Мне уже плевать, что нас могут увидеть через лобовое стекло. Что они могут сделать? Пальчиком погрозить?
В данный момент меня заботит только один палец, который плавно входит в меня, пробуждая и поощряя плохую девочку.
Ту самую плохую девочку, которая просыпается только тогда, когда рядом он.
Игорь подается ближе, касается кончиком носа виска, опускается к скуле, ведет дорожку к губам и впивается в них, ни на секунду не прекращая манипуляций пальцами.
— Мне нравится, что ты предпочитаешь чулки, — выдыхает мне в рот. — И эти платья.
Судорожно выдыхаю и сжимаюсь под его давлением.
— Давай спрячемся, — выдаю, цепляясь за остатки трезвого сознания.
— Спрячемся? — тембр его голоса рассылает новые сильные волны возбуждения, берущие своё начало в пояснице.
Еще немного и одна из этих волн порвет последнюю думающую извилину в моей голове.
— Спрячемся, — отзываюсь эхом, не в силах сдержать тихий стон.
Пальцы Игоря пропадают из трусов, обхватывают руль. Двигатель отзывается мощным рычанием, и мы вливаемся в поток машин, чтобы через пятьсот метров свернуть в какой-то двор, запрятаться под аркой.
Игорь глушит двигатель, отодвигает сиденье подальше от руля и одним рваным, но уверенным движением тянет меня на себя.
Склоняю голову, чтобы не ударится об крышу машину, раздвигаю бедра шире и трусь об вздыбленную ширинку брюк. Он готов. Он чертовски готов взять меня прямо здесь и сейчас, и я совершенно не вижу причин этому препятствовать.
Льну к крепкому горячему телу, наслаждаясь тем, как его руки хозяйничают на моей спине, спускаются ниже и с силой сжимают ягодицы.
Языки терзают друг друга в страстном танце первобытного, низменного желания.
Трахаться там, где приспичило — не то, к чему шла эволюция.
— Презервативы во внутреннем кармане, — выдыхает мне в рот Игорь.
Словно в тумане отстраняюсь. Нащупываю во внутреннем кармане его пальто упаковку. Достаю и отдаю ему.
— Нет, Диана, — качает он головой и захватывает на мгновение в плен мои губы. — Сегодня ты всё сделаешь сама.
— Сама? — глаза непроизвольно округляются. Дыхание сбивается.
Игорь отклоняется в кресле и смотрит на меня глазами полными желания и всепоглощающей похоти. И только этот уверенный, выжидающий взгляд позволяет мне набраться смелости.
Плохая девочка снова зашелестела далеко не ангельскими крылышками.
Открываю коробочку из неплотного картона. Достаю из нее фольгированный квадратик и, не глядя, швыряю её на пассажирское сиденье. Разрываю шуршащую упаковку и вопросительно смотрю на Игоря, не знаю, что делать дальше.
Уголок его губ обольстительно ползет вверх, в то время как руки опускаются ниже. Плавно расстегивают ремень, звонко ударившийся пряжкой об дверцу. тянут вниз бегунок молнии, ныряют в брюки о высвобождают эрегированный член.
— Ох! — выдыхаю в тишине, чувствуя, как всё внутри сжалось в сладком спазме предвкушения. — Как… Как это сделать?
— Зажми кончик между пальцами и раскатай по всей длине, — отрывисто командует Игорь.
Одной рукой провожу по всей впечатлительной длине. Наслаждаюсь тем, как шумно дыхание покидает его легкие. Как сильные пальцы впиваются мне в бёдра и надежно фиксируют на его коленях.
Неумело раскатываю презерватив по всей длине члена. Поднимаю взгляд и вижу одобрение в голубых глазах, что в полумраке салона кажутся синими.
Игорь рывком подается ко мне. Впечатывается жадным поцелуем в губы. Запускает руки под платье и оттягивает в сторону тонкую ткань трусов. Не чувствуя моего веса, отрывает от своих коленей только для того, чтобы неторопливо войти в меня. Позволить привыкнуть к чувству тягучей наполненности им.
Цепкий взгляд светлых глаз замер на моём лице. Он впитывает каждую мою реакцию. Ему нравится смотреть, как прямо на его глазах скромница превращается в нимфоманку. Нравится понимать, что такое со мной может сотворить только он и ни один другой мужчина или парень на целом свете.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Начинаю плавно двигаться на нем. Цепляюсь за широкие плечи, лацканы пальто. Сжимаю в кулаке его волосы. И совершенно не чувствую времени. Разве можно думать о чем-то еще, кроме того, что подо мной находится такой мужчина и позволяет мне делать всё, что я захочу?
Ускоряюсь. Достигаю пика наслаждения и стремительно лечу вниз, рассыпаясь крупной дрожью в сильных руках.
Уперлись лбами. Тяжело дышим. Тело словно парит. Настолько мне легко и свободно в этот момент. В его руках, сжимающих бёдра.
— Останься сегодня у меня, — выдыхает Игорь, касаясь дыханием прядей взлохмаченных волос.
— Остаться? У тебя? — связь с реальностью мною установлена не до конца. Мысли еще витают в облаках.
— Да, — произносит рвано. — До утра. Или до обеда.
— До утра какого дня? — поддеваю кончиком носа его нос и невесомо целую.
— Через неделю решим, — улыбается мой Дьявол, обещая новые грехи.
Глава 11
Гудок, второй, третий…
— Да? — мама отвечает на звонок.
Судя по голосу — устала после долгого рабочего дня.
— Мам, привет, — бросаю я немного нервно и глупо хихикаю.
— Так, с утра вроде виделись, — что-то шелестит. Наверное, конфеты. — Ты пьяная, что ли?
— Нет! — выпучиваю глаза, словно мама может их видеть.
— А чего тогда звонишь, интеллигенция?
Прижимаюсь лбом к прохладному стеклу. Придерживаю полотенце на груди и собираюсь с силами.
— Мам, я сегодня у подруги заночую. Ничего?
— У подруги? — протягивает она ехидно, и я даже за несколько километров чую дымку сарказма.
— Да, мам. У подруги?
— А что за подруга? — хитрейший мамин тон одновременно забавляет и раздражает.
На мгновение закрываю глаза и вздрагиваю, когда знакомые руки касаются бедер и поднимаются выше, забираясь под полотенце.
— Ты ее не знаешь, мам, — стараюсь сохранять голос ровным и не дышать.
Шаловливые пальцы оглаживают ягодицы и направляются к животу вместе с табуном мурашек, что дарят эти прикосновения.
— Не знаю, да? — напоминает о себе мама.
До боли прикусываю нижнюю губу, когда невесомые поцелуи прокладывают дорожку вдоль линии плеча к впадинке у ключицы. Мягкая щетина щекочет чувствительную кожу, будоража кровь.
— Не знаешь, — наконец, вспоминаю я, что всё еще разговариваю с мамой. — Так, я останусь у подруги?
— Ох, Дианка! — выдыхает она, будто бы строго. — Только вы это… С подружкой-то своей… предохраняйтесь хоть, приличия ради.
Молча качаю головой, чувствуя, как Игорь улыбается мне в шею, успевая при этом хозяйничать руками по моему телу.
— В этом мама может быть уверена, — шепчет он насмешливо, и я рефлекторно прижимаю к его губам палец, который он тут же целует. Перехватывает мою руку за запястье и опускает ниже, пока я не обхватываю пальцами его стояк.
О, боже! Эта ночь обещает быть насыщенной.
— Судя по шепоту, у твоей подружки яйца больше, чем ядра у Царь-пушки, — рассмеялась мама. — О! Стих получился!
— Ты не против? — интересуюсь у неё последний раз, почти теряя связь с действительностью, когда Игорь встает передо мной на колени и медленно стягивает полотенце, кроме которого на мне ничего нет.
Смотрит снизу вверх и льнет губами к коже под пупком, опускаясь всё ниже.
— Напутствие я тебе уже дала, — слышу в голосе мамы улыбку. — Так что до утра меня не беспокой.
— Хорошо, — выдыхаю напоследок и сбрасываю трубку. Швыряю телефон в кресло и сжимаю пальцами густые волосы Игоря, царапаю ему затылок и крепче прижимаю к себе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Хорошо? — спрашивает он хрипло, на секунду оторвавшись от терзания моей плоти.
Взгляд голубых глаз заволочен черной похотью.
— Ты даже не представляешь, насколько.
Опускаюсь рядом с ним на колени, прижимаюсь к горячему желанному телу, которым я не в силах насытиться уже несколько часов подряд.
