дружеское… дружеское участие, а не то, что ты себе придумал. Я…
– С тем парнем, из-за которого ты бросила Вадима, у тебя тоже было дружеское? – сдавленно спрашиваю я, ощущая, как от воспоминаний о прошлом, которое тесно переплелось с настоящим, гнев рвется наружу.
– Хочешь знать, почему я рассталась с Вадимом? – Ее голос дрожит, но глаза с внезапным вызовом впиваются в мое лицо.
– Потому что изменила ему? – подсказываю я, слегка обескураженный тем, что она рискнула поднять эту тему в такой момент. – Не сомневаюсь, что взрослый парень на «БМВ» показался тебе куда более предпочтительным вариантом, чем школьник-хоккеист.
– Потому что он пытался меня изнасиловать! – выкрикивает она яростно. – Когда это произошло, мне на помощь пришел мой дядя! Дядя, слышишь ты или нет? Никогда не было никакого другого парня!
– И ты думаешь, я тебе поверю? – спрашиваю я скрипучим голосом, который выдает мое внутреннее напряжение.
– Мне плевать, поверишь ты мне или нет! – кричит она, ожесточенно вытирая ладонями слезы, которые теперь бесконтрольно струятся по щекам. – Ты всегда был упертым и самоуверенным слепцом! И почему только я решила, что сейчас все будет иначе?
– О чем ты, черт возьми, говоришь?
– Вадим всегда тебе завидовал, – говорит Лера мрачно. – Тому, что тебе все давалось легко: что ты запросто мог познакомиться с понравившейся девчонкой, что мог на отлично написать контрольную, не готовясь к ней, что, не посещая тренировки, мог выйти на лед или баскетбольную площадку и стать первой звездой школьного матча. А еще тому, что ты понравился мне.
– Что? – недоуменно спрашиваю я.
– Я познакомилась с Вадиком на тренировке по хоккею, – бесцветным голосом говорит девушка, смотря куда-то в сторону, словно окунается в воспоминания. – Я привела туда маленького брата, который толком на коньках стоять не мог, Вадик помог ему – взял под свою опеку, объяснил азы. Поэтому, когда он пригласил меня погулять, я согласилась: я была благодарна ему. И ничего больше.
– И из благодарности ты таскалась с ним почти два месяца? – язвительно уточняю я, не в силах поверить в ее версию произошедшего.
– Дурак! – запальчиво бросает Лера. – Ты так ничего и не понял!
Прежде чем я успеваю ее остановить, девчонка отворачивается от меня и убегает.
Глава 21
– Ну, давайте, ребята! – громко подбадриваю свой отряд, изо всех сил стараясь показать мальчишкам, что я с ними. – Остался последний круг! Поднажмите.
Сегодня после тихого часа мы сдаем спортивные нормативы. Бег, эстафета, прыжки в длину, метание диска, скакалка – результаты каждого человека в отряде идут в общий зачет, согласно которому будут начисляться очки в общую копилку. Несмотря на то что у девчонок нормативы значительно ниже, мы, как правило, выигрываем по итогу. Но в этом году я уже и не знаю, чего ожидать от других отрядов, поэтому парней готовлю со всей ответственностью. Тут даже секунда и лишний сантиметр могут сыграть ключевую роль.
– Отлично! – сложив ладони в форме рупора, кричу мальчишкам, которые в это мгновение пересекают финиш. – Горжусь вами, парни.
– Ты сегодня поразительно активный, – замечает Паша, развалившись на скамейке позади меня. – После завтрака ходил мрачнее тучи, а теперь прямо излучаешь позитив.
– Ну, кому-то же надо быть позитивным и активным, раз ты и Матвей ни на что не годитесь, – парирую я.
– Кстати о нем, не знаешь, куда пропал?
– Не знаю, – цежу сквозь зубы, отгоняя тут же возникшие в воображении картины его возможного досуга с Лерой. – И знать не хочу.
– У вас какие-то терки? – удивленно спрашивает Паша.
– Слушай, тему давай сменим?
– Опять из-за хорошенькой вожатой у тебя крышу сносит, что ли? – не унимается приятель. – Мне вчера показалось, что у вас с ней все на мази.
– Между нами ничего нет, – отрезаю я раздраженно.
– Странно, ты же с нее глаз не сводил весь вечер. – Паша разводит руками. – Извини, друг, но это очевидно. И, кстати, не только я заметил.
Стискиваю челюсти, чтобы не дать вырваться наружу смачному ругательству. Не очень приятно осознавать, что я сделал из себя посмешище на глазах стольких людей. Ненавижу это. Ненавижу ее.
– Между нами ничего нет. Точка, – чеканю я, но не удерживаюсь от импульсивного жеста – пинаю носком кроссовка жестяную урну.
– Эй, полегче, – изумленно бормочет Паша, морщась от неприятного грохота. – Как скажешь, бро. Успокойся только.
– Я спокоен, – огрызаюсь тоном, удаленным от «спокойствия» на миллион световых лет. Ответом мне служит скептический взгляд, который я игнорирую.
К счастью, Паша больше не лезет ко мне с расспросами и предположениями, поэтому я вновь возвращаюсь к своей миссии на остаток дня – забить на Александрову и Матвея и сосредоточиться на успехах отряда. Получается у меня паршиво, и из-за этого я злюсь еще сильнее. Что, твою мать, она имела в виду, когда сказала, что Вадик пытался ее изнасиловать? Он не мог! Они же встречались! Он сам мне говорил. И я его хорошо знаю – он же совершенно безобидный. Или нет?
Да, я не могу вспомнить ни одного раза, чтобы они целовались, но я точно помню, что рука Вадика часто лежала на ее талии, а смотрел он на нее глазами, абсолютно одуревшими от любви. И если ей это все не нравилось, то зачем тогда она таскалась с ним все это время? Дикое предположение, что я мог нравиться ей пять лет назад, я даже не хочу воспринимать всерьез. Это просто еще одна из ее игр, а с меня хватит. Пусть делает мозг Матвею. Ну, или кому она там еще его выносит.
Оставив Пашу чилить на лавочке, иду к Ване, который заносит время забега моих парнишек в специальный журнал.
– Мы в норме? – спрашиваю я у физрука.
– Да. Неплохо пробежали, – подтверждает он. – Скакалку проигрываете.
– Кому?
– Профессиональная тайна, – усмехается Ваня, закрывая перед моим носом журнал. – Узнаешь, когда очки распределим с советом.
Я сейчас так взвинчен, что едва удерживаюсь, чтобы не нагрубить ему. Но тут в поле моего зрения попадает сладкая парочка – Волков идет на стадион вместе с Ларисой. И выглядят они при этом как Барби и Кен, которые едва могут оторвать друг от друга пластиковые руки и глаза. Издеваются надо мной, что ли? Или у них с Александровой шведская семья на троих?
Позабыв про физрука, которому мне еще мгновение назад хотелось вмазать, я быстрым шагом направляюсь к ним. Матвей мне должен хотя бы за то, что вчера я вышиб его из игры в баскетбол и избавил от неприятностей, которые точно у него были бы, если бы он продолжил пьяным шататься по лагерю. Поэтому церемониться я не собираюсь.
