бы хорошей подготовкой ни обладали чернокожие работницы и сколько бы людей ни зависело от их труда, они не могли избавиться от этой стигмы. Когда в 1980–1990-е годы ряды сиделок и домашних работниц начали пополнять иммигрантки, им пришлось столкнуться с теми же стереотипами[178].
В 1974 году, сразу после того как домашние работницы добились распространения на них Закона о справедливых условиях труда, Министерство труда США отменило его действие для «лиц, занятых в сфере домашнего обслуживания и предоставляющих услуги компаньонов лицам, которые не в состоянии самостоятельно заботиться о себе (в силу возраста или немощи)». Теперь такие работники не имели установленного минимального размера заработной платы и не могли рассчитывать на компенсации за переработку, даже если были наняты через частное агентство и до этого находились под защитой закона. Несмотря на то что уходом и работой по дому долгое время занимались одни и те же люди (и оба эти занятия были окружены одинаковыми стереотипами), теперь многие из них, занятые в сфере ухода, были лишены звания «работников». Если прежде их труд называли «неквалифицированным», то теперь его вовсе перестали считать работой[179].
Правительство США по-прежнему исходит из того, что заботиться о стариках и людях с инвалидностью в первую очередь должны их родственники. Программа Medicaid оплачивает семьям с низким доходом услуги по уходу, но если семья не соответствует требованиям программы, родственникам приходится самим искать деньги, чтобы оплатить услуги частных сиделок и специальных агентств. Рональд Рейган, открывая в 1988 году «Неделю домашнего ухода», заявил, что «разговоры о смерти семьи были сильно преувеличены». В его официальном заявлении отмечалось, что «дома члены семьи в состоянии обеспечить [своим родным] уход и подарить [им] любовь». Билл Клинтон, проведя в 1996 году реформу социального обеспечения, еще раз подчеркнул, что забота о близких – это «ответственность семьи». Многие из тех, кто в прошлом получал пособие по программе AFDC и после реформы был вынужден устроиться на работу, стали заниматься как раз уходом на дому[180].
Одна из основных проблем, с которыми сталкиваются люди, занятые в этой сфере, заключается в том, что их интересы постоянно вступают в противоречие с интересами нанимателей. Идея о том, что люди занимаются работой по уходу из чувства любви, призвана скрыть тот факт, что у работников есть потребности, которые они не могут и не должны приносить в жертву интересам своих клиентов. Между тем для многих людей личные помощники становятся залогом независимого существования. Они помогают клиентам справиться с определенными проблемами, что дает им возможность жить у себя дома, а не в клинике или доме престарелых, и самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Но для того, чтобы клиенты чувствовали себя независимыми, помощники должны быть «невидимыми» – только так у человека может возникнуть иллюзия, что он сам справляется со всеми делами[181].
В этом отличие персональных помощников от родственников или друзей. Чтобы заниматься своим трудом («трудом любви», как его называют) и в полной мере удовлетворять потребности клиентов, помощникам нужно согласиться быть невидимыми – хотя бы до некоторой степени. «Я – это продолжение тела [моего клиента]», – сказал один из таких помощников исследовательнице Линн Мэй Ривас. Другой помощник, которого клиент называл «просто сиделкой», отметил в разговоре с Ривас, что его ранит такое пренебрежительное отношение. Низкий социальный статус таких работников способствует тому, что их не замечают: в особенности это касается иммигранток, ведь наше общество и так не обращает внимания на этих женщин, обесценивая их навыки утверждением, что работа по уходу – это естественное для них занятие. По мнению Ривас, даже если работник, руководствуясь заботой о клиенте, позволяет ему обесценивать свой труд, пренебрежительное отношение все равно его ранит: «Стать невидимым – это первый шаг на пути к тому, чтобы перестать быть человеком»[182].
Чтобы стать более «видимыми» и попытаться улучшить свое материальное положение, работники сферы ухода на дому (чья реальная заработная плата в период с 1999 по 2007 год снизилась, хотя спрос на их услуги вырос) стали создавать профсоюзы. Благодаря тому, что их нанимателем было государство (ведь именно оно спонсирует программу Medicaid), а не конечные получатели услуг, работники по уходу получили возможность выступать как единая трудовая сила и вести коллективные переговоры об изменении условий труда. Однако добиться этого оказалось непросто. Некоторые штаты поддержали политику федеральных властей, другие же выступили против и отказались распространить Закон о трудовых отношениях на сферу ухода на дому. Международный профсоюз работников сферы обслуживания (SEIU) оспорил это решение в ходе разбирательства по делу Эвелин Коук, гавайской иммигрантки, ухаживавшей за больными на дому в Лонг-Айленде. В 2007 году дело дошло до Верховного суда, но тот встал на сторону работодателя, сделав упор на то, что предоставление требуемых гарантий работникам сферы ухода приведет к увеличению издержек для государства и клиентов. Эвелин Коук и многие ее коллеги оказались лишены средств к существованию. «Я чувствую, что меня ограбили», – сказала она журналистам. Тем не менее Коук была рада, что ей удалось привлечь внимание общественности к своей истории. «Люди должны получать деньги за свою работу», – подчеркнула женщина[183].
Работники сферы ухода, чьи услуги оплачивались государством, продолжили создавать профсоюзы в тех штатах, где это было разрешено законом. В 2020 году SEIU представлял около 700 таких организаций по всей стране – цифра, сопоставимая с числом крупных промышленных профсоюзов в 1900-е годы. Иначе говоря, работники сферы ухода составляют значительную часть организованного рабочего класса даже несмотря на то, что их работу по-прежнему обесценивают и считают «ненастоящей». В 2014 году Верховный суд нанес еще один удар по домашним работникам, вынеся решение по делу «Харрис против Куинна»: судья Сэмюэл Алито придумал термин «частично государственные служащие», чтобы оправдать исключение этой категории работников из системы охраны труда. Памела Харрис, основная истица в этом деле, получавшая от Medicaid средства на оплату ухода за своим сыном с тяжелой формой инвалидности, заявила, что не хочет, чтобы государство или профсоюз вмешивались в их семейные дела. Перед нами одна из разновидностей аргумента «вы нам как родные», обесценивающего труд сотен тысяч работников сферы ухода на дому, которые вовсе не являются членами семей своих клиентов[184].
Как отмечает Ай-Джен Пу в книге «Эра достоинства» («The Age of Dignity»), проблема прав работников сферы ухода на дому особенно обострилась по той причине, что сейчас во многих странах, десятилетиями придерживающихся режима строгой экономии, резко увеличилось число пожилых людей. При этом в ходе неолиберальных реформ были разрушены многие институты, призванные помогать людям в старости. Пу
