– Интересная и поучительная история, – похвалил Тиль. – Только, уважаемые господа, придётся все познавательные беседы отложить на некоторое время. У нас образовались две серьёзные проблемы. Во-первых, я недавно сломал очередное гусиное перо. Осталось только два. Да и с чернилами у меня не густо. Необходимо срочно пополнить запасы. Во-вторых, заканчивается свежее мясо. А Фил, зараза привередливая и капризная, солонину жрать не желает. Поэтому кому-то придётся сходить в город и сделать необходимые покупки.
После короткого совещания было решено, что в Гент отправятся Лёнька и Франк, а Даниленко останется при временном лагере – в качестве охранника и кашевара.
Первые метров триста-четыреста они, ловко лавируя между стогов сена и неуклонно отдаляясь от канала, шагали по полю, а потом вышли на широкую дорогу, мощёную булыжником.
– Странно, но нигде не видно телег и повозок, – удивился парнишка. – Обычный рабочий день, а вокруг тишина. Ни единой живой души…. Может, Красная собака объявил внеочередное богомолье?
– Что ещё за собака?
– Кардинал Гранвелла[31]. Говорят, что его скоро должны отозвать в Испанию. Вот, и проявляет – напоследок – рьяность…
– Фу, как воняет! – старательно прикрывая нос рукавом сюртука, поморщился Макаров. – Гарью и приторной сладостью…. А вон там, справа, виднеется большое кострище.
– Здесь вчера кого-то сожгли, – невозмутимо пояснил Франк. – Там располагался один столб с поленницей дров, а здесь – другой.
– Следовательно, сгорели двое?
– Не обязательно. Иногда к одному столбу привязывают по несколько человек сразу. Так инквизиторы поступают, когда еретики являются близкими родственниками. Один раз, в предместье Льежа, привязав к толстому столбу, сожгли целую семью – отца, мать и четверых детей разного возраста, один из которых был грудным младенцем. Великой Инквизиции жалость не ведома…. Ага, кострами дело вчера не ограничилось. Посмотри, дядя Ламме, налево.
Лёнька повернул голову, непроизвольно передёрнулся и мысленно прокомментировал: – «Вдоль дороги в землю вкопаны двухметровые шесты. Сколько их? Примерно около полутора десятков. Может, и больше. А на шестах красуются отрубленные головы. Мужчины разных возрастов – светловолосые, рыжие, лысые. Уже хорошо. В том плане, что женских голов не наблюдается. Сплошное милосердие – по тутошним средневековым меркам. Мать его…».
– Чуть дальше расположились пять земляных холмиков, – дополнил парнишка. – Там вчера, очевидно, живьём закопали пять женщин. Связали несчастным руки и ноги, рты заткнули кляпами, бросили в ямы, засыпали землёй и от души потоптались подошвами башмаков. Потом землицы добавили, снова потоптались, вновь – добавили…. За что их закопали? Конечно, за ересь. То есть, за что угодно. Например, молились без должного усердия. Или же, как показалось кому-то уважаемому, глазки строили монахам.
– Поторопился я насчёт милосердия. Тут им и не пахнет, – едва слышно пробормотал Макаров, после чего скомандовал: – Ладно, пошли. До города уже совсем недалеко…
Из ближайшей боковой улочки неожиданно выбежало с десяток голых женщин и мужчин, за которыми гнались (впрочем, без особой прыти и усердия), два усатых стражника с короткими мечами наголо.
Обнажённые люди, сверкая пятками, устремились к элегантному мосту, переброшенному через спокойную, в меру широкую речку. А солдаты остановились и, убрав мечи в ножны, принялись громко свистеть и улюлюкать.
– Что это было? – спросил Макаров. – Почему эти люди ходят голыми, совсем без одежд?
– Наверное, адамиты[32], – предположил Франк. – Я слышал про них. Но видеть живьём – ещё не доводилось…. Что им надо? Для чего они раздеваются? Не знаю, честное слово.
– Дурью маются, – лениво зевнул один из стражников. – Впрочем, господин прокурор считает, что к адамитам не стоит относиться с излишней строгостью. Приличный штраф и плети, не более. Мол, они совсем неопасны. Бегают себе в голом виде, да орут всякую чушь…. Вот, грамотеи, умеющие читать и писать, совсем другое дело. Эти и греховные книжки Лютера могут прочесть ненароком. В костры их всех. И книжки, и грамотеев…. А, вы что тут делаете? Почему не на площади?
– Мы проезжающие бродячие циркачи, – вежливо доложил Лёнька. – Заканчиваются че…. Корм у дрессированных животных заканчивается. Решили заглянуть на ваш городской рынок за покупками.
– Сегодня рынок отменён, – сердито дёргая густыми усами, объявил второй стражник. – Всем велено следовать на Круглую площадь. Всем, в том числе, и приезжим.
– Что там будет? И как нам найти означенную площадь?
– Еретиков будут пытать, мучить и казнить. Каждый добрый католик обязан посмотреть на это – дабы ещё раз укрепиться в Вере истинной. Идите, циркачи, по этой улице. Всё прямо и прямо. А, как пройдёте мимо собора Святого Бавона и башни Беффруа, так и поворачивайте направо…. Ну, чего стоим? Может, вы тоже – еретики?
– Идём, добрые солдаты. Уже идём…. Да хранит всемогущий Бог – Папу Римского!
– Симпатичный городишко, – шагая по каменной мостовой, бурчал Макаров. – Только сонный какой-то. Мрачный и, такое впечатленье, слегка заброшенный…. Ого, рыцарский замок на холме! Солидный такой, приземистый, с множеством симпатичных башенок. Сооружение, заслуживающее уважение…. Как он называется?
– Замок Герерда Дьявола.
– Ну, чего замолчал? Рассказывай, давай! Кто, что, как и почему.
– Какой вы, дядя Ламме, любопытный, – язвительно хмыкнул Франк. – Прямо, как смазливые монашки в Германии. Мол: – «А, что, милый мальчик, спрятано в твоих штанишках?». Ладно, ладно, не надо так грозно хмуриться и брови сдвигать. Рассказываю…. Знаменитый рыцарь Герерд, сын графа Гента – Зегера Третьего, родился…э-э-э, несколько сотен лет тому назад. Прозвище – «Дьявол» он получил из-за очень смуглой кожи и кудрявых угольно-чёрных волос. Почему так получилось? Графа Зегера, мужчину белокожего и светловолосого, данный закономерный вопрос тоже очень интересовал. Стал он спрашивать об этом у матушки Герерда, предварительно подвесив её, понятное дело, на пыточное колесо и поместив нежную ступню правой ножки графини в «испанский сапожок». Впрочем, ничего выяснить так и не удалось – умерла графиня, сердечко остановилось…. Да и жизнь самого Герерда не задалась – отец его не любил, а старшие братья постоянно шпыняли, насмехались и издевались. Но, так уж, получилось, что все родственники Дьявола – мужского пола – погибли в боях и умерли от болезней, а он стал полноправным и полновластным графом Гента…. Про замок «Дьявола на холме» рассказывают много кровавых историй и тёмных легенд, леденящих человеческую Душу. Вот, одна из них…. Войдя в возраст, Герерд женился на симпатичной дочери барона из Мейборга. В положенное время молодая жена родила графу сына – ещё более чернокожего, чем он сам. После этого Дьявол впал в безумную ярость и убил обоих – и несчастную женщину, и своего странного отпрыска…. Впрочем, один старик-валлон уверял меня, что всё было по-другому. Мол, Герерд только хотел убить жену и сына, а потом, выпив чуть ли не бочку местного пива, подобрел и раздумал. Мальчишка вырос. За злобный вспыльчивый нрав и очень тёмный цвет кожи его прозвали – «Мавром». Герерд возжелал, чтобы сын отправился в Крестовый поход вместе с другими дворянами. Возжелал, а на утро был найден в постели с перерезанным горлом. Мутная история, короче говоря.
«Надо будет потом всё это Тилю перерассказать», – решил Лёнька. – «Он сам не свой до таких дурацких историй, наполненных мистикой и прочей навороченной хренью. Глядишь, и пригодится…».
Глава четырнадцатая
Пытки и казни
Когда они свернули за ближайший угол, осторожный и разумный Франк предложил:
– Может, сделав крюк по городским улицам, вернёмся назад? Что мы тут, собственно, позабыли? Рынок, всё равно, не работает.
– А, как же быть с чернилами, гусиными перьями и мясом для прожорливого леопарда?
– Ерунда, пойдём к нашей временной стоянке другой дорогой. Там, уже ближе к впадению реки Лис в реку Шельда, расположена большая птичья ферма. Гусиных перьев и мяса там вдоволь…. Чернила? Может, и их удастся приобрести. Некоторые местные фермеры владеют грамотой. Особенно, крупные. Им же надо производить расчёты с постоянными покупателями, вести реестры должников, отчитываться перед сборщиками податей, ну, и так далее…. Не достанем чернил? Ничего страшного. У дяди Тиля ещё есть немного, на пару дней хватит. Потом прикупим по дороге, в ближайшем городке…. Так как? Идём к ферме?
– Не знаю, не знаю…, – задумался Лёнька. – Может, дойдём, всё же, до знаменитой Круглой площади? Надо же, в конце-то концов, посмотреть на эти хвалёные пытки и казни своими глазами…. В том плане, вдруг, всё изменилось, пока мы с Уленшпигелем странствовали по мирной и сонной Скандинавии?
