Через восемь лет в Риме вспыхнуло восстание, его свергли. Папой стал Лев VIII, но сребреник по-прежнему имел силу. Иоанн XII вернулся в Ватикан, изгнал Льва и свирепо расправился со своими врагами. Умер он в двадцать семь лет во время оргии в папских апартаментах — остановилось сердце. Его открыто называли слугой дьявола.
— Я слышал, что с пятым сребреником связана какая-то загадочная история, — сказал кардинал Вышинский.
Бенелли кивнул.
— Да, этот сребреник окутывает тайна. Им владел Сильвестр II, который был понтификом с 999-го по 1003 год. Согласно легенде, юность он провел среди сарацинов в Испании и весьма преуспел в математике, астрологии и магии. Потом как будто продал душу дьяволу в обмен на папство. Очень быстро он занял пост архиепископа Реймса, потом Равенны, затем стал папой. Его повсеместно считали черным магом. Вскоре после этого он и умер, в 1003 году. Такова вкратце история пяти сребреников. Осталось еще три.
Бенелли аккуратно закрыл старинный манускрипт, положил на столик рядом. Папа и отец исповедник прикрыли глаза. Кардинал Вышинский откашлялся.
— Значит, все пять сребреников находятся в гробнице святого Петра?
— Только четыре, — ответил Бенелли. — Они полностью очищены от зла.
— А пятый?
— В гробнице Сильвестра II, согласно его завещанию.
— Почему так? — удивился Вышинский. — Почему его не поместили в гробницу святого Петра?
— Именно это мы и пытаемся выяснить, — сказал Бенелли. — Задача очень трудная. Приходится ворошить события тысячелетней давности.
— Таким образом, осталось еще три сребреника Иуды, — заключил кардинал Вышинский. — И в них сосредоточена огромная сила.
— Да. — Иоанн XXV открыл глаза. — К сожалению, это похоже на правду. Известно пророчество, которое Сильвестр II произнес на смертном одре. Он сказал буквально следующее: « Они могут привести в этот мир ангелов тьмы, против которых человек бессилен».
Глава восемнадцатая
Дьявол имеет власть над всеми, кто не сдерживает свои страсти.
Молот ведьм
В приемной клиники Пола ждал Бен.
— Ты что, забыл, что у нас на десять назначена консультация?
— Извини, но пришлось утром заехать к Рейчел в больницу.
— А что случилось? Она заболела? Флоренс мне ничего не говорила.
— Упала вчера с качелей. Кажется, ничего страшного. — Пол ощущал излучение, исходящееот коллеги. Оно было легкое, как солнечный свет.
— Бен, у меня начались галлюцинации.
— Что? Галлюцинации?
— Да, галлюцинации.
— И в чем они выражаются?
Пол рассказал, что может чувствовать флюиды, исходящие от людей. Что это такое? Аура? Астральное излучение?
Бену показалось, что друг, как обычно, его разыгрывает.
— Неужели ты веришь в такие глупости? Возможно, это последствия стресса или переутомления.
— Несколько дней я принимал снотворное, — соврал Пол. — Надо посоветоваться с доктором.
— Да, и постарайся успокоиться. А то последнее время ты ходишь какой-то взвинченный. Кстати, тут тебе звонила Хелен. Ну, та, что была на вечеринке. Просила передать поздравление. Ты вроде бы получил — или получишь, я не понял, — то, что хотел.
— И что это значит?
— Я не спросил, — ответил Бен. — Думал, ты знаешь. Наверное, доклад на конференции.
— Наверное. А как она попала к тебе на вечеринку?
— Понимаешь, вначале позвонила Мэри. Извинилась, сказала, что заболела, прийти не может. И сразу же следом еще звонок. Хелен. Представилась, все как положено. Сказала, что познакомилась с тобой на процессе Крамера, потом слушала твой доклад на конференции. В общем, хочет с тобой поговорить, но никак не может поймать. И я экспромтом решил пригласить ее на ужин. Подумал, что ты возражать не будешь.
— Конечно.
Пол поднялся к себе в кабинет. Несколько минут смотрел в окно, размышляя над двусмысленным сообщением, оставленным Хелен. Затем снял трубку и быстро набрал номер.
— Да, — ответил хриплый голос.
— Сьюзенн, это Пол Стаффер. Жена передала мне, что вы звонили вчера вечером. Извините, что не пришел. День был очень беспокойный. Я собираюсь зайти к вам сегодня во второй половине дня. Кстати, я вас не разбудил?
— Профессор, я уже давно встала и просматриваю конспекты. — Она весело рассмеялась. — Буду рада вас видеть. Во сколько вы придете?
— Ну, скажем, в четыре.
— Замечательно. — Сьюзенн положила трубку.
— Он придет.
— Поздравляю. — Хелен улыбнулась, притянула ее к себе. Поцеловала. Обе обнаженные, они лежали в постели. Сквозь задернутые шторы едва сочился свет.
— Входите.
Пол остановился в дверях. Сьюзенн посторонилась, пропуская его в комнату. На ней было красное платье, подчеркивающее стройную фигуру. Из глубины комнаты доносилась приятная негромкая мелодия.
— Привет.
— Привет. Я, как всегда, опоздал. Извини.
Мебель в комнате была обычная, какая бывает в общежитии: диван, пара кресел, кофейный столик. На полках аккуратно расставлены книги, на спинку стула накинута шелковая кофта, в углу — стойка с бутылками вина.
— Что-нибудь выпьете?
— Пива, если есть.
— Конечно. — Сьюзенн прошла в маленькую кухню и вскоре вернулась с несколькими банками. Одну протянула ему и устроилась в кресле напротив. Они выпили.
— Сейчас я полностью оправилась от шока. Но о том, что было, даже страшно вспоминать.
— Не надо было заходить так далеко, — сказал. Пол. — Я же предупреждал.
— Сама не знаю, как получилось. Просто увлеклась.
— Зато теперь вы понимаете, насколько осторожно надо себя вести с преступниками. Они изобретательны.
Пол машинально сунул руку в карман. Пальцы коснулись монеты. Шероховатая боковина, рельефное изображение Цезаря. Та самая монета, которую подарила Хелен. Но после вечеринки он ее не видел, думал, что потерял. Откуда же она сейчас взялась?
— В тюрьме выяснили, почему дверь камеры была открыта? — спросила Сьюзенн, открывая жестяную коробку с имбирным печеньем.
— Пока нет, — ответил Пол. — Предположительно, надзиратель открыл дверь камеры Крамера по ошибке и не хочет признаваться. Но меня больше беспокоит ваше состояние.
— Со мной все в порядке. Честно. — Она беззаботно рассмеялась.
Музыка замолкла, Сьюзенн встала на колени рядом с креслом Пола, чтобы поставить на проигрыватель новый диск, и посмотрела на него, уже не стесняясь, призывно. Пол отвел глаза, но, помимо воли, снова взглянул на нее. Почувствовав острое желание, он встал.
— Я, пожалуй, пойду.
Сьюзенн тоже встала. Стройная, соблазнительная.
— Зачем?
Снова заиграла медленная, романтическая музыка. Пол на секунду прикрыл глаза, а когда открыл, то увидел исходящий от Сьюзенн свет. Насыщенный, ярко-красный. Он обволакивал его, переполняя желанием.
— Не уходи. — Она прижалась к нему.
— Но я женат. Есть ребенок.
— Я знаю. — Сьюзенн приникла к его губам. — Останься со мной.
Музыка стала громче. Она медленно расстегнула платье. Сбросила на пол. Под ним было лишь нижнее белье фасона мини. Обвив руками его шею, поцеловала, страстно работая языком. Затем отступила, сбросила лифчик, обнажив потрясающую грудь. И наконец, стащила трусики.
— Я твоя.
Пол полюбовался ее ягодицами, отражающимися в зеркале, и, больше не раздумывая, увлек девушку на постель. Через секунду Сьюзенн громко застонала.
Если бы во время этого буйства плоти Полу пришло в голову оглянуться, он бы увидел, что они не одни. В углу стояла Хелен, с довольным видом рассматривая любовников.
Сьюзенн встретилась с ней взглядом и подмигнула.
— Приедем домой, я тебя накормлю, — сказала Мэри, усаживая Рейчел в машину. — Как голова?
— Немного болит, — ответила девочка.
Мэри вывела машину с больничной автостоянки. Пол уехал рано утром, так что опять поговорить не удалось. Ладно, отложим до вечера.
— Мама, — неожиданно произнесла Рейчел, — сегодня ночью ко мне приходила женщина.
— Где? В больнице?
— Да. Она разбудила меня. Сказала, что я должна пойти с ней. Это было страшно.
— Деточка, это была сестра. Она дала тебе лекарство?
— Нет, — твердо возразила Рейчел, — это была не сестра. Блондинка в красном платье, та самая, которая столкнула меня с качелей.
— Что?! Но ты же сказала, что упала сама.
— Она сделала так, что я упала, — вскрикнула Рейчел. — Перевернула качели, когда они поднялись высоко.
— Милая, но это невозможно. Ты опять фантазируешь. Расскажи, пожалуйста, как она выглядела.
Мэри остановила машину и с колотящимся сердцем выслушала дочку. Она спокойным тоном описала ту же самую женщину, которая была тогда в ванной комнате.
— И что ты ей ответила, когда она предложила пойти с ней? — В горле у Мэри все пересохло.
— Сказала, что буду ждать маму.
— А она?
— Она сказала, что моя мамочка скоро… умрет, — буркнула Рейчел, глядя перед собой.
— Перестань! — вскрикнула Мэри. — Перестань, Рейчел. Никто тебя не будил и не говорил этих ужасных слов. Тебе приснилось. — Она наклонилась к дочке. — Ничего со мной не случится, обещаю.
