце смиренного и огорчает гордого. Ты сам черпал бесконечное вдохновение в своих отношениях с Кришной и потому мог без конца вдохновлять других.
Никогда больше не позволяй ему говорить
И все же доверие Шрилы Прабхупады имело границы.
Он воодушевлял любого, кто имел хотя бы крупицу веры в него и в путь бхакти. Любой, кто прилагал хотя бы небольшие усилия, чтобы идти по этому пути, мог рассчитывать на огромный кредит его доверия. Такой человек сразу становился инструментом в руках Шрилы Прабхупады, получая от него духовную энергию. Но если человек, утратив веру в путь, переставал заниматься духовной практикой, Шрила Прабхупада не торопился уполномочивать его, какими бы достоинствами он ни обладал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
