Служанка провела Анну мимо нескольких дверей и вывела на крытую террасу с обратной стороны дома.
Служанка поклонилась мужчине, сидевшему там на коврах и подушках, и ушла.
– Мистер Джавал, я пришла к вам с поручением одного нашего знакомого, – вежливо и уважительно сказала Анна.
Перед ней сидел худой мужчина лет пятидесяти, одетый в атласный темно-коричневый халат, расшитый серебряной нитью. Он явно был занят какими-то серьезными подсчетами, поэтому не сразу оторвался от бумаг, которые были разложены рядом со счетами на низком столике из слоновой кости.
– А? – он посмотрел на нее непонимающим взглядом. – Ах, да!
Анна ожидала увидеть жирного, обложенного предметами роскоши самодовольного торгаша, а встретила, как она сама назвала, «индийский вариант английского клерка».
– Присаживайтесь, пожалуйста! – пригласил ее Джавал, указывая на стул стоящий около стены, и что-то крикнул на хинди.
Тут же вошел слуга, который поставил стул посреди террасы, за ним вошли еще двое, неся обеденный стол из резного дуба, следом еще двое, со стулом и чайным сервизом. Все эти передвижения длились не больше минуты. И, наконец, стол, покрытый тончайшей работы белой скатертью, на которой стояли вазы со сладостями, фруктами, хлебными лепешками и разнообразными закусками, чайными принадлежностями и тарелками, был готов к приему.
Джавал встал со своих подушек и, слегка поклонившись, пригласил Анну за стол.
– Я очень рад наконец-то увидеть хотя бы кого-то с вестями от Эндрю, – сказал он. – Где вы его видели в последний раз?
Вид воспитанного, вежливого и открытого к общению человека растопил лед в душе Анны.
– Эндрю спас мою жизнь, – многозначительно сказал Джавал. – Он заплатил за меня индонезийским мошенникам, которые обманом хотели завладеть моей лавкой, – когда я еще торговал около порта. А потом разделался с ними. Поэтому любой человек, даже оккупант и иноверец, который пришел ко мне от него – это мой самый близкий друг.
– Я видела его в Бомбее, – сказала Анна. – Почти семь лет назад.
Лицо Джавала еще сильнее вытянулось от удивления. Но он ничего не ответил, а только кивнул.
– Двое моих друзей с Борнео познакомились с ним там. Он собирался плыть в Аравию.
Джавал кивнул, давая понять, что знает об этом безумном намерении Эндрю.
– Тогда же выяснилось, что его новозеландский хозяин убил моего бывшего свекра-проповедника.
Джавал застыл на месте, видимо, ожидая услышать известие о казни Эндрю, и тут же сообразив, что чемоданчик лучше будет отдать, чтобы не иметь проблем с властями.
– Мы имели с ним очень долгую беседу, мистер Джавал. И договорились не привлекать к этому делу полицию, потому мой бывший супруг совершил непростительную ошибку, сначала обидев собственного отца, а затем меня – свою законную супругу.
Купец заинтересованно подался вперед.
– Эндрю назвал мне свое секретное слово, – сказала Анна.
– Я вас слушаю, – ответил Джавал.
– Маори.
Джавал удовлетворенно кивнул.
– Вы больше ничего не слышали об Эндрю? – спросил он.
– К сожалению, нет, – ответила Анна. – Но, боюсь, что ничего хорошего с ним не могло приключиться, учитывая его непосредственный характер.
– Да, – с горечью выдохнул Джавал. – Это дурное качество, скорее всего, сгубило его. Вбить себе в голову идею принять ислам, чтобы перестать употреблять спиртное…
Купец пожал плечами.
– Просто нет слов, – сказал он. – Будем надеяться, что боги сберегли его, миссис Сколфилд, как я понимаю?
– Да. Бывшая миссис Сколфилд. Если хотите Анна, – ответила она.
– Я с радостью отдам вам его багаж, тем более, что вы имеете на то больше права, чем кто-либо другой, – Джавал внимательно посмотрел на нее. – А мистер Сколфилд? Он в курсе новостей об убийце его отца?
– Мистер Сколфилд лучше всех нас осведомлен о том, что произошло с его отцом, – ответила Анна.
– Вы хотите сказать…?
– Мистер Сколфилд является убийцей собственного отца и убийцей собственной жены.
Джавал посмотрел на монашеское одеяние Анны и замолчал на несколько секунд.
– Ваша настоятельница знает, кто вы? – наконец спросил он.
– Нет. Она думает, что я бедная девушка из лондонских трущоб.
Джавал удовлетворенно выдохнул.
– Ваш супруг мне известен.
– Бывший супруг, – поправила его Анна.
– Простите, – он отхлебнул из чашки. – Он – очень влиятельное лицо в Лондоне и имеет обширнейшие связи по всему миру. Более того, он является моим торговым партнером… И я меньше всего хотел бы вмешиваться в его семейные дела, Анна.
Он еще раз замолчал.
– У меня нет оснований не верить вам. Десять лет, которые я обещал хранить бумаги Эндрю, не прошли, но, как он и говорил, появился человек, который назвал кодовое слово. Поэтому, Анна, я прошу вас забрать багаж моего друга и спасителя, и больше не появляться в моем доме. Сейчас я его вам принесу.
Джавал встал из-за стола и вошел в дом.
Через десять минут он пришел с потертым кожаным чемоданом, обклеенным этикетками азиатских портов.
– Вот его чемодан, – сказал Джавал тоном, дававшим понять, что визит окончен.
Анна приняла чемодан из его рук, и, поблагодарив купца, вышла на шумную улицу.
* * *
Аравинда сидел перед ней, одетый в костюм простого горожанина. Находка, сделанная Анной, заставила его на время забыть о кочевой жизни бродячего монаха.
– Сколько здесь? – спросил он.
Анна, тоже переодевшаяся в одежду небогатой англичанки, сверяя цифры в газете, ответила.
– Сто пятьдесят две тысячи фунтов.
– Ну и осел этот ваш туземец, – сказал старик. – Как же он не понял, что держит в руках акции?
– Безграмотный, – просто ответила Анна.
– Получается, что убийца твоего свекра перевел большую часть денег твоему мужу, купил билет, а собственные деньги потратил на акции Гонконгского порта! – не уставал восхищаться Аравинда. – Сто шестьдесят две тысячи! О боги! Каково это жить в таких деньгах, Анна?
– Их просто не замечаешь, Аравинда. Когда ты маленькая, да и когда подрастаешь, то, кажется, что все именно так и должно быть. Когда выходишь замуж, то просто меняется обстановка. А вот когда теряешь это все – начинаешь понимать, что потеряла. Хотя, я ведь совсем без денег никогда не оставалась…
Аравинда, не зная, что ответить, пожал плечами. Он поднялся с ковра, поправил на себе костюм, полюбовался на себя в зеркало и, довольный собой, сказал: «Хорошо, хорошо мы сбагрили эти специи».
После этого, надев на ноги новые сандалии, он сказал.
– Пора. Жди от меня мальчика, и сразу спускайся в холл.
Оставшись одна, Анна стала запаковывать вещи. Три сотни фунтов, вырученные за редкие специи, не оставь Эндрю акций, позволили бы ей осесть где-нибудь в американской глуши и начать тихую жизнь.
Собрав чемодан, она еще раз посмотрелась в зеркало – платье было добротное и неприглядное. Как раз такое, чтобы оставаться незамеченной и спокойно доплыть до Калифорнии во втором классе.
Она бросила взгляд на газету, и у нее не хватило сил сдержаться – снова села и начала пересчитывать стоимость акций. В это время Аравинда под видом бомбейского купца напросился на встречу с Джавалом.
Они с Анной прекрасно понимали, что Джавал вряд ли согласится еще раз встретиться с ней. Если же она будет настаивать, то просто сообщит о ней Дэвиду, чтобы обезопасить себя и свою большую семью. И тогда они решили подловить Джавала на выставке колониальных товаров, которая открылась в те дни в Калькутте. Аравинда проследил за купцом от дома вплоть до самой выставки, незаметно переоделся в переулке и направился на выставку.
Там, в суете, он навязчиво завел разговор с Джавалом, предложив ему лучшие специи по бросовой цене. Джавал хоть и понимал, что связывается с контрабандой или краденным товаром, все же заинтересовался – очень уж выгодным было предложение Аравинды. Они договорились произвести пробу товара в холле отеля, где осталась Анна, – в одном из укрытых от посторонних взгляд маленьких кабинетов, где постояльцы уединяются со своими гостями для бесед.
Сейчас Аравинда сидел в холле, и вел деловой разговор с Джавалом. Они уже обсудили фактически все вопросы, и старик отправил служку отеля с пустяковым поручением. Это был сигнал – служка поднялся наверх за Анной.
– Мэм, вас просят спуститься.
Анна схватила сумку с акциями и газету и, игнорируя лифт, буквально полетела вниз по лестнице. Приблизившись к холлу, она напустила на себя степенный вид, впихнула газету в свою кожаную сумку и, сопровождаемая запыхавшимся пожилым служкой, подошла к шторам, отгораживавшим переговорную от холла.
Когда она вошла, Джавал некоторое время сильно удивленный смотрел на нее, потом перевел недоумевающий взгляд на Аравинду.
