Открывая тяжёлую дверь парадного подъезда, он ещё всеми мыслями был в разговоре с Президентом, но глаза, искавшие Лену, сразу обратили внимание на полицейские машины с включёнными мигалками, бегающих с оружием силовиков и двух разложенных прямо на снегу мужчин в наручниках за спиной.
– Ну, я даже не знаю! – Услышал он голос Лены, идущей ему навстречу. – Даже не представляю, как ты расплатишься! – Она улыбалась, а возбуждённость делала её шаг резким и размашистым.
– Привет, – всё ещё порхая в своих мыслях, удивлённо произнёс Глеб, – бандитов ловишь?
– Поймали уже! – Она подошла, привстав на цыпочки, поцеловала и, взяв под руку, предложила прогуляться до метро пешком. Дорогой она рассказывала, как, скорее сердцем, чем головой, ощутила опасность, исходящую от припаркованной рядом с подъездом машиной. Рассказала, что вызвала наряд для проверки документов, а приехавшие полицейские в салоне, под сиденьями нашли два итальянских пистолета. Она говорила о своём состоянии, промелькнувшем страхе и волнении, но ничего не сказала о том, что чувствовала и что нуждалось в проверке. Но одно она уже знало точно – чья-то рука именно сегодня привела её к офису, чьё-то покровительство подтолкнуло её к действию, и чья-то воля задержала Глеба на рабочем месте, дав время приехать полиции и арестовать злодеев.
Зайдя в квартиру под звуки радостной кукушки, отчитавшей двенадцать, они тут же почувствовали, как желание продолжить общение завернуло их на кухню – пить чай с бутербродами.
Обсудив несколько бытовых тем, связанных с празднованием Нового года, и дважды подрезав сыра с колбасой на тарелку, Лена, чьё состояние ещё хранило возбуждение, решила, что какой-нибудь рассказ из прошлой жизни Глеба обязательно отвлечёт её.
– Хомяк, – а именно так она стала называть его ровно с того дня, как в конце ноября он всё-таки уступил её напору и переехал жить к ней домой, – мне помнится, что в воспоминаниях ты постоянно обходишь события в Конго.
– И что?
– А то, что мне интересно и очень любопытно: что такого могло там произойти, что ты упорно уклоняешься от этой темы?
– Водки нальёшь? – Глеб подмигнул ей, в надежде, что она откажется, и они пойдут спать.
– Даже компанию составлю! – Лена поднялась из-за стола, достала из холодильника «Белугу» и наполнила рюмочки до краёв.
– Ничего себе! – бросило реплику удивление Глеба. – Хорошо начинаешь, в первом-то часу ночи.
– А что – завтра выходной, можно валяться, сколько захочется, и потом – я так люблю, когда ты мне что-нибудь на ночь рассказываешь.
Они подняли рюмки, посмотрели друг другу в глаза, выпили, и Глеб начал одно из самых своих тяжёлых воспоминаний…
Это был февраль 2004 года, Москва похрустывала крещенскими морозами, а в Демократическом Конго и его столице Киншасе жара загнала ртуть термометра за отметку сорок.
Я и Алексей, – которого ты теперь знаешь, оставив тёплую одежду в Шереметьево, через Эмираты и ЮАР полетели в Киншасу с единственным желанием – купить алмазы.
Дэ Нджили – аэропорт – встретил нас горячим воздухом и новыми запахами, как только отворилась дверь самолёта.
Доехав на такси до единственного, пригодного для проживания, места под названием Гомбе, мы быстро подыскали себе небольшую гостиницу и сняли номер на втором этаже с окнами, выходящими во внутренний двор и крышу прилегающей к дому веранды…
Глеб замолчал, воспоминания, обрастая яркими картинками, так явно проявились в его сознании, что, перестав нуждаться в словах, замелькали, словно кадры цветного кино, и он перешёл к повествованию в лицах…
– Твою маковку, Михалыч, куда мы с тобой припёрлись! – крикнул Алексей, заваливаясь на покрывало кровати не снимая одежды и прямо в пыльных ботинках с заострёнными носами. – Похоже, ты специально в последнее время выбираешь самую дальнюю и страшную дыру в Африке, и мало того, что сам туда лезешь, так ещё тянешь меня, красивого и сексуального. – Он положил под голову руки, поднял глаза на потолок и продолжил: – Перед отъездом я открыл интернет и немного почитал о Конго и, скажу тебе, эта информация подняла мне волосы даже на лысеющей макушке. Во-первых, тут чёрт ногу сломит – постоянная война. Беженцы голодными толпами носятся туда, сюда, пытаясь убежать от этнических конфликтов и геноцида. Войска Уганды, Руанды и Бурунди постоянно нарушают границы, убивая… – Он задумался, видимо, вспоминая заученный текст, но, не найдя в памяти нужных слов, полез в задний карман джинсов и достал сложенный вчетверо листочек. – Вот, – продолжил он говорить, распрямив его, – вооружённые группы народности Хуту устроили геноцид в своей стране, а, проиграв гражданскую войну, бежали в Конго. Ну, чего ты улыбаешься?! – видя реакцию Глеба на чтение политинформации, громко выкрикнул Алексей. – Если я твой охранник, то мне нужно знать, как тут обстоят дела, и с какими проблемами мы можем столкнуться! Гляди, – он поднял мятый листок и с силой потряс им в воздухе, – тут написано, что четыре года назад тут была такая рубиловка, – погибло более четырёх миллионов, девять стран были участниками конфликта.
– И что, – присаживаясь в кресло и настраиваясь на разговор, весело произнёс Глеб, – ты хочешь защищать меня от всех повстанцев, партизан и бандитских формирований? Знаешь, – на вдохе перебил он пытающегося сказать что-то охранника, – а ведь тут в лесах живут пигмеи, а главным их оружием является отравленный природным ядом дротик! Представь: попадает в тебя такой ядовитый наконечник, ты полностью обездвижен, а они большими, тупыми ножами начинают отрезать от тебя самые упитанные кусочки и прямо на твоих глазах поедать их.
– А-а-а, взрослый человек, а балбес балбесом! Страшилки рассказывает… Ещё вспомни про чёрную-чёрную руку и завывающий на кладбище ветер. – Глеб рассмеялся, его собственная шутка понравилась ему больше, чем рассказ о войне в Конго.
– Как ты думаешь. – Охранник поднялся и подошёл к холодильнику. – Тут есть нормальная, человеческая еда? – Открыв дверцу, он увидел две бутылки с минералкой, причмокнул от досады языком и вернулся в кровать.
– Лёш, – доставая из чемодана палку сухой колбасы и бородинский хлеб, решил ещё раз проговорить перспективы работы Глеб, – давай лучше я снова повторю тебе наши планы. Завтра у отеля Киншаса, в одиннадцать часов я встречаюсь с генералом Этьеном. Не знаю, останемся мы в холле или поедем к нему в дом, но при любом раскладе деньги будут у тебя. Жди моего звонка в номере и никуда, слышишь – ни на какие пробежки или разминки ты не выходишь. Если я не вернусь к вечеру, не волнуйся – ровно в девять я скажу тебе о своих планах, может, мне предложат остаться переночевать.
– Ну, конечно! Как обычно – ты будешь за столом мясо, виски поглощать, а я сиди тут, как дурак, в четырёх стенах и жди.
– Не перебивай! Генерал мне лично не известен, мы вышли на него через Унитовских старателей и, несмотря на протеже, нужно подумать о плохом. Скажем, наступил вечер, а моего звонка нет. Жди до утра и отправляйся, вот по этому адресу, – Глеб протянул охраннику листочек с написанным от руки названием компании, улицы и номером дома. – Телефона нет, пойдёшь в офис, там с девяти утра всегда есть люди, спросишь Николая Макарыча, он распорядитель полётов местных авиалиний, и расскажешь ему, куда я пошёл. Да, перед тем, как выйти на улицу, сними часы, цепочку, авторучку убери во внутренний карман, а если услышишь к себе обращение «мунделе», то есть белый, не кидайся бить морду и ломать кости – тут с оружием не ходит только слепой.
– Мунделе! Вот, правильное слово для русских идиотов, приехавших в воюющую страну с наличными долларами, а из оружия имеющих только иглы дикобраза и пару моих, увенчанных шрамами, кулаков. Мунделе, да и только!
– Да, – решив развить шутливый тон разговора, продолжил Глеб, – не забудь, когда выйдешь на улицу, одеть бейсболку и засунуть в рот чупа-чупс, как сделал это на Кипре.
– Ты смеёшься, – охранник снова распрямил листок и продолжил читать подобранный им материал, – а тут написано, что в руках у боевиков самое современное оружие, но они не забыли и ужасающие древние культы. Так, воины народности Ленду пожирают сердца, печень и лёгкие убитых ими врагов: согласно старинному поверью, это делает мужчину неуязвимым для пуль врага и придаёт магические силы.
– На, – Глеб протянул Алексею оторванную половину палки копчёного сервелата, – съешь уже чего-нибудь, а то мысли о еде направляют твой мозг в сторону каннибалийских традиций.
– Колбаска, – замурлыкал охранник, откусывая большой кусок и убирая листочек обратно в карман.
Ночь прошла в тревожных снах, частом вставании в туалет, вздохах и ёрзание на подушках.
Утро своим молчанием сохранило волнение и прошло в нарушении прежних традиций. Алексей не пошёл в душ, не горланил под струёй воды песен и, проснувшись, не рвался завтракать. Глеб, собираясь на встречу, одел свою колониального стиля одежду, распихал по пистончикам и карманам мелкие доллары, иголки дикобраза, телефон, визитную карточку отеля, присел на дорожку, поймал в молчаливом взгляде товарища тревогу, хлопнул ладонями по коленям и, поднявшись, вышел из номера…
