В метро сердце заныло. Сегодня я нервная и перегнула палку со всеми, кто мне дорог. Что же это со мной? Я же сама подпустила к себе Гущина и отлично знала какой он. Он и правда… Лучший друг…
Кто, кроме него, скажет мне правду? Да так, чтобы я не обиделась?..
Блин! Ну и дрянь я! Ведь я не думаю, что он продал меня своим журналюгам. И зачем же я так ему сказала?
Домой я решила не ехать, ибо не могла смотреть в глаза Гущину сейчас. Пока я добиралась до моей подруги Кристины, занималась самоедством. И в квартиру Крис я вошла с воплем:
— А-а-а! Спасай меня!
— Дорогая, ты не по адресу, — Кристина встретила меня в кружевном халатике. — Из меня мозгоправ так себе…
Я потупилась.
— Звонил мой бывший любовничек. Я в курсе твоих гормональных сбоев и сопутсвующих истерик.
— Кто-кто тебе звонил? — в голове никак не складывался образ ее хахаля.
— Гущин.
— Подожди, а любовник кто? …
Я увидела скривленное лицо подруги и ошарашенно выдавила:
— Гущин?!
— Что тебя так удивляет? — обиделась Кристина. — Думаешь, я не могу понравиться молодому мальчику?
Я нервно засмеялась, и издаваемые мной звуки больше походили на кашель. Я всегда была уверена, что Гущину нравятся ухоженные и длинноногие модели, а тут…
Кристина так далека от модельных форм, даже от «плюс сайз»…
Подумать только! Гущин…
Почему-то меня эта новость не только поразила, но и в душе отравила. Словно большую часть моей жизни изгадили…
Я разулась и сама прошла на кухню подруги и, увидев на столе рюмку недопитого коньяка, выпила залпом. После этого повторила. Кристина молча смотрела на меня, а я обратилась к ней:
— Рассказывай.
— Что именно?
— Как давно это у вас с… Хотя нет, не надо… Нет, рассказывай…
— Ба-а, да ты уже поплыла, подруга, — обомлела Крис, присаживаясь рядом.
За коньяком с легкой закуской она мне рассказала, что у нее роман с Гущиным закончился еще два года назад. Но они часто общаются, и Сергей к ней регулярно заезжает за советом, чтобы Кристина помогла ему выбрать лучшую подборку фотографий для редактора.
— Ну и посплетничать, — добавила Крис.
Меня уже корежило от ревности. Да, я заревновала Гущина и не на шутку!
Он тут ходит за мной, а с Кристиной у него такая нежная дружба после пылкой страсти? Еще меня грызло, что Гущин со мной всегда был только из-за поиска Троянского коня. Если бы я не была связана с Высоковским, то и Гущин около меня не вертелся бы…
С горя я пила рюмку за рюмкой. И уже не знала чего именно запиваю, грызущую совесть или жалящую ревность.
Глава 7.1
Голова дурная, и все вокруг, как в тумане… Меня мутило, но я продолжала ржать, как психически нездоровый конь. Лицо Кристины мне все больше напоминало свиноподобного китайца, а сама я себе казалась злой и голодной гарпией.
— Сексу тебе не хватает, — голос Кристины меня бесил своей нудностью. — Потому ты и злая… Посмотри на меня, я ведь самодостаточная.
— Фу! Не надо мне такого достатка, — блин, сейчас вырвет. Похоже, коньяк просится обратно… — Забирай своего Гущина, хочешь залюби его до смерти, а хочешь — съешь! — махнула я рукой и свалилась с кухонного дивана.
И почему так падать больно? Голову разрывало от ужасной песни: «Пошлю его на небо за звездочкой!». Господи, кто это слушает такое старье? Перед моим носом очутился мобильник. Вставать с пола было лень.
— Это Высоковский, — над головой прогремел голос Кристины.
— К черту его! — убрала я руку подруги.
— Он слышит.
— Пусть проваливает эта ледяная глыба! А лучше сдохнет там со своими жирными блондинками…
— Ну, ты все слышал… Ага… Я все поняла, — звенела над головой Кристина.
— Ничего ты не поняла, — и почему говорить так трудно? — Я влюбилась в этого козла, а он смотрит только на свиней, уехал и даже не попрощался…
Перед глазами простиралось поле. На солнце переливались золотистые хлебные колосья, в которых, хрюкая, резвились розовые поросята…
Что за жуткий сон?
Я открыла затекшие глаза и хотела приподнять голову, но не смогла. Резкая боль ударила в висок, и к горлу подкатила тошнота. Я рухнула обратно на подушку и спряталась под одеяло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Проснулась?
— Гущин, не ори, — простонала я охрипшим голосом. — Меня сейчас вырвет…
— Опять оскорбляешь? Не знал, что от моего голоса тебя рвать тянет. Что раньше об этом не сказала?
— Гущин, умри, хоть на минуту… — простонала я.
— Заходите, — кого-то пригласил Сергей.
Сквозь щели глаз я увидела людей в белых халатах.
— Кто это? — спросила я Гущина.
— Врачи. Пришли тебя усмирять, — хмуро ответил Сергей.
Возмущаться и орать ему: «Ты в своем уме, Гущин!» у меня сил не было, и хорошо. Потому что, как оказалось, Сергей вызвал медсестру и моего доктора, чтобы они откачали меня. И уже позже я узнала, что так распорядился Михаил.
Только откуда он узнал, что я переборщила с коньяком?
Но размышлять об этом я не могла. Голова так трещала, что хотелось сдохнуть.
К обеду мне полегчало, и я вышла на кухню и застала Сергея за ноутбуком. Он увлеченно что-то печатал. Увидев меня, захлопнул крышку своего агрегата и спросил:
— В офис везти?
Я удивилась: ни улыбки, ни на тебе кофе… И где мой вообще завтрак? Точнее, обед…
— А где Кристина?
— В свинарнике, — ответил Сергей. — Ты же туда ее отправила. Я не пойму, чем она — то тебе не угодила? Я понимаю, почему ты на мужиков бросаешься, а Кристина-то тут при чем?
Я чуть было не села мимо стула.
— Не понимаю, какой свинарник?
— Это ты себя спроси, — Гущин включил кофеварку.
Все-таки кофе меня напоят, хотя мне больше всего хотелось просто воды. Чего я себе и налила, а Гущин продолжил меня отчитывать:
— Вика, я понимаю, ты бесишься, что я не переспал с тобой и достался успешной девушке, но обозвать Кристину свиньей мясо-сальной — это чересчур, не находишь?
— Я?.. Я так сказала? — у меня до сих пор дрожали руки, а услышав от Сергея, что я обидела очень замечательного человека и хорошую подругу, поэтому бокал чуть не выпал из моих рук. С громким стуком я его все же поставила на стол. — Я не помню, я перепила! — с хрипом оправдывалась я.
На это Гущин мне серьезно сказал:
— Что у трезвого на уме… Не думал, что ты такая жестокая.
Кофеварка выключилась, и Сережа налил чашку кофе. Себе! Мне так и не предложил.
Да что с ним такое?! Ведь понимает, что вино говорило во мне! Да, я считаю ее довольно-таки полной, считаю, что это плохо, но оскорблять я никого не хотела! Ее выбор носить на своих костях сто пятьдесят килограмм.
— На твоем месте я бы не хвастался костями, — сказав это, Сергей отпил кофе и поставил чашку на стол. — Я тебя жду в машине.
И вышел! Да что же с ним?!
Через пять минут я в боевой готовности влезла в машину Гущина. Он даже не обернулся и всю дорогу молчал. Вчера я прыгала бы от счастья, что он не допекает меня, не жужжит над ухом… Сегодня меня беспокоило буквально все!
Откуда он узнал, где я? Почему он вызвал скорую? Разве всех после дружеской попойки откачивают врачи? Где Кристина? Ну, не могла она по пьяни на меня обидеться… Наверняка, она мне отвечала, просто я этого не помню. Почему Гущин строит из себя обиженного? Кристина ему не жена, чтобы из-за моих нетрезвых слов обижаться.
Когда мы остановились у офиса, не выходя из машины, я почти закричала:
— Ну что?! Что происходит?!
— А что происходит? — и опять нет комичности на его лице…
— Я тебя спрашиваю, что не так?! Не можешь ты из-за Кристины на меня дуться!
— А ты меня знаешь? — его одна бровь приподнялась. — Ты знаешь мои вкусы, предпочтения… Ты знаешь, какие мне девушки нравятся?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вот теперь я была ни в чем не уверена. Если у него с Кристиной был роман, а из его квартиры я видела выходивших красавиц… Да Гущин — демон!
Не удивлюсь, если он работает на ФСБ, и его досье выдуманное.
