— Очень важно, чтобы ты рассказала нам про Эбби, — тихо сказал он.
Бекка нервно покосилась на дверь.
— Хочешь, закрою? — уже коснувшись ручки, предложила Лена.
Поразмыслив, девочка покачала головой. Детектив Адамс внимательно ее оглядела: если Эбби была просто миловидна, то Ребекка обещала стать настоящей красавицей. Темная коса расплелась, и по плечам струились густые локоны. Почему же похитили не Ребекку, а Эбби? Похитили и положили живой в гроб…
— Твоя сестра с кем-нибудь встречалась? — спросил начальник полиции.
Девочка закусила нижнюю губу. Вообще-то Джеффри умел ждать, но Лена чувствовала: он беспокоится, что нагрянут хозяева фермы.
— У меня тоже есть старшая сестра, — проговорила детектив, умолчав о том, что Сибиллу убили. — Понимаю, ты не хочешь ее подводить, но Эбби мертва, и, сказав нам правду, ты не навредишь ей и не предашь.
Девочка продолжала жевать губу.
— Я не знаю, — пролепетала она, и большие карие глаза наполнились слезами.
Бекка посмотрела на Джеффри, и Лена поняла: для малышки он больший авторитет, чем она, молодая женщина.
Толливер не преминул этим воспользоваться.
— Расскажи мне, пожалуйста, — настойчиво попросил он.
— Иногда днем она уходила с фермы, — через силу проговорила девочка.
— Одна?
Бекка кивнула.
— Эбби говорила, что идет в город, но ее не было слишком долго.
— Что значит, «слишком долго»?
— Не знаю…
— До города отсюда идти минут пятнадцать, — желая помочь, прикинул Джеффри. — Допустим, она заходила в магазин — еще пятнадцать — двадцать минут, верно? — Бекка кивнула. — Значит, в общей сложности у Эбби должен был уйти час, так?
Малышка снова кивнула.
— А она отсутствовала часа по два.
— Тебя кто-нибудь об этом спрашивал?
— Нет, — покачала головой Бекка, — сама заметила.
— Наверное, ты много всего замечаешь, — проговорил Джеффри. — Взрослые порой так невнимательны!
Девочка пожала плечами, но комплимент явно сработал.
— Эбби так странно себя вела…
— Как «странно»?
— По утрам ей было плохо, но она велела не говорить маме.
«Беременность», — подумала Лена.
— Сестра объяснила, почему ей плохо? — поинтересовался Толливер.
— Ну, мол, съела что-то несвежее, хотя в последнее время ела очень мало.
— А почему скрывала от мамы?
— Она бы стала волноваться, — объяснила девочка и пожала плечами. — Эбби не хотела, чтобы за нее беспокоились.
— А ты сама волновалась?
Детектив Адамс заметила, что Бекка нервно сглотнула.
— Иногда она плакала по ночам, — наклонив голову набок, призналась девочка. — Моя комната рядом, так что я все слышала.
— Эбби плакала из-за чего-то конкретно? — спросил Джеффри, а Лена почувствовала, с каким трудом он сдерживает нетерпение. — Может, ее кто-то обидел?
— Библия учит прощать, — отозвалась Бекка. В устах любой четырнадцатилетней девчонки это прозвучало бы пафосно, но, похоже, для дочери Эстер Священное Писание — источник мудрых советов, а не нравоучений. — Если мы не простим ближнего, Господь не простит нас.
— А ей было кого прощать?
— Если бы было, она обратилась бы к Господу.
— Почему же Эбби плакала?
Девочка огляделась по сторонам, с явной грустью рассматривая вещи сестры. Она наверняка думала об Эбби и том, какой была комната при жизни хозяйки. Интересно, сестры ладили между собой? К примеру, Лена с Сибиллой, хоть и близнецы, но дрались из-за всего: кто сядет на переднее сиденье машины, кто ответит по телефону и так далее. Почему-то не верилось, что у сестер Беннетт были подобные отношения.
— Не знаю, из-за чего она грустила, — наконец ответила Ребекка. — Я спрашивала, но Эбби не говорила.
— Слушай, а тебе точно ничего не известно? — ободряюще улыбнулся Толливер. — Доверься нам: ни злиться, ни осуждать Эбби мы не станем. Просто хотим узнать правду, чтобы найти и наказать убийцу.
— Понимаю, вы пытаетесь помочь, — кивнула девочка, и из карих глаз снова потекли слезы.
— Но мы не сможем помочь Эбби, если ты не поможешь нам, — объяснил начальник полиции. — Хоть что-нибудь, милая, даже то, что кажется полной ерундой! Главное, расскажи, а важно это или нет, мы решим сами.
Бекка смотрела то на Лену, то на Джеффри — возможно, она что-то скрывала, а возможно, просто стеснялась откровенничать с посторонними без разрешения родителей. В любом случае девочку следовало разговорить как можно скорее, пока ее не начали искать.
— Милая, хочешь побеседовать наедине? — беззаботно предложила детектив Адамс. — Просто поболтаем на…
Девочка снова задумалась и ответила далеко не сразу.
— Я… — пробормотала она, но тут хлопнула входная дверь, и малышка вскочила, будто от выстрела.
— Это ты, Бекка? — позвал мужской голос.
Низко опустив голову, по коридору брел Зек. Подлетев к брату, девочка схватила его за руку и потащила в гостиную.
— Да, я.
— Думаешь, ей что-то известно? — спросил Джеффри.
— Кто знает!
Начальник полиции согласно кивнул и, явно разочарованный разговором с Беккой, предложил:
— Ладно, давай хоть комнату обыщем.
Лена подошла к комоду, Толливер — к письменному столу напротив. Комната маленькая, квадратная, максимум — три на три. У выходящего на амбар окна стояла двуспальная кровать. На оштукатуренных стенах не было ни постера, ни других признаков того, что здесь жила молодая женщина. Постель аккуратно заправлена, точно посередине — пестрое покрывало. В подушках — плюшевый Снупи, который, судя по безвольно поникшей голове, едва ли не старше, чем Эбби.
В верхнем ящике — аккуратно сложенные носки; выдвинув другой, Лена увидела ровные стопки белья. Девушка не пожалела времени, чтобы распределить трусики по цветам? Уму непостижимо! Вне всякого сомнения, Эбигейл отличалась педантичностью и дотошностью, а верхние ящики наглядно свидетельствовали: любовь к порядку очень напоминала манию.
У каждого — свои тайники, а у копов есть любимые места для обыска. Джеффри заглянул под матрас, а Лена, опустившись на колени перед шкафом, стала изучать обувь: ее оказалось три пары, все ношенные, но очень чистые. Кроссовки смазаны белым кремом, туфли на перепонке недавно подбиты, а еще одни — допотопные лодочки — девушка, по всей видимости, надевала лишь изредка.
Детектив Адамс простучала дно шкафа, выискивая потайное отделение. Никаких подозрительных звуков, все доски плотно прибиты. Затем пришлось осмотреть развешанные на перекладине платья. Линейки под рукой не оказалось, но Лена могла поклясться: все вещи находятся на равном расстоянии друг от друга. За платьями — зимнее пальто, явно покупное. Карманы пустые, подол аккуратно подшит — ни в швах, ни в подкладке девушка ничего не прятала.
Рядом послышался мужской голос.
— Что-нибудь нашли? — спросил Лев, неожиданно появившись у двери с ноутбуком в руках.
Лена перепугалась, хотя и старалась этого не показать, а вот Джеффри, поднявшись, деловито засунул руки в карманы.
— Ничего интересного, — заявил он.
Уорд вручил ему ноутбук с волочащимся по полу шнуром. Интересно, за время обыска он успел просмотреть файлы? Пол, вне всякого сомнения, не удержался бы.
— Можете проверять его сколько угодно, — разрешил Лев. — Удивлюсь, если вы что-нибудь найдете.
— Как вы сами заметили, — отозвался Джеффри, обмотав шнур вокруг ноутбука, — необходимо сузить круг подозреваемых. — Кивнув помощнице, начальник полиции велел ей следовать за ним. В коридоре было слышно, как разговаривают хозяева фермы, но, стоило Лене с Джеффри появиться в гостиной, тотчас воцарилась тишина.
— Примите мои соболезнования, — повернулся к Эстер Толливер.
Казалось, бледно-зеленые глаза миссис Беннетт прожигают не только Джеффри, но и Лену. Она промолчала, но во взгляде явно читалась мольба.
— Спасибо вам обоим, — открывая входную дверь, проговорил Лев. — В среду утром буду в участке, думаю, часов в девять.
Пол уже открыл рот, желая что-то добавить, но в последнюю минуту передумал. Лене казалось, она видит, как крутятся шестеренки в голове адвоката. Его небось убивает, что Лев согласился пройти тест на детекторе лжи. Сейчас они уйдут, и Уорд устроит старшему брату разнос.
— Нам придется вызвать специалиста, чтобы провести тест, — пояснил начальник полиции.
— Да, конечно, — кивнул Лев, — но повторяю: принуждать никого не будем, так что могу гарантировать только свое участие. Это значит, что и завтра утром люди поедут к вам исключительно добровольно. Вы профессионал, инспектор Толливер, так что учить вас по меньшей мере глупо, но убедить наших работников помогать полиции будет весьма непросто. А если их силой заставить пройти через детектор лжи, ни вы, ни я больше их не увидим.
