– Ну-у… Либо у него шведская система с прежних времен запасена была. Тогда встает интересный вопрос: откуда бы ему о «Скорпионе» знать? Либо сам Икс отличный электронщик, который может такую фигню соорудить, принципиальная схема известна. Но профан, скажем, ты, Петр Николаевич или Лев, в ней не разберутся. Я, пожалуй, тоже спасовал бы, не мой уровень. Либо у Икса есть тылы, специалисты, способные смонтировать что-то подобное.
– В любом случае это не похоже на стиль криминалитета, – заметил Петр Николаевич. – Братки действуют попроще. Понадобилась бы «бригантина», так взломали бы замок водительской дверцы, закоротили бы провода зажигания и поехали, а чтобы не нарваться на импортную противоугонку, подобрали бы машину с отечественной.
– Именно так, – согласился Гуров. – А что с телефоном, Станислав? Есть хоть предположения? Как мог Икс мой разговор с Хрюшей подслушать?
– Твой разговор никак не мог. Телефоны тут ни при чем. Свинуховский телефон проверили эксперты из РОВД, никаких признаков прослушки не обнаружили. Тогда как? У меня есть всего-навсего одно предположение, правда, довольно фантастическое, но уж чем богаты… Икс слышал только лишь Свинухова, его квартиру, понимаешь? Вот скажи, единственно по словам Хрюши мог Икс понять, что тот собирается выйти из дома и направиться на встречу с тобой?
– Пожалуй что мог, если не полный дебил, – ответил Лев после недолгого раздумья. – Хочешь сказать, что в квартире Хрюши был «жучок»?
– Нет, не хочу, – поморщился «друг и соратник». – Жену опросили те же районщики, с которыми я поддерживал связь. Я им и подсказал такой вопрос: не заходили ли в квартиру в последнее время посторонние? Пожарные инспектора с проверкой, работники горгаза, коммунальщики, страховые агенты, агитаторы и прочие… Она ручается, что за последние дней десять никто незнакомый к ним в квартиру не заходил.
– Тогда «жучок» внутри квартиры отпадает, – заметил генерал Орлов. – Кто бы его поставил?
– Значит, слушал он Свинухова снаружи! – сказал Крячко. – Видимо, у Икса был портативный лазерный сканер. Знаете, что это такое?
Да, полковник Гуров знал. Принцип действия подобного сканера заключается в том, что звуковые колебания в жилом помещении неизбежно передаются оконному стеклу. На него направлен лазерный луч сканера, его отражение улавливается мини-локатором, считывается и вновь преобразуется в звук. Так можно подслушивать разговор с солидного расстояния – прямо из машины, из соседнего здания. Внешне приборчик напоминает гибэдэдэшный локатор для определения скорости. Вот только…
– Чепуха на постном масле, – неуверенно возразил Гуров. – Допустим, Икс знает номер квартиры Свинухова и может вычислить его окна. Тут ничего сложного при известном навыке нет. Но все равно не сходится! У Хрюши черт знает какой этаж, а Икс не Карлсон с пропеллером, он на земле стоит, внизу. Куда луч от плоскости окна отразится? В небо. Разве что на Марсе его принимать…
– Можно и на Марсе, – невозмутимо отозвался Крячко. – Но не только! И на Земле тоже. Ты прав в том, что отраженный луч уйдет в космос. А там на геостационарных орбитах крутятся спутники системы Джи-Пи-Эс.
– Это что за зверь такой? – печально поинтересовался Лев. – Ну темный я! Мент тупой и необразованный, совершенно отставший от научно-технического прогресса. Боюсь, что Петр в подобной зауми тоже ни ухом ни рылом…
Генерал улыбнулся и кивнул.
– Нашли чем хвастаться, – фыркнул Станислав. – Академиев они, видите ли, не кончали. Кончали, кстати, оба! Наша Дзержинка – очень даже неплохая академия. Джи-Пи-Эс – система глобального позиционирования. Или спутниковой навигации, чтобы вам понятнее было. Россия в ней уже лет пятнадцать участвует. Это значит, что, имея определенные приборы, ты можешь в любой момент определить свое местоположение на шарике с точностью до долей угловой секунды. И широту, и долготу.
– А-а! Как же, слышал я что-то такое, – оживился Орлов. – На кораблях, самолетах…
– Так точно. У геологических партий, у экологов, у рыбаков, словом у тех, кто работает в поле. У военных, само собой. При том непременном условии, что деньги имеются на аппаратуру, она весьма недешевая.
– Но при чем тут лазерная подслушка? – недоуменно поинтересовался Гуров. – Иксу навигация была нужна, как волку астролябия. Он же не в сибирской тайге Хрюшу поджидал, а в центре Москвы, на углу Малой Филевской и Минской. Вот и вся его, э-э… глобальная позиция.
– Я же предупреждал, что мое предположение несколько фантастично, – развел руками Крячко. – Теоретически возможно принимать сигнал, сначала перехваченный локатором спутника, а потом посланный на землю, правда, в другом диапазоне частот. Я об этом читал. Только не могу даже представить себе, до чего же сложной должна быть соответствующая аппаратура! Тем более портативная, ведь не с грузовиком же электроники наш Икс по Москве разъезжал. Но другой возможности я не вижу.
«Это с кем же мы дело имеем? – в который раз подумал Лев Иванович. – Ни черта себе возможности у Икса. И квалификация… Страшного врага умудрился заиметь Трофим Таганцев! И полная загадка: зачем Иксу обращаться к каким-то заурядным бандюганам?»
– А каково твое мнение о том, что я от Липкина в клювике принес? – повернулся он к Станиславу.
– Пока что помолчу. Я детально не интересовался тем, что творилось в Польше тогда, в конце войны. Но… Про АК и АЛ, конечно же, слышать приходилось. Знаю, что АЛ, в отличие от АК, большой популярности в народе не снискала. Знаю, что советское командование и лично Сталин относились к АК крайне негативно. Считалось, что если после разгрома гитлеровцев к власти придет эмиграционное правительство и верхушка АК, то Польша будет потеряна для нас, пойдет буржуазным путем. Правильно, кстати говоря, считалось… Но вот уверенности в том, что смерть Таганцева как-то связана с Польшей времен войны и с польским сопротивлением, у меня нет. А трость, на мой взгляд, вообще за рысьи уши притянута, которые с кисточкой.
– С тростью – не знаю, – сказал Орлов. – Хоть чутью Липкина привык доверять. А вот что касается Польши… Слушайте мой отчет, господа сыщики. Он, правда, будет совсем коротким. Хоронили Таганцева на Калитниковском кладбище. Познакомился я с его внуком, Александром. Представился честь по чести, мол, приятель и шахматный партнер вашего деда, а также генерал милиции и начальник того ведомства, которое разбирается с убийством вашего деда. Очень приятный молодой человек оказался, двадцать четыре года ему скоро исполнится. Окончил питерскую Технологичку, Таганцев ему к окончанию квартиру однокомнатную купил на Васильевском.
– Ого! Хороший подарок. Значит, деньги у Таганцева водились немалые, – прокомментировал Станислав слова генерала.
– Так он никогда этого не скрывал. Не похоже, чтобы дед с внуком были особо близки, но Трофим Иванович вообще отличался довольно угрюмым нравом, не слишком-то к себе людей подпускал. Но смертью деда Саша искренне опечален, такое не сыграешь, да и зачем ему играть. Особенно такой смертью. Больше всего горюет, что Трофим Иванович не успел прадедом стать: у Александра жена через месяц должна родить. Я стал его осторожно расспрашивать о деде. Так вот, по словам Саши, Таганцев после освобождения из лагеря и реабилитации уехал в город Вольск, есть такой райцентр в Саратовской области, на Волге. И жил там до своего переезда в Москву с женой и дочерью. Женился Таганцев почти сразу после выхода на свободу, но бабушка Александра умерла рано, еще до его рождения. Женщинам в этой семье как-то фатально не везло со здоровьем, мать Саши, Валентина, единственная дочка Трофима Ивановича, тоже рано умерла от лейкоза, мальчику было лишь десять лет. А его отец, он жил у Таганцева, утонул в Волге на следующий год после смерти жены.
– Не позавидуешь внуку Таганцева, невеселое отрочество, – вставил реплику Крячко. – Но зачем ты нам все это рассказываешь? Сюжет для Чарльза Диккенса…
Гуров только головой покачал: неужели Стас, проработав под началом Орлова столько лет, не понял, что Петр Николаевич никогда и ничего не говорит просто так? Нет, скорее он, по своей привычке, этак дружески подкусывает любимого начальника, всегда Крячко отличался некоторой ехидностью.
– А ты подумай, пан Крячко, – усмехнулся Орлов. – Из всей семьи остались двое: дед и внук. До того, как Саша после окончания школы уехал поступать в Питер, в Технологичку, он жил с Таганцевым. Тот заменил ему родителей. С вопросами, и не только бытовыми, Александр шел к деду. Самый активный возраст, когда формируется характер. С одиннадцати до семнадцати. Возраст бурного любопытства. Ясное дело, Саша пытался расспрашивать деда о войне, о колымских лагерях… Вспомните, сколько тогда было публикаций на эти темы, сколько программ по ящику, и не всегда поганых. Сколько мнений, какие бурные споры кипели. Да хоть книги Виктора Суворова вспомнить, от его «Ледокола» вся страна на ушах стояла. Ну, не вся, конечно, но те, кто читать умеет и любит. А тут – вот он, живой свидетель рядом. Не просто свидетель – герой. Родной дед, у которого никого, кроме внука, не осталось. Как же не рассказать, как не вспомнить, как не поделиться? Тем более что не насильно пичкать, а на вопросы отвечать внуку, которые не для проформы из вежливости задаются, а с живым интересом! И что же?
