class="p1">– На два слова, – без предисловия бросаю Волкову, глядя прямо в глаза.
– Что горит? – с ухмылкой спрашивает он.
– Разговор есть.
Он подмигивает Ларисе, которая с опаской поглядывает на меня, явно почувствовав мой воинственный настрой, и говорит:
– Давай, детка. Я через пять минут к тебе присоединюсь.
Когда девица оставляет нас наедине, я сразу приступаю к делу:
– Что у тебя с Александровой?
Матвей непонимающе разводит руками:
– А что у меня с ней?
– Вот этого только не надо! – взрываюсь я. – Я видел вас за столовой.
На мгновение приятель хмурится, словно пытается понять, о чем я говорю, потом его лицо приобретает виноватый вид.
– Слушай, я обещал никому не говорить, но у девчонки какие-то проблемы, – прямо говорит Матвей. – И серьезные. Она плакала в одиночестве, я просто оказался рядом и поддержал ее.
– Какие проблемы? – напираю я.
– Это ты у нее спроси, вы же вроде поладили с ней.
– Ни черта мы не поладили, – огрызаюсь я, нервно ероша волосы. – И я видел, что вы обнимались.
– Ну а как ты предлагаешь утешать девчонку, которая плачет навзрыд? – он скептически приподнимает брови, словно я не понимаю очевидного. – Разумеется, я ее обнял.
Возмущение Матвея настолько реальное, что у меня почти не остается сомнений: он говорит правду.
– То есть ты с ней… – Испытывая непривычную неловкость, я пытливо всматриваюсь в лицо Матвея. – Нет ничего?
– Я тебе говорил уже, что нет. Я же типа с Ларисой встречаюсь, – говорит он спокойно, но потом не удерживается от усмешки. – А ты, я смотрю, на Леру конкретно запал.
Хочется показать ему средний палец за подкол, но это невежливо – в конце концов, Матвей только что снял огромный груз с моих плеч. Осталось лишь разобраться, кто достает Леру настолько, что она так расстраивается. И, наверное, опять перед ней извиниться.
Глава 22
На полпути к домику первого отряда меня перехватывает директор лагеря Дмитрий Сергеевич, который неспешно прогуливается по территории, пряча голову от солнца под бессменной ковбойской шляпой. Я здороваюсь с ним, собираясь пройти мимо, но он замедляет шаг, и я вынужден сделать то же самое.
– Ну, как дела, Кирилл? – раскатисто басит старик.
– Все отлично, Дмитрий Сергеевич, – бодро рапортую я.
– Слышал от Леры, что вы с ней день самоуправления задумали, – говорит он, но по его тону невозможно понять, доволен он этим фактом или нет.
– Да, было бы здорово, мне кажется, – отвечаю осторожно. – Ребята от этой идеи были бы в восторге.
Он задумчиво трет подбородок.
– А вы против? – уточняю я, когда пауза затягивается.
– Не против, – отвечает Панин. – И я рад, что ты помог Лере освоиться в «Синичке». Она очень тепло о тебе отзывалась.
– Правда? – успеваю выпалить я прежде, чем смущенно замолкаю.
Это риторический вопрос, и я не жду на него ответа, но старик продолжает:
– Ты племянницу мою не обижай. Ей и так в последнее время нелегко пришлось.
– Не буду, – отчаянно краснея, бормочу я.
Дмитрий Сергеевич прячет руки в карманы джинсов и монотонно раскачивается на пятках. Создается ощущение, что он хочет сказать что-то еще, но неловко молчит.
– Я пойду тогда?
– И не влюбляйся в нее, – вдруг выпаливает старик. – Она девочка видная, но в августе вернется к себе домой. Живет она, как ты понимаешь, не в столице. Ни к чему вам обоим создавать друг другу сложности.
– Сложности? – непонимающе повторяю я.
– Знаешь ты все, – устало вздохнув, говорит Панин. – Разбитые сердца никого не красят. Ты хороший мальчик, но Лера – она не для тебя.
– С чего вы взяли…
– Кирилл, избавь меня от этого, ладно? – перебивает меня Дмитрий Сергеевич. – Может, я и старый, но глаза у меня есть. Все я про вас с самого начала понял. Еще в кабинете, когда вы «знакомились». Но вам обоим будет лучше, если дальше дружбы дело не зайдет. Ты сейчас можешь сказать, что это не мое дело, и будешь прав. Но Лера – моя племянница. Ближе ее и ее мамы у меня никого нет, поэтому я считаю своим долгом предостеречь вас обоих.
– Ей вы тоже это сказали? – спрашиваю я, ощущая прилив раздражения.
– Она сама все понимает.
– Послушайте, Дмитрий Сергеевич, – говорю я, тщательно подбирая слова. – Я вам действительно скажу, что происходящее между мной и Лерой – наше с ней личное дело. Вряд ли ваши предостережения здесь уместны.
– Но не озвучить их я не мог, – с внезапной грустью говорит старик. – Береги себя, мой мальчик.
С этими словами он поправляет шляпу и, сгорбившись, идет дальше по мощенной булыжниками дорожке.
Беседа с директором оставляет меня в некоем замешательстве. Во-первых, я не припомню ни одного случая, чтобы Панин так бесцеремонно лез в чью-то личную жизнь, хотя романов в «Синичке» всегда было предостаточно. Во-вторых, в его словах о Лере чувствуется какая-то необъяснимая обреченность. Не то чтобы я готов был попросить девушку переехать ради меня в Москву, но его железная уверенность, что с ней у нас все не продвинется дальше финала смены, вызывает вопросы. В-третьих, меня смущает то, что, как он сказал, Лера «все понимает». Что именно она понимает? Что у нас нет будущего или что она не хочет даже того настоящего, которое есть сейчас?
Погруженный в мысли, я дохожу до нужного мне домика с красными флагами. За большим деревянным столом перед ним сидят девчонки из первого отряда и под руководством Кати рисуют акварели. Заметив меня, вожатая как-то недобро скалится и встает со стула.
– Что потерял опять? – понизив голос, чтобы нас не слышали девочки, спрашивает она.
– Я Леру ищу.
– И почему меня это не удивляет? – Ее голос пропитан сарказмом. – Только после разговоров с тобой она без настроения ходит и сейчас с тобой общаться не хочет.
– Кать, скажешь, где она, или нет? – нетерпеливо спрашиваю я. – Это для меня очень важно.
– Важно, конечно, – она кривит губы. – Все у вас всегда важно.
– Послушай… – раздраженно начинаю я, не желая слушать отповедь, может быть, и вполне заслуженную.
– Она пошла в медпункт с одной из девочек, – перебивает меня Катя. – Но тебе к ней лезть сейчас не советую. Она злая и обиженная. Дай ей остыть.
– Мне надо с ней поговорить, понимаешь?
– Понимаю. Но сейчас не надо.
– Мне надо, – настаиваю я.
– Себя хоть послушай! – резко бросает девушка. – «Мне», «я». Разок хоть о ней подумай. Я говорю, что Лере сейчас не до тебя. У тебя был шанс с ней поговорить – ты его мастерски разбазарил. Так что теперь подождешь.
Я в замешательстве смотрю на Катю. Вот уж от кого не ожидал
