- Я ещё не видел Властелина Терний, - сказал Алекс. Представь моё облегчение.
- Я его спрашивал, - сказал я. Потому, что я вроде как должен был это сделать, ведь он организовывает нашу свадьбу, но, к счастью, он занят подготовкой к церемонии в церкви Святого Иуды. У него талант. И он не показался мне любителем вечеринок.
- Я скажу тебе, кто здесь большой, как жизнь, и вдвое более заносчивый, - сказал Алекс, даже не потрудившись понизить голос. Двое из тревожной тройки братьев: Томми и Ларри Забвение.
По крайней мере, Хэдли с ними нет. Я не знаю, выдержит ли это место, если его так сильно продвинуть в рейтинге.
Я посмотрел туда, куда он указал. Я разослал приглашения всем Братьям Забвение, но реально я не ожидал, что они появятся. Ларри сидел за столом - высокий, бледный с идеальной осанкой, и короткими жёлтыми волосами, одетый в самый лучший костюм от Армани.
Ларри был мёртв и выглядел как покойник, но он сделал уступку атмосфере вечера, ослабив узел на галстуке. Он ничего не пил и не ел (потому что был принципиален, в том, что мёртв, и не питал иллюзий по поводу своего состояния), но, похоже, он мог получать удовольствие контактируя с окружающим миром.
Томми Забвение развалился в кресле, счастливо улыбаясь во все стороны, высокий и ужасно изнеженный человек в ярких шелках “Нью-Романтик”. В отличие от большинства из нас, Экзистенциальный Частный Детектив мог наслаждался неплохими восьмидесятыми.
Несомненно, помогало то, что он был всеобъемлюще экзистенциален. Я слышал, как он громко хвастался всем и каждому, что он настолько экзистенциален, что даже не может быть уверен в том, что именно пьёт.
Это может быть газированная вода из реки Ганг, которая правит его карму, или это может быть умиротворяющая вода из Рейхенбахского водопада. Или, возможно, это мерцающая вода из Чернобыля, единственный изотонический, энергетический напиток, который светится в темноте. И если вы выпьете его достаточно, то и вы тоже замерцаете.
Можно было услышать, как люди вокруг него спрашивают, - не мог бы он немного приглушить свой экзистенциализм, чтобы они могли понять - где же их столы?
Меня гораздо больше интересовал Старый Отец Время, который специально приехал из Шэдоуз-Фолл (тихого захолустного городка, куда легенды уходят умирать, когда Мир перестаёт в них верить, Кладбище Слонов… для Сверхъестественного).
Он сидел за одним из больших столов, был мудр и любезен со всеми.
Жилистый, но внушительный, с резкими чертами лица и огромной гривой белоснежных волос, он одевался по самой высокой Викторианской моде.
Он стоял во главе стола, выпрямив спину и крепко вцепившись руками в лацканы пиджака, раздавая мудрость всем, у кого хватило ума её услышать.
Не было ничего, чего бы он не знал о Времени, поэтому я подошёл к нему, чтобы спокойно поговорить. Он радостно кивнул мне и отошёл от стола, чтобы двумя руками взять меня за руку.
- Джон Тейлор, мой дорогой мальчик! Иди, поговори со мной. Я ждал тебя. Поздравляю тебя с тем, что ты стал Уокером! Самое время тебе остепениться и перестать доставлять всем неприятности, а? А?
- Я не собираюсь уходить на пенсию, - сказал я. Всего лишь меняю направление.
- Совершенно верно, дорогой мальчик, совершенно верно.
- Кто управляет Башней Времени, пока вы тут развлекаетесь? - спросил я.
- О, я здесь и там, - сказал Старый Отец Время. И я снова в “Шэдоуз-Фолл”, в Галерее Костей. Быть в нескольких местах одновременно - это то, чему учишься в первую очередь работая со временем.
Он отпустил лацканы пиджака, чтобы подозвать меня поближе, и понизил голос настолько, насколько мог, чтобы его всё ещё было слышно.
- Есть кое-что, о чём я не собирался тебе говорить, пока ты не будешь готов, и теперь я боюсь, что уже слишком поздно это делать. Так.., что же это было, что это было? А?
Моя память уже не та, что была раньше, если она вообще была. Ах да! Мы, то есть все мы, здесь, на Тёмной Стороне, приближаемся… к моменту выбора.
К одному из тех тех фокусных моментов Времени, когда всё зависит от решения, которое примет одна ключевая персона.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Которая может быть, или не быть тобой. Этот момент очень близок. О да. И что бы это ни было, это должно произойти… Он может увидеть, как солнце, наконец, взойдет над Тёмной Стороной, конец самой длинной ночи, которую когда-либо знал Мир, и тогда ничто и никогда уже не будет прежним.
- И это должно произойти накануне моей свадьбы, - сказал я тяжело.
- Ну, - сказал Старый Отец Времени, - это… Время.
Он вернулся к своему столу, его глаза были устремлены вдаль и смотрели на то, что мог видеть только он.
- Не обращайте на него внимания, - сказала постоянная спутница Отца Времени, молодая женщина по имени Мэд. Никогда не воспринимайте его слишком серьёзно…
Мэд была панком и гордилась этим. Вся в коже, цепочках, неудобном пирсинге, и с татуировкой “НЕНАВИСТЬ”, на костяшках пальцев.
Я был почти уверен, что не заметил её за столом “Отца Времени”, но у Мэд был дар появляться там, где её не хотели видеть. (Были те, кто говорил, что Мэд - это сокращение от Мадлен, но я не уверен что это так.) Она посмотрела на меня своими злыми глазами феи.
- Сколько я его знаю, он всё время твердит о Конце Света, - небрежно сказала она. И мы всё ещё здесь. Эй, хотите на этой вечеринке увидеть реально неприятный трюк который я могу сделать с двумя ножами и добровольцем поневоле?
- Не сейчас, - сказал я.
Гарри Кульминация был на подъёме и при деле, легко переходя от одной группы к другой, улыбаясь своей профессиональной улыбкой и используя своё профессиональное обаяние, счастливый, и стремящийся снабдить всех и всем, - бесполезной ерундой, и по весьма умеренным ценам.
На самом деле я его не приглашал, но пытаться удержать Гарри от весёлого сборища всё равно, что пытаться удержать муравьёв от пикника. Всегда элегантно одетый, всегда с улыбкой, которая никогда не затрагивает его глаз, Гарри был лучшим барыгой Тёмной Стороны.
Он мог бы достать вам абсолютно всё, если бы вы смогли заплатить его цену. Но потом что-то случилось в одной из дальних комнат какого-то очень закрытого клуба, и после этого он уже никогда не был прежним. В настоящие время он делает всё возможное, чтобы творить Добро.
Делает всё, что в его силах, чтобы спасти свою душу от какого - то проклятия. Он казался достаточно жизнерадостным, но я заметил, что ему не нравиться, когда кто-то находиться позади него, и у него была склонность бояться собственной тени.
Или чьей-то ещё. Я подошёл, чтобы присоединиться к нему. Он увидел, что я приближаюсь, подумал о бегстве, передумал и приветствовал меня своей лучшей улыбкой.
- Мистер Тейлор! Здравствуйте! Как дела?
- Привет, Гарри, - сказал я. Ты ведь хороший мальчик?
- Всегда, мистер Тейлор, вы это знаете! Его улыбка то появлялась, то исчезала, как будто он не совсем понимал, какой смысл имитировать улыбку, когда человек перед ним всё равно никогда в неё не поверит.
Я здесь для того, чтобы у каждого было всё необходимое для хорошего времяпрепровождения на вашем мальчишнике. В хорошем смысле, конечно. Возможно у меня есть что-нибудь, что могло бы вас заинтересовать, мистер Тейлор? Есть очень вкусное мясо чёрной сороконожки, очень острое.
- А как насчёт щепотки нюхательного табака, сделанного из измельчённых и перемолотых тел египетских мумий? Смузи из Чёрного Лотоса?
- И это твоё понимание хорошего поведения? - уточнил я.
- Хорошего? - воскликнул Гарри Кульминация. При таких ценах я практически святой!
Я оставил его в покое. Уильям и Элеонора Гриффин, уже не бессмертные и выглядевшие гораздо счастливее от этого (особенно после того, как сам Дьявол лично явился, чтобы утащить их отца в Ад), подошли к бару и заказали самое лучшее шампанское, которое мог предложить Алекс. Наверняка это сделает его счастливым…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Никто никогда не замечает, что они переплачивают, заказывая самое лучшее шампанское. Уильям и Элеонора благосклонно кивнули всем и сделали всё возможное, чтобы вписаться, прежде чем пустить всё прахом, спросив, может ли кто-нибудь порекомендовать надёжного дворецкого?
