«Филипп ушел в свой кабинет снять трубку. В это время Эва принесла коктейль в Музыкальную гостиную, но Марии там уже не было. Девушка решила, вероятно, что успеет нарвать цветы. Возможно, комната показалась ей неуютной без них. Возвращается Филипп и видит, как Эва помешивает ложечкой фреш. После ухода домоправительницы (ее позвала г-жа Алиса в столовую), Филипп какое-то время оставался один. У него была возможность подсыпать предполагаемый яд в стакан с соком. В это время Мария обошла дом и нарвала цветов. Она что-то напевала и появилась в холле со стороны Западной террасы, которые соединяются между собой. Филипп вышел ей навстречу, так как услышал ее пение. До этого Мария встретила Кэтти. Стоп! Появилась еще одна важная деталь: секретарь заметила в коридоре Матильду! Старушка искала свою шаль, но она могла быть только предлогом. Эва громко говорила госпоже Алисе, что должна отнести сок в Музыкальную гостиную для Марии. Филипп вышел, а прыткая бабуля вполне могла зайти в Музыкальную комнату, которая находится почти напротив Большой гостиной. У нее был мотив. Ведь в день совершеннолетия племянницы уважаемого общественного деятеля, все узнали бы, что ее сын – простой плут, растративший большую часть состояния девушки. Бухгалтер Ефим Львович мог подтвердить этот факт. Возможно, она уже тогда догадывалась или что-то знала о его денежных махинациях. Матильда, конечно, не могла этого допустить! Но почему она считает убийцей госпожу Алису? Есть ли для этого основания? Как умер Филипп?
Как бы там ни было, остается тот факт, что несколько минут стакан стоял без присмотра. Если в нем еще ничего не было вредного для здоровья девушки, в этот отрезок времени мог кто угодно из обитателей дома, исключая Филиппа (он был с Марией в холле) и Кэтти (она уже шла к калитке) подсыпать отраву. Конечно, если до этого не подсыпал ее Филипп. У него была причина, судя из рассказа бывшего бухгалтера. Кстати, он мог бы отравить и его. Не успел или что-то помешало ему это сделать? Полагался на его честность?» – Мои мысли опережали друг друга, а на доске лидировали Черный король и Черная королева. Снова передвинув фигуру Черной ладьи, я продолжил рассуждения:
«Эва так же оставалась наедине с коктейлем, но у нее не было очевидных причин убить девушку, которую она нянчила с пеленок. Впрочем, кто знает? Домоправительница так же, как и Кэтти подозревает Филиппа, но секретарша сначала подозревала Матильду. Но разве сама Кэтти не могла проскользнуть в Музыкальную гостиную и подсыпать что-нибудь в стакан с соком? Ведь ее кабинет находится не так уж и далеко от злополучной Музыкальной гостиной. Мотив? Конечно, – зависть. Разве не сама она недавно рассказывала мне о том, что у Марии было все, о чем можно лишь мечтать? Видела ли она действительно старую даму в коридоре? Ну что ж, нужно поговорить с Матильдой».
С этими мыслями я отправился на поиски последней. Однако шустрая старушка сама нашла меня. Не успел я выйти из бывшего кабинета госпожи Алисы, как откуда не возьмись, она как байкер выкатилась на коляске и атаковала меня вопросами и щедро – хвалебными песнями:
– Как продвигается расследование? Вы уже вышли на след убийцы?
– Надеюсь на Вашу помощь, Матильда.
– Не думаете ли что подвергаете себя опасности? Я знала, что Вы, отче, не оставите это дело в стороне. Рада, что началось расследование. Наконец-то в нашем доме появился мужчина! Охотно Вам дам показания, но только в более уединенном месте – и старушка ехидно захихикала.
– Не хотите ли Вы, мадам, прокатиться до нашей беседки?
– С удовольствием, отче!
– Зовите меня просто, Алекс.
– А можно? – по-детски наивно посмотрела на меня Матильда.
Путь до ротонды мы проделали молча, если можно так сказать. Матильда катилась впереди меня по брусчатой дорожке и лишь изредка разговаривала с цветами или птицами.
– Вы уже все крошки съели? На Вас не напасешься! – сетовала она на птиц, проезжая мимо милой кормушки в виде белого домика с колонами. – А ты, мой дорогой, снова головку наклонил после дождика? Тебя нужно подвязать. Скажу садовнику – говорила она цветку. Неожиданно, что-то вспомнив, она вскинула голову и сказала мне улыбаясь:
– Мария разговаривала с цветами, как с детьми. Сначала я не понимала, а теперь сама с ними болтаю!
Возле ротонды я помог из вежливости старой даме подняться с кресла-каталки. Потому что на самом деле в этом не было никакой необходимости. Оглянувшись, она юркнула в беседку.
– Я все Вам расскажу, спрашивайте – шепотом, доверительно заверила меня Матильда.
Мы уселись в удобные плетеные кресла с подушечками, и я едва не рассмеялся, встретившись с преданным, собачьим взглядом пожилой дамы.
– Вспомните, пожалуйста, госпожа Матильда тот день, когда Марии резко стало плохо. Напомню, что в этот день госпожа Алиса ждала важных гостей из благотворительного общества. Вы были дома и в коридоре встретили Кэтти, которая направлялась в банк. Это было приблизительно после шестнадцати ноль-ноль, тридцатого мая. Эва отнесла сок в Музыкальную гостиную, где должны были находиться Мария и Филипп. Что Вы делали в коридоре в это время?
Матильда изучающе посмотрела на меня и с сарказмом спросила:
– Вы думаете, что такая старая женщина как я ничего не помнит и ничего не понимает?
– Что Вы, мадам!
– Прошу Вас, перестаньте. Не утруждайте себя извинениями. – Она устало откинулась на спинку кресла. Ее лицо снова отражало многие прожитые годы.
– Я прекрасно помню тот день. Да, действительно, Кэтти видела меня в коридоре и сказала, где находится моя шаль, которую я забыла в Большой гостиной. Но я не заходила в Музыкальную комнату. Я зашла за своей шалью, взяла ее и вернулась к себе. – Она сделала паузу и внимательно, испытывающе посмотрела на меня.
– Но ведь это же не все, госпожа Матильда? Вы ведь все же что-то заметили, не так ли?
– Так. Именно об этом я хочу Вам рассказать.
– За что я Вам буду очень благодарен.
– Так вот, я видела в Музыкальной гостиной свою невестку Алису!
– Госпожу Алису? – «Снова старая песня» – подумал я. Вслух же попросил рассказать подробнее.
– Это все. Я увидела ее в Малой гостиной, – так мы еще называем Музыкальную комнату. Дверь была чуть приоткрыта, и там находилась Алиса, а потом услышала, как Филипп разговаривает в холле с Марией. После этого заехала на своем кресле в Большую гостиную за шалью. Ведь тогда я не придала этому никакого значения! А когда вечером девочке стало резко плохо, вспомнила, что слышала, как Эва отнесла сок в эту комнату для Марии. Тогда я подумала: что же делала там Алиса?
«Действительно, что же делала там госпожа Алиса? – Именно этот вопрос я собирался задать хозяйке дома, так сильно любившей свою покойную племянницу. Может быть, поэтому она и любила ее, что она – покойная? Вздор! Госпожа Алиса – редкая женщина, а преданность и любовь ее к племяннице очевидна. Так играть невозможно. Но все же я задам ей этот вопрос».
Осторожно постучав в дверь бывшего кабинета Филиппа и, услышав приглашение войти, решительно отворил дверь. Госпожа Алиса сидела за письменным столом и читала какие-то бумаги. Едва вскинув на меня взгляд, она кивком головы пригласила сесть в кресло напротив.
– Как продвигается расследование? – спросила она, улыбнувшись, видимо, чтобы подбодрить меня.
– Неплохо. Кстати, я здесь, чтобы задать Вам один вопрос.
– Хорошо. Всегда к Вашим услугам.
Откашлявшись и, наконец, решившись, я спросил:
– Что Вы, сударыня, делали в Музыкальной гостиной тридцатого мая, приблизительно в шестнадцать часов дня?
Удивленно посмотрев на меня, и, презрительно пожав плечами, госпожа Алиса с льдинкой в голосе и едкой иронией произнесла:
– Смею Вам напомнить, господин Алекс, что я в своем доме. Но, беря во внимание интересы следствия, постараюсь все же ответить. – Она задумалась, сдвинув брови и, обнажив исчерченный жизнью высокий, благородный лоб. – В указанное Вами время, как уже упоминала раньше, я находилась в столовой, где готовилась к приему гостей. Эва отнесла сок Марии и вернулась в столовую. Получив мои распоряжения, она ушла, а я зашла на кухню, чтобы дать распоряжения кухарке по поводу изменения в меню. Да. Так и было. – Она снова задумалась, еще сильнее сдвинув брови. – Конечно! Потом я вспомнила, что на открытой террасе возле дома стояла пальма в горшке. Именно ее я хотела поставить в столовой. Спустившись с черного входа в сад, я нашла пальму, убедилась, что это именно то, что нужно для оформления комнаты и поднялась в дом со стороны зимнего сада. Мне нужно было еще раз убедиться, что выбор сделан правильно. Затем через Музыкальную гостиную прошла снова в столовую, чтобы посмотреть, как лучше разместить там горшки с растениями. Вот и все. Вечером моей племяннице стало очень плохо. Остальное – Вы знаете.
Глаза госпожи Алисы подернула дымка печали. Но я не мог поддаваться ее настроению. Должен был оставаться холодным и беспристрастным. Поэтому задал следующий встречный вопрос:
