Наконец, ему это надоело, и он, отстранившись, прямо спросил их о том, кто они такие? Парень удивленно посмотрел на него, затем многозначительно переглянулся со своей спутницей и обратился к Быкову со следующими словами:
– Врачи предупредили нас, Руслан, что у тебя амнезия, полный провал памяти, но мы рассчитывали на шоковый эффект от нашей встречи. К сожалению, ты не узнал нас. Придется обо всем рассказать тебе с самого начала.
И он поведал Быкову о том, кем тот был до рокового происшествия, кто такой он сам, как Быков был героем Сопротивления. Петр, так звали парня, рассказал о Богдане Жилине, и тут Быков вскочил в волнении и воскликнул:
– Богдана я помню! Я помню его! Где он сейчас?!
Петр нахмурился и мягко ответил:
– Успокойся, Руслан.
Затем, немного помедлив, тихо произнес:
– Дело в том, что Богдан погиб примерно в то же самое время, когда пришел в себя ты.
Эти слова оглушили как-то сразу сникшего Быкова, и тут в его сознании произошел какой-то перелом, подобно яркой вспышке озарения.
– Послушайте… – хрипло прошептал он, – кажется, я начинаю кое-что вспоминать.
На лбу его выступили капельки пота, он присел, обхватив голову руками, и задумался, не обращая никакого внимания на взволнованных его поведением собеседников. Разрозненные фрагменты его жизни постепенно соединялись в некое целое, обретая законченную картину прошлого. Внезапно лицо его просияло, и он радостно воскликнул:
– Я вспомнил: детство, отрочество, юность, моя учеба в школе, затем в университете, защита дипломного проекта и… все, – он нахмурился и вновь опустил голову, – дальше словно завеса.
– Ничего, – убежденно обратился к нему Петр, – ты обязательно вспомнишь и другое.
Затем, собравшись с мыслями, он продолжил свое прерванное повествование. Последующие за этим слова Петра привели Быкова в еще большее смятение, когда тот рассказал ему о своей спутнице, ее звали Лариса, и о тех отношениях, что сложились у них двоих до потери им памяти.
До этого Быков избегал настойчивого взгляда девушки, но сейчас глянул на нее в упор. Она была, без сомнения, очень красива, ее сияющие голубые глаза, излучавшие любовь и нежность, с нетерпением ждали его реакции на рассказ Петра. Быков смотрел на нее и готов был сойти с ума. Господи, за что Ты караешь раба своего грешного?! Она не вызывала в нем никаких чувств! Просто наваждение какое-то. Если он, по словам Петра, любил ее раньше, то почему же сейчас Лариса ему совершенно безразлична?!
Однако он заставил себя в тот момент улыбнуться и как-то растерянно ответил:
– Да… конечно… наверное, это так.
Было заметно, что его бывшая подруга ждала от него совершенно иной реакции. Зрачки ее расширились, она непроизвольно прижала к груди руки и взволнованно задышала. Заметив неловкость создавшегося положения, Петр поднялся с места и нарочито громко воскликнул:
– Ну что ж, я думаю, на сегодня хватит. Нам пора, Лариса, оставим Руслана одного, пусть он немного придет в себя, поразмыслит. Ведь столько за один раз впечатлений. Пока, Руслан. Завтра мы опять навестим тебя.
Уже уходя, Петр на мгновение замешкался у двери, обернулся и незаметно от Ларисы заговорщически подмигнул напряженно сидевшему на кровати Быкову, чем окончательно привел того в полное замешательство…
…Выпавшая из рук сигарета обожгла оцепеневшего в раздумье Быкова, заставив его очнуться от своих воспоминаний. Он потянулся за новой, прикурил, и капризная память вновь возвратила его в прошлое…
…Петр снова навестил его вечером того же дня, после их совместного с Ларисой визита. Не зная почему, но интуитивно Быков ожидал его возвращения, поэтому не очень-то удивился, заметив в дверях палаты коренастую фигуру того, кто раньше был его другом. Был? Нет, он и теперь будет его другом. С первого же взгляда он понравился Быкову своей простотой, интеллигентностью и душевной открытостью.
Петр серьезно посмотрел на него:
– Скажи, Руслан, она не вызывает в тебе никаких чувств?
Чуть помедлив, Быков отрицательно кивнул:
– Это правда… для меня она словно чужая.
– А когда-то ты с ума сходил по ней, – Петр тяжело вздохнул, помолчал и добавил, – плохо только то, что она-то по-прежнему любит тебя. Может быть, у тебя это временное…
– Нет, – покачал головой Быков, – скорее всего, нет. Она не нравится мне, понимаешь, не в моем вкусе!
– Значит, вкус у тебя поменялся, – пожал плечами Петр, – в общем, это – судьба.
Он замолчал и, достав сигареты, извинился и прикурил. Увидев пачку, Быков оживился и попросил угостить его. Заметив нерешительный взгляд своего друга, он улыбнулся:
– Нет-нет, я совершенно здоров. Врачи не запрещают мне ничего. А держат лишь из-за того, что я никак не мог восстановить свою память. Но теперь положение отчасти изменилось, ведь я вспомнил всю свою жизнь, за исключением нескольких последних лет.
Они курили у распахнутого окна, и Петр более подробно рассказывал Быкову о произошедших за этот период событиях.
– Я помню Богдана, – сделав сильную затяжку, тихо промолвил Быков, – я помню его образ и то, что мы вместе работали над какой-то проблемой, но вот какой – этого я не помню, как не помню и то, что мы боролись с Дивовым. Ничего из этого мне неизвестно.
– Вначале, до переворота, вы работали над поиском научных доказательств различных оккультных теорий. Я знаю об этом так хорошо, потому что сам участвовал в ваших творческих изысканиях.
– Оккультные науки? Со всем этим я лишь мельком ознакомился во время учебы в университете. Насколько мне помнится, я специализировался по истории религиозно-философской мысли человечества. Послушай, Петр, но как такое могло произойти: забыть всю свою жизнь и затем вспомнить почему-то лишь тот отрезок прошлого, что продолжался от рождения и до окончания вуза? И как можно объяснить, что я помню Богдана, правда, только как личность?
– Не знаю, – Петр задумчиво посмотрел на тлеющий в сгущающихся сумерках кончик сигареты, – а что по этому поводу говорят врачи? Ты консультировался с ними после нашего визита, когда память частично вернулась к тебе?
– Да, конечно, но они лишь разводят руками, мол, свойства человеческой памяти, мозга и психики до конца не изучены и не объяснимы. Как будто я без них это не знаю.
Перед своим уходом Петр, старательно избегая взгляда Быкова, глухо произнес:
– Я поговорю с Ларисой и постараюсь объяснить твое теперешнее отношение к ней.
Затем он прокашлялся и, улыбнувшись, простился с нахмурившимся Быковым. В ту ночь заново родившийся молодой человек впервые с тех пор, как пришел в себя, заснул со спокойной душой, словно с его плеч вдруг свалился тяжкий груз…
…Выкинув сигарету в растворенное окно, Быков зевнул и поглядел на светящиеся стрелки наручных часов. Два часа ночи. Спать ему не хотелось. Он собрался с мыслями и вновь вернулся к тем, прошедшим полгода назад событиям…
…После своего первого визита Лариса больше не появлялась. Быков догадывался, каким тяжелым потрясением для нее было услышать от Петра правду. Она была очень гордой девушкой. Впоследствии Быков узнал, что, страшно обидевшись на свою судьбу и охладевшего к ней возлюбленного, она покинула этот город, уехав к своим родителям. С тех пор Быков ничего о ней не слышал.
Вскоре он выписался из единственной в городе приличной больницы – в области медицины в стране дело обстояло совсем плохо – и поселился в однокомнатной, достаточно просторной квартире, на четвертом этаже построенной еще в середине прошлого века пятиэтажки. Быкову нравились высокие потолки в этом доме, не то, что во многих современных квартирах, и в целом своим новым жилищем он остался доволен.
Петра теперь он тоже видел не часто, тот был постоянно занят какими-то важными проблемами, войдя в состав нового правительства, обосновавшегося в этом городе и, таким образом, сделавшего его столицей раздираемой смутой страны. По настойчивой просьбе Руслана Петр поведал ему об обстоятельствах гибели их лучшего друга и учителя.
Профессор Жилин вместе с двумя пилотами на вертолете возвращались из рейса в соседний регион, где тяжелое положение с продовольствием осложнялось повышенной криминальной обстановкой. Когда их машина выполняла маневр над лесным массивом, то была сбита выпущенной по ней ракетой и рухнула в воду. Позднее, проведя расследование на месте, агенты национальной безопасности обнаружили в лесу неподалеку от берега реки следы от ракетной установки. От вертолета остались лишь обгоревшие обломки, которые только и смогли выудить со дна реки вызванные на место происшествия водолазы. Останки тел экипажа, к сожалению, отыскать не удалось. Следствие пришло к выводу, что, вне всяких сомнений, это было делом рук недобитых «черных» мятежников.
Но самым удивительным было то, как поведал об этом Руслану Петр, что следователям удалось с точностью до минуты воспроизвести время трагедии. И случилось это в то самое мгновение, когда на больничной койке очнулся от месячного беспамятства исхудавший, похожий на высохшую мумию Быков. Петр рассказал ему также и о том, какие нечеловеческие усилия приложил Богдан, чтобы спасти своего смертельно раненого друга от немедленной кончины тогда, на дороге.
