С другой стороны, более тяжелые образцы артиллерии привязывались к деревянному каркасу, называемому telaria. Они возводились с обеих сторон орудия, устанавливаемого на земле с упором казенной части на прочную деревянную опору, сдерживающую отдачу при выстреле. Часто вертикально устанавливаемый амортизирующий упор встраивался непосредственно в подставку. Часто в этом случае упор усиливался прочными железными уголками. Это примитивное приспособление впоследствии заменил trunk – выдолбленное бревно, обмотанное железной проволокой и привязываемое к пушке железными прутьями или пеньковыми веревками. При установке орудия под нужным углом его дульный конец поднимался на крестовине, а казенник надежно закреплялся за скобу, вбитую в землю. Массивные, и часто фантастические, орудия, появлявшиеся во второй половине XV века, устанавливались на всевозможных, самых фантастических устройствах. Образцами могут служить бронзовая 25-дюймовая пушка Урбана, изготовленная для турецкого султана Мехмеда II Фатиха для сокрушения стен Константинополя в ходе его последней осады 1453 года, и 20-дюймовая «Монс Мег», используемая в осаде Думбартона. Для первой пушки требовалась подставка, составленная из 30 скрепленных вместе повозок, 60 волов для перевозки и команда из 200 человек, шагающих рядом в сопровождении. Крайняя громоздкость и неповоротливость не позволяли проделывать более пяти миль (8 км) в день. Для выстрела пушку необходимо было положить на землю, поднять дуло на подставку типа клина, а казенник упереть в землю. Изменение высоты или направления раз установленного положения было сложнейшей инженерной задачей, требующей больших затрат времени и людских ресурсов. Пушка, конечно, могла нанести большой урон любому строению и крепостной стене, если ее огромный каменный снаряд попадал в цель.
Так что будет правдой сказать, что до начала XV века не существовало того, что мы знаем как лафет.
Лафеты на колесах стали применяться в самом конце XV века. Конечно, они были грубо изготовлены по современным понятиям, но по своим принципам они вполне соответствовали практике современного применения. Основные его составляющие – это хобот лафета, колесный вал и колеса. Хобот лафета представлял собой сплошной деревянный брус, поддерживаемый спереди на грубо отесанном колесном валу твердого дерева, на концах которого крепились грубо сколоченные колеса, напоминающие сегодняшние колеса деревенских телег. Пушка укладывалась на деревянную опорную раму (люльку), которая крепилась на подкладке хобота лафета сразу над колесным валом. Для изменения угла подъема люлька оснащалась цапфой. Угол подъема устанавливался либо с помощью деревянной арки, положение которой фиксировалось штырем, пропускаемым между аркой и люлькой, либо удержанием люльки в требуемом положении с помощью клина или клиновой заключки, помещаемой под конец казенника.
Сейчас необходимо рассмотреть вопрос конструкции колеса, поскольку его размер определялся некоторыми факторами, особенно если это транспортное средство рассчитывалось на бездорожье. В общих чертах понятно: чем больше диаметр колеса, тем выше его тяговая способность, но существуют практические ограничения на размер колес, основным из которых является вес, необходимый для обеспечения требуемой прочности. Если тележка движется только по прямой, ровной горизонтальной дороге, реакция на землю будет вертикальна при правильной форме колеса в виде простого диска. Но на практике такие идеальные условия встречаются крайне редко, и колесам тележки в движении приходится противостоять значительным боковым напряжениям. При повороте центробежная сила оказывает боковое давление, действующее на ось колеса, преодолеваемое трением о землю. Эти силы тянут центр наружного колеса наружу, а внутреннего колеса – внутрь. Сила, действующая на внутреннее колесо, меньше, так как центробежная сила действует в сторону внешнего круга, увеличивая давление внешнего колеса на землю. Поэтому желательно, чтобы форма колес помогала сопротивлению давления, переворачивающего повозку на внешнюю сторону поворота. Аналогично, если дорога горизонтально не ровная, колеса, находящиеся внизу, подвержены дополнительной нагрузке на их ось, «выталкивающей» их из-под повозки, а несколько меньшая дополнительная нагрузка на стоящие выше колеса (поскольку увеличивающаяся вертикальная нагрузка увеличивает силу их трения о землю) толкает их под повозку. Эти силы могут быть настолько значительны, что смогут сломать спицы колес. Однако если спицы установлены с некоторым наклоном в сторону возникающих нагрузок, то нагрузки распределятся вдоль спиц, а не поперек, при радиальном их положении. Таким образом, блюдцеобразные колеса более устойчивы к поперечным нагрузкам.
Однако это означает, что спицы нижнего колеса в контакте с землей более не вертикальны. Соответственно, при контакте с землей они подвергаются поперечным нагрузкам. Чтобы компенсировать это, ось колесного вала изогнута вниз таким образом, чтобы выставить нижние спицы в вертикальное положение. Если выполнить все эти условия, то колесо принимает форму усеченного конуса, а не круга и если его не ограничить, то будет вращаться вокруг оси этого конуса. Шплинт и прокладка ограничивают вращение колеса при движении вперед, и, чтобы снизить давление и трение, колесный вал слегка выгнут вперед. Колеса такой формы называют «тарельчатыми», наклон спиц нижнего колеса называется «подкос», наклон колесного вала вниз называется «понижение», а наклон вперед – «укосина». Понижение и укосина вместе называется «посадка» оси.
С тех самых пор, как в XV веке венецианцы, как говорят, изобрели «колесную повозку для артиллерии», наших предшественников беспокоил вопрос колес. С начала XVI века столяры и колесных дел мастера вели спор о том, являются ли тарельчатые колеса лучшими для тяги. Луис Колладо (Luis Collado) говорил: «Одни заявляют, что тарельчатые колеса никогда не дадут перекоса на марше. Другие говорят, что колеса со спицами, свыше бочкообразного изгиба, под действием большого веса будут испытывать сильное вращающее напряжение, что значительно сократит срок их службы. Я разделяю это мнение, конечно, прямые колеса выдержат больший вес, чем колеса какой-либо иной формы. А вращающая нагрузка под большим весом на марше может быть компенсирована увеличением ширины, обычно принятой для тележек».
Однако приверженцы тарельчатых колес, очевидно, выиграли спор, поскольку колеса лафетов ранних пушек изготовлялись по описанным выше принципам.
В моторном транспорте этот вопрос решается дифференциалом.
При зарождении артиллерии традиции Средних веков довлели над всеми, и люди, ориентируясь в основном на осадные войны, а не полевые сражения, строили орудия громадных размеров. В этих условиях полевая артиллерия, естественно, чахла. Эта стратегическая концепция была общей для всех европейских государств, и каждое из них строило свою артиллерию, исходя из нее. Эта тенденция особенно проявилась в конце XVI века. В результате лафеты пушек стали массивными, неповоротливыми и чрезвычайно сложными для транспортировки. Они состояли из двух огромных боковых стоек, соединенных вместе, образуя жесткую раму, колесный вал, крепящийся на передней поперечине. Опора цапфы, обшитая железом, врезалась в боковые стойки выше оси, и цапфы, появившиеся к тому времени, крепились железными квадратными чашами. Ствол все еще поднимался клином или клиновой заключкой.
XVII век был отмечен началом мобильного ведения войны, и, наконец, была признана роль артиллерии в полевых баталиях. Это привело к модификациям. Шведский король Густав II Адольф, «апостол полевой артиллерии», первым оценил ее важность и представил две легкие пушки. Одна из кованых железных труб, покрытых кожей, стрелявшая картечью. Такие пушки оказались непрочными и были заменены второй моделью – 4-фунтовой (80 мм) чугунной пушкой весом 310 кг длиной 16 калибров, которую тянули две лошади. И хотя эти пушки не были столь уж эффективны, их маневренность была признана как параметр, который необходимо развивать. Это было большим шагом к открытию новой эры в полевой артиллерии.
Во время Гражданской войны в Англии 1642–1651 годов артиллерия, используемая как при осадах, так и в полевых условиях, была тяжелой, плохо управляемой, ее установка на месте довольно сложной. Легкая, удобно сконструированная повозка оставалась мечтой, но, будь эта мечта реализована в XVII веке, тягачи, всюду разъезжающие сегодня по дорогам, не смогли бы обеспечить мобильность в сегодняшнем понимании этого слова. Так что не приходится особенно удивляться тому, что писатели того времени мало уделяли внимания этим вопросам. В бою противники все еще выстраивались друг перед другом, а пушки рассредоточивались между пехотинцами, стреляя по приказу без малейшего понятия о последующих перемещениях, которые в условиях жаркого боя были практически невозможны. Это краткое описание положения дел во время кромвелевских войн типично для использования артиллерии в боевых условиях в середине XVII века. Оно применимо ко всем войнам на континенте[60]. Во время Гражданской войны было введено одно изменение в распределении артиллерии – приписывание одного или двух полевых орудий каждому пехотному полку. Кроме того, когда Кромвель воевал под Данбаром (город в Шотландии), он сконцентрировал свою артиллерию в одном, определенном из тактических соображений месте. Это указывает на то, что отношение к артиллерии в умах командующих менялось. Справедливо будет сказать, что Гражданская война породила новые идеи использования полевой артиллерии в Англии.
