— Спасибо за совет, — неискренне поблагодарил Джеффри. — Не могли бы вы вместе с работниками привезти и десятника?
— Коула? — удивился Пол.
— Он всех на ферме знает, так что идея хорошая, — заявил Лев.
— Хочу напомнить, — глядя на Джеффри, проговорил адвокат, — ферма в частной собственности, так что полицию вызываем, только если дело официальное.
— А в данном случае?
— В данном случае оно скорее семейное. — Пол протянул руку. — Большое спасибо за помощь.
— Подскажите, пожалуйста, — попросил Джеффри, — Эбби водила машину?
Адвокат тут же отдернул руку.
— Да, конечно, ей ведь двадцать один год исполнился!
— У нее была своя машина?
— Она брала у Мэри, — пояснил адвокат. — Моя сестра перестала водить несколько лет назад, так что Эбби на ее машине ездила в город по поручениям и развозила горячие обеды.
— Она делала это одна?
— Чаще всего да, — отозвался Пол. Как и все адвокаты, он не любил предоставлять информацию, не получая ничего взамен.
— Эбби нравилось помогать людям, — добавил Лев.
Пол положил руку на плечо брата.
— Спасибо вам обоим, — снова поблагодарил Уорд-старший.
Спустившись по ступенькам, Лена с Джеффри смотрели, как Лев возвращается в дом. Бам! — он захлопнул за собой дверь.
Тяжело вздохнув, детектив Адамс повернула к машине, погруженный в свои мысли Джеффри — следом.
Заговорили они, лишь выехав на шоссе. Когда за окнами мелькнула золотая надпись «Соевый кооператив Божьей милости», Салена, будто увидев ферму в новом свете, задумалась: что же в действительности там происходит?
— Странная семья, — буркнул Джеффри.
— Да уж…
— Нельзя, чтобы предрассудки мешали работе, — заявил он, скользнув колючим взглядом по помощнице.
— Думаю, что имею право на собственное мнение.
— Разумеется, — кивнул Толливер, но женщина почувствовала, что он рассматривает шрамы на ее ладонях. — Но что ты скажешь, если через год убийство не будет раскрыто только потому, что мы зациклились на их религиозности?
— А если дело именно в фанатизме?
— Причин для убийства превеликое множество, — напомнил шеф, — деньги, любовь, ненависть, месть, похоть. Вот на этом и стоит сосредоточиться: у кого были мотив и возможность?
Толливер прав, но Лена не понаслышке знала: иногда люди убивают просто потому, что они чертовы идиоты. Что бы ни говорил Джеффри, не могло быть совпадением то, что в лесу закопали девушку, семья которой организовала в глухой провинции настоящую секту.
— Вам не кажется, что это ритуальное убийство? — спросила она.
— По-моему, мать горевала искренне.
— Да, согласна, — нехотя признала Лена, — но это не доказывает невиновность других родственников. Они же руководят сектой!
— Любую религию можно назвать сектой, — заметил шеф.
— Ну, баптистский храм в Хартсдейле я таковой не считаю, — пришлось возразить убежденной атеистке Лене.
— А ведь прихожане — носители коллективного разума с одинаковыми ценностями и убеждениями. Чем не секта?
— Н-да… — Детектив Адамс не нашла что ответить. Вряд ли понтифик считает себя предводителем сектантов. Есть основная религия, и придурки, которые укрощают змей и считают электричество дьявольской силой.
— В результате мы снова возвращаемся к цианиду, — сказал Толливер. — Откуда его взяли?
— По словам Эстер, пестициды они не используют.
— А ордер на обыск нам ни за что не дадут, даже если Эд Пелем будет помогать. Пока ведь даже дело не заведено.
— Эх, жаль, сразу ферму не осмотрели!
— Этого Коула нужно как следует проверить…
— Думаете, он в среду приедет?
— Трудно сказать… — пожал плечами Толливер, а потом спросил: — Какие планы на вечер?
— А что?
— Хочешь пойти в «Розовую киску»?
— Бар с телками на Шестнадцатом шоссе?
— Скорее, стриптиз-клуб, — поправил Джеффри, он достал из кармана спички и швырнул Лене. Детектив тут же узнала этикетку, на которой красовалась эмблема «Розовой киски»; огромную, расцвеченную неоном вывеску в Хартсдейле знали даже малыши.
— Скажи, — поворачивая к шоссе, попросил Толливер, — зачем наивной девушке с фермы уносить из стриптиз-клуба спички и прятать их в чреве любимой плюшевой игрушки?
Так вот почему шефа заинтересовал Снупи!
— Хороший вопрос, — открывая коробок, отозвалась Лена. Полный — похоже, Эбби ни одной спички не использовала.
— Заеду к тебе в половине одиннадцатого.
6
Когда в дверях появилась Тесса, Сара лежала на диване, прикрыв лицо влажной салфеткой.
— Сисси, ты дома? — позвала женщина.
— Я здесь, — отозвалась из-под салфетки хозяйка.
— Боже! — воскликнула Тесса, и Сара почувствовала, что сестра недалеко от дивана. — Что Джеффри сделал на этот раз?
— При чем тут Джеффри?
Нажав на кнопку, Тесса отключила музыкальный центр, оборвав рваные аккорды джаза.
— При том, что ты слушаешь Долли Партон, только когда расстраиваешься из-за бывшего мужа.
Подняв салфетку, Сара взглянула на сестру: та изучала футляр для диска.
— Думаю, шестую композицию ты пропустила! — хмыкнула Тесса, положив футляр поверх стопки, которую составила Сара, когда выбирала, что послушать. — Боже, выглядишь ужасно!
— Потому что чувствую себя так, — призналась Сара. Вскрытие Эбигейл Беннетт стало самым тяжким испытанием из всех, что пришлось пройти в последнее время. Девушка умерла жуткой смертью: одна за другой отказывали жизнеобеспечивающие системы, и последним — мозг. Эбби понимала, что происходит, чувствовала каждый шаг приближавшейся смерти, пока не наступил страшный конец.
Сара так расстроилась, что, преодолев отвращение к сотовому, позвонила Джеффри. Увы, вместо сочувствия и поддержки ее ждали вопросы о деталях вскрытия. Толливер так спешил, что даже не попрощался.
— Вот, гораздо лучше, — кивнула Тесса, когда в колонках послышался шепот «Стального Дэна».
Доктор Линтон выглянула в окно: надо же, солнце зашло.
— Сколько времени?
— Почти семь, — объявила сестра, регулируя громкость. — Мама кое-что тебе послала.
Тяжело вздохнув, Сара села, и салфетка сползла на пол. На полу у дивана коричневый бумажный пакет.
— Что там?
— Тушеная говядина и шоколадный кекс.
В желудке заурчало, и впервые за целый день она почувствовала, что проголодалась. Будто по сигналу, в комнату вбежали борзые. Несколько лет назад Сара спасла «мальчиков» от неминуемой смерти, и в благодарность они ее объедали.
— На! — Тесса угостила Боба, который, будучи покрупнее и посмелее, обнюхивал пакет. Вслед за братом подошел Билли, но его прогнали. — Ты когда-нибудь их кормишь?
— Изредка.
Подняв пакет с пола, Тесса поставила его на стол рядом с бутылкой вина, которую, едва вернувшись домой, откупорила Сара. Доктор Линтон даже не переоделась. Налила вино, сделала большой глоток и, захватив льняную салфетку, без сил рухнула на диван.
— Тебя папа привез?
— На велосипеде приехала, — процедила Тесса, пристально наблюдая, как сестра наливает себе вина. — Я бы за глоток человека убила…
Сара открыла было рот, чтобы заговорить, но потом передумала. Ее сестра сидит на таблетках и спиртное даже не нюхает. Но ведь Тесса взрослая, да и она ей не мать.
— Знаю, знаю, — кивнула сестра, без труда разобравшись, что на уме у Сары. — Помечтать-то можно? — Открыв сумку, она вытащила целую стопку корреспонденции. — Вот, смотри, что принесла! Ты хоть иногда в почтовый ящик заглядываешь? Тут, наверное, миллиард каталогов.
На одном из конвертов было что-то коричневое, и Сара подозрительно принюхалась. Слава Богу, подливка!
— Прости, — быстро проговорила Тесса, доставая бумажную тарелку, обернутую алюминиевой фольгой. — Наверное, протекло.
— Ладно, ладно, — разворачивая фольгу, почти простонала ее старшая сестра. Боже, фирменный торт Кэти Линтон, рецепт которого передавали друг другу женщины трех поколений семьи Эрншо! — Нет, тут же слишком много… — заметила Сара: куска с лихвой хватило бы на двоих.
— Вот еще. — Из пакета вынырнули два пластиковых контейнера. — Это для вас с Джеффри.
— Договорились! — Достав из ящика вилку, доктор Линтон уселась на табурет.
— Ты что, мясо не будешь? — удивилась сестра.
Отправив в рот большой кусок торта, Сара запила его вином.
— Мама всегда говорила: «В своем доме будешь есть, что душа пожелает».
— Мне бы на свой заработать, — вздохнула Тесса, пытаясь подцепить пальцем немного шоколада. — Устала от безделья!
— Но ты ведь работаешь!
— Угу, на подхвате у папы.
— Наверное, у тебя от лекарств депрессия. — Сара съела еще кусок торта. — Этакий побочный эффект.
