– Мы тогда не закончили разговор, отец, – как-то обратился он к старику.
– Ах, мой мальчик, – отозвался старик без прежнего воодушевления, – что там вспоминать?
– И все-таки, отец, я не забыл.
Рови-Натха бросил взгляд на Ситу. Увидел: она с интересом прислушивалась. Поняв, что поймана, Сита смутилась и вышла.
Рови-Натха хотел продолжить давний разговор. Казалось, он знал, что скажет старику. И вдруг понял: он не может вспомнить, что же такое собирался сказать. Только что знал, а вот теперь вылетело из головы. Это из-за Ситы. Все его мысли заняла эта девчонка. «Вот она ушла, – думал он. – Это она так приманивает меня к себе, хочет, чтобы я последовал за ней. Определенно так. – И решил: – Нужно придумать предлог и уйти от старика». У него даже перехватило горло, и он почувствовал странный озноб. Так с ним было много лет назад, когда он упал с ветхого моста в реку, промок весь, сильно озяб, простудился, долго болел… Но нет, сейчас озноб был другой. Он приятно волновал, казался предчувствием чего-то. В голову пришла спасительная мысль, а попросту – отговорка, и Рови-Натха сейчас же воспользовался ею.
– Отец, мне недужится, – негромко произнес он, состроив на лице гримасу страдания. – Это пришло так внезапно… Болит вот здесь. – Он приложил руку к сердцу. – Я все-таки пойду прилягу… а может быть, лучше вдохну свежего воздуха… Да, мне нужен воздух.
И он вышел из дому. Оглядевшись по сторонам, пересек двор. Быстро стемнело. Рови-Натха направился к кустам, где – он знал – была скамейка. «Интересно, – подумал он, – проницательный старик, должно быть, догадался…» И вдруг девичьи руки – о, это Сита! – легли ему на плечи. И сразу – ее шепот, совсем непонятный.
– Что ты делаешь, Сита? – Он еще пытался увернуться. – Можно ли так, хорошо ли это?
– Да, да, хорошо! – был ответ.
Сита притянула его голову к себе и впилась устами в его губы. Поцелуй был таким долгим, что Рови-Натха едва не задохнулся.
– Вот теперь ты все знаешь, – спокойно сказала Сита.
Он присел на скамейку. Она – рядом, прижавшись к нему.
– Теперь ты все знаешь, – повторила девушка и вздохнула.
– Сита, Сита, – произнес он в волнении. – Со мной еще не было так… Это так прекрасно… то чувство, какое я испытываю к тебе…
– И ты – тоже?.. Как я рада! Значит, мы соединимся с тобой, и… я понесу от тебя… и у меня будет ребенок от святого человека… Так велел мне отец.
– Что такое ты говоришь, Сита?! – Рови-Натха отпрянул. – Как можешь ты?.. У нас в народе девушки всегда ждут, когда на них обратит внимание мужчина. Разве у вас не такие обычаи?
– Значит, ваши девушки, Рови-Натха, не свободны в своем выборе. У нас – иначе. Отец велел мне выбрать тебя… Сразу, как ты появился у нас. Да и я сама тоже тебя выбрала бы… А отец понял, что ты святой. И бог Джпайна приказал отцу, чтобы его дочь сошлась со святым. Еще раньше приказал… И вот ты пришел – святой! Да все так говорят: святой Рови-Натха. – И она повторила: – Знаешь, и без приказания бога я пришла бы к тебе…
Опять она обвила его шею своими дивными руками. Он нее исходил пьянящий аромат, подобный благоуханию цветов. И опять Сита прильнула к его устам. На несколько мгновений она оторвалась от его губ и успела прошептать: – Я вся твоя, понимаешь ли ты, что это значит, святой человек? – И снова замерла в поцелуе.
Рови-Натха совсем лишился воли. Сита повела его за собой к реке, в густые темные заросли.
– Идем туда, ты будешь со мной, – приговаривала она.
И там он покорился ей, повиновался во всех желаниях ее, а они были ненасытны. Она учила его любви так, как ее учили в храме богини Шакти: учили жрецы, учили рельефные изображения людей и животных, украшавшие стены храма…
Когда окончилось любовное безумие, Рови-Натха сказал, совсем обессиленный:
– Сита, милая Сита, девушка, так неожиданно посланная мне здешними богами! Что это было с нами: блаженство или мерзость? Думаю – и то и другое. Но я знаю теперь, что больше не повторю того, что делал в эту ночь…
В полной темноте, под небом, лишенным звезд, они не видели друг друга.
Рови-Натха говорил:
– Когда-то, в детстве, и очень-очень далеко отсюда, я видел однажды, как совокуплялись животные, потом видел и людей… Мне, мальчишке, это казалось отвратительным. Я даже сказал матери, что никогда не буду это делать… И я даже оскорбил ее тем, что напомнил о моем зачатии. Ведь они с моим отцом делали то же самое… Нет, нет… Не хочу об этом продолжать… Теперь вот и мы с тобой, Сита… Никто не может наперед знать, что с ним случится… Да… Но и от того, что с человеком произошло, он не должен… не вправе отказываться. Было – значит, было.
Сита, казалось, внимательно слушала его. Но вдруг она произнесла, совсем невпопад:
– О, великий бог Джпайна и великая Шакти! Знайте, что я зачала от святого… Ты, Рови-Натха, что-то рассказывал мне? Извини, я не слушала. Я думала о другом… Если не хочешь, не повторяй.
– Нет, Сита, повторю: что было – то было. Мы с тобой согрешили.
– Согрешили? Совсем нет! Зачать ребенка – не грех, а благо.
– Может, и так… Наверное, так. Если в природе так устроено, что это – наслаждение, то, значит, во благо.
– Не в природе устроено, а создано богами.
– По-твоему, Сита, создано богами. А по-моему – нет. Скажу тебе: богов не существует. Их выдумали люди, Сита.
– Что ты, что ты! Не смей так говорить, муж мой.
– Ты сказала – муж? Я не ослышался?
– Да, теперь ты мой муж. И я пойду и расскажу, что ты – муж.
– Не делай этого, Сита… непонятная для меня, прекрасная девушка. Нас никто не сочетал… Скажем, даже твои боги.
– Сам же говоришь: богов нет… Тогда считай, что нас сочетала природа… Иди ко мне, мой любимый… Мы можем теперь это делать, сколько захотим.
С этими словами Сита прильнула к Рови-Натхе, обняла, принялась во тьме целовать его в щеки, в шею, в грудь. Он высвободился из объятий, оттолкнул ее:
– Я ухожу, Сита. Прощай. Другую цель я себе поставил. И должен уйти.
Напрасно девушка пыталась в темноте отыскать его, протягивая руки. Тщетно. Рови-Натха пропал.
Он отправился в деревню. Чуть ли не на ощупь отыскал жилище своих друзей, разбудил их, спящих, и сказал, что уходит отсюда. А они, если хотят быть с ним, пусть догоняют. Он был решителен и краток. Время дорого. Нужно немедленно оставить эти места и еще до рассвета уйти как можно дальше.
В полной тьме, наугад, шел Рови-Натха остаток ночи. И неотвязно думал о случившемся с ним. Он жалел Ситу. Он плакал. «Бедная девочка… Отец внушил ей эту нелепость с зачатием от святого человека. Она не виновата. Она чиста и непосредственна в своих помыслах». Да, он не винил Ситу. Виноват он сам: не устоял перед искушением… «Постой-ка, друг, – говорил себе Рови-Натха, – ты поддался искушению, но разве не прекрасна была Сита в твоих объятиях, разве не было наслаждением то, что ты познал ее? Волшебные минуты любви пережил ты с этой девушкой. О чем же тут сожалеть? Из-за чего негодовать? Радость выпала наконец и на твою долю. И если признать, что есть бог, то этот бог – любовь!» Так он решил. Отныне он будет говорить людям о любви, о необходимости любви, о потребности человека любить и быть любимым. Это и есть самое главное в жизни.
Для себя же он решил сторониться любви плотской, никаким искушениям не поддаваться. Иначе он не достигнет поставленной цели. Промелькнула было в сознании жалость к оставленной Сите. Он подавил эту жалость: пусть будет так, как произошло, – и забыть об этом…
Ночь бегства окончилась. Рови-Натха остановился отдохнуть вблизи селения, что расположилось в заслоненной от всех ветров горами широкой долине. Здесь протекала река. Такие места уже встречались ему и прежде в этой стране. Наверное, он почувствовал себя здесь почти как дома, по крайней мере – привычно. Он все-таки еще надеялся на встречу с друзьями. Только на скорое их появление пока не рассчитывал. Шел-то он сюда очень быстро. Пока они там очухались и отправились вдогонку… Нет, он не ожидал их скоро.
А пока он построил себе маленькую хижину – попросту сплел из гибких камышей и ивовых прутьев стены и кровлю. Всего этого материала здесь вдоволь.
Прошел еще день. Друзья не являлись. Рови-Натха собирал в ближайшем лесу плоды неизвестных ему растений, ловил рыбу, готовил на костре пищу. Вот дождется друзей, решил он, тогда и пойдут они вместе, как всегда бывало, в деревню, что невдалеке.
Еще три дня миновали. «Видно, не хотят больше ходить со мной», – думал он. Недовольство таким вероломством уже поднималось со дна его души. «Нет, я не должен сердиться на них, – сказал он себе. – Каждый человек может поступать так, как ему лучше. Значит, им было лучше остаться, не покидать уже ставшее привычным жилье. И если бы не встреча с Ситой…» При этой мысли Рови-Натха загрустил. Вспомнились жаркие ласки девушки. Он закрыл глаза, разрешил себе немного помечтать о своей первой и такой короткой любви, потосковать об утраченном счастье. Совсем на короткое время забылся он. И вот уж вернулся из мира грез. Теперь, подкрепившись немного, он пойдет в селение и там будет разговаривать с людьми. Что ж, может быть, так и лучше – без друзей? Никаких споров, сомнений. Советоваться он станет только с самим собой. Все упростилось: иди себе куда захочешь, быстро ли, медленно ли – воля твоя. Очень хорошо! И все же он привык к этим смешным парням – долговязому Наану, увальню и доброму мальчишке Вишу, кроткому Налю. Ему будет иногда их недоставать.
