Воздушный патруль напрямую подчинялся Святогору, мэру Лукоморья. В случае опасности авиакрыло должно было осуществлять противовоздушное прикрытие города. Но так как никто на заповедную зону с неба не нападал, их служебные обязанности сводились к борьбе с бандами гарпий, периодически обчищавших яблоневые сады. Когда поспевал урожай, состязания в скорости в воздушных догонялках повторялись с завидной регулярностью.
В свое время Святогор предложил гарпиям централизованно и бесплатно получать яблоки, чтобы те не ломали веток и не пугали садоводов. Воздушные пираты вежливо отказались: «Так будет никому не интересно. Кому будет нужен ваш воздушный патруль? Куда девушек-пилотов с такими страшными лицами пристроите? В „Лукоморские авиалинии“? Замуж выдадите?» С их доводами согласились, посчитав разумными на все сто процентов.
Догонялки на крыльях оставили. Хотя пойманных с поличным отпускали на следующий день, азарта это не убавляло…
Так вот, столкнувшись с летучими обезьянами на ярмарке, Алеша не смог с ними разойтись в нешироком проходе между лотками коробейников. Он столкнулся с павианом. История умалчивает, кто кого толкнул первым. В тот день Алешенька по случаю праздника напился браги по самые десны. После этого в нем со страшной силой забродил квасной патриотизм. Он не придумал ничего более умного, как сказать: «Понаехало в наше Лукоморье гамадрилов краснозадых. Пройти по городу спокойно нельзя!»
Иннокентий сделал вид, что это к нему не относится, тем более что считал себя чистокровным павианом. Кому охота связываться с пьяным богатырем? Себе дороже! Но Поповича павиан запомнил. По неписаному богатырскому кодексу, настоящему витязю полагалось толкать всех встречных и поперечных, пробуя силушку, показывая удаль молодецкую да дурь неизбывную. Неизвестно, на что больше обиделся Иннокентий: на «гамадрила» или «краснозадого».
До банального мордобоя не дошло. Любое рукоприкладство на ярмарке было запрещено и строго каралось лично Святогором, невзирая на ранги, сословия, социальный статус и принадлежность к людям или нечисти. Исключений он ни для кого не делал. Ярмарка – прибыль в казну города, а значит, святое.
Накалившуюся обстановку элегантно разрядила подошедшая к ним капитан Элли. Она со всей силы осторожно постучала командирским жезлом со звездочкой на конце по медному рыцарскому шлему на голове богатыря. Только и сказала: «Эх ты!.. Алешенька!» Эта фраза и звонкий гул в голове привели Поповича в полное ошеломление, чего раньше за ним не наблюдалось. Стараясь сгладить неловкость, звезданутый по голове витязь гаркнул во все богатырское горло: «Да здравствуют равенство, пьянство и братство!», но было уже поздно. Командир воздушного патруля затерялась в галдящей праздничной толпе вместе с подчиненными. Попович давно хотел поближе познакомиться с золотоволосой красавицей. Он трепетал перед женщинами со строгими лицами, находя в них своеобразный шарм, но сойтись поближе с подобной королевной не было случая. В этот раз шанс выпал, но из рук уплыл. Конечно, во всем виноваты гамадрилы, будь им трижды неладно, краснозадым…
Когда Попович заступил на дежурство по заставе, на него неожиданно спикировал из поднебесья павиан. Воздушная бестия с блистательной точностью оскорбила богатыря, изгадив начищенные до самоварного блеска доспехи. Летучий обезьян с завидным упорством, достойным лучшего применения, прилетал на контрольно-пропускной пункт и кружил в небе, наматывая бесконечные круги. Богатырь не мог носа высунуть из здания, чтобы не подвергнуться унизительной бомбардировке.
По совету опытного Кузнецова Алеша раскрасил кольчугу и латы в зелено-коричневые камуфляжные пятна и воткнул в шлем и наплечники пучки травы. Зелень на солнце быстро вяла, и ее часто приходилось менять. После принятия экстренных мер по маскировке богатырь полностью слился с земным ландшафтом. Теоретически он должен был стать незаметен с воздуха, но воздушный ас небесных трасс все равно не знал промахов. Как он обнаруживал полностью слившегося с окружающим миром Поповича? Подсказывало обезьянье сердце-вещун? Говорят, у обезьян анатомия неотличима от человеческой, всего пара хромосом разницы. Может быть, эти две хромосомы и выводили павиана на цель?
Проблема решилась просто и незамысловато. На заставу пришел Муромец. Илья с земли показал воздушному хулигану двухметровый лук с тетивой из бычьих жил и стрелу с широким наконечником. Павиан намек понял, и с той поры высотника-безобразника в воздушном пространстве отряда не видели. Алеша перестал таскать с собой шампунь «Яичный. Для удальцов!», которым отмывался после гадких воздушных налетов. Шампунь хорошо отбивал вонь авиаударов и обладал стойким запахом, так что Попович еще долго благоухал, распространяя вокруг аромат свежего гоголь-моголя.
Попович повесил у себя в теремке календарь и каждое утро отмечал, сколько дней осталось до осенней ярмарки. Богатырь в злопамятности ничуть не уступал павиану…
Приятели вошли в город. Самое обширное и шумное из предместий Лукоморья западное. Там главная улица, торговые ряды и лучшие каменные дома.
Из калитки широких деревянных ворот вышел единственный на весь город лепрекон по имени Густав. Лепрекон был малорослым существом, похожим на гнома. Родиной Густава была Ирландия. Никто не мог бы объяснить, каким ветром странствий его занесло в Лукоморье. Поговаривали, что у лепрекона есть бездонный горшочек золота, который он постоянно перепрятывает. Если получится проследить за ним, то можно найти место, где спрятана заветная кубышка. Сделать это нелегко: Густав славился хитростью и умением отводить глаза. Стоит вам только мигнуть, и он сразу исчезнет. Поэтому ни в коем случае не смотрите в глаза лепрекону!
Щурясь от яркого солнечного света, Густав подозрительно оглядел улицу и надвинул на лоб высокую зеленую шляпу. Он стоял рядом с воротами и держал в руках окованный красной медью тяжелый ларец.
Задов хищно подобрался и громко поздоровался через всю улицу, не сводя глаз с сундучка:
– Приветствую, уважаемый!
Лепрекон судорожно прижал ларец к груди, но в ответ вежливо кивнул, а затем весело подмигнул Леве. Тот автоматически подмигнул в ответ Густаву, для чего был вынужден посмотреть ему в глаза. Лепрекон исчез…
Задов с досады плюнул. Не задерживаясь, товарищи двинулись дальше. Им еще предстояло найти непутевого Емелю.
На улице стало уже не так жарко. Выступы балконов каменных домов закрывали свет. В воздухе пахло дымом: где-то неподалеку жарили мясо. Лева потянул носом и авторитетно заявил:
– Недомариновали шашлычок.
У порога гадального салона сидела на колченогом табурете старая ведьма. Она раскладывала на низеньком столике пасьянс из карт Таро.
– Дай погадаю, бриллиантовый ты мой! – прокаркала она Задову и перевернула две карты.– Ждет тебя дорога дальняя!
– Хорошо, что не казенный дом! – произнес Лева и сплюнул с облегчением через левое плечо.
– Позолоти ручку.
– Потом. Все потом.
В пыли возились малыши. Человеческие дети играли вместе с мелкой нечистью. В юном возрасте социальные предрассудки еще не имеют силы закона.
Из дворов и домов доносилось постукивание молотков по железу, сип кузнечных мехов, гулкие удары молотов, поскрипывание гончарных кругов. Над дверями и калитками висели на массивных крюках железные вывески с изображением молотков, наковален, подков и мечей. В основном ремесленный квартал был заселен гномами – горным народом, известным своими мастерами по металлу.
Улица, ведущая к центру города, поворачивала то в одну, то в другую сторону. В Лукоморье все кривые улицы сходились к центральной площади.
Задов и Попович проходили мимо дома, над дверью которого висела вывеска с изображением глиняного кувшина и кружки. В глубине крошечного дворика под навесом сидел у гончарного круга маленький мужичонка, по самые глаза заросший густой сивой шерстью. По виду обыкновенный домовой или банник, получивший вольную.
Лева толкнул богатыря в бок и шепотом произнес:
– Знатный гончар! Во всех питейных заведениях города его продукция нарасхват. В кружку входит ровно пол-литра, ни больше, ни меньше. Посуда часто бьется, поэтому он постоянно завозит в кабаки новые кружки. Гончар точно должен знать про нашего рыбака!
Мужичонка левой рукой флегматично вертел горизонтальный круг, а правой формовал кружку, накладывая спиралью жгуты глиняного теста и обтачивая поверхность изделия деревянным ножом.
Задов на цыпочках подкрался к нему со спины и гаркнул:
– А шо это вы здесь делаете?!
Гончар от неожиданности вжал голову в плечи и вцепился в почти законченное творение. Готовая кружка превратилась в бесформенный ком глины. Он обернулся к смеющимся приятелям и заверещал тонким голоском:
