быть здесь, занимаясь этим.
— Подожди, — шепчу я, отстраняясь от поцелуя и втягивая воздух, моя грудь вздымается. Я вижу вспышку разочарования в его глазах, и все во мне напрягается, чтобы убедиться, что он понимает, что я не останавливаюсь, не отказываю ему. Что я хочу этого… только не здесь.
— Мы можем пойти к тебе домой? В твой отель, я полагаю? Я просто хочу побыть в более уединенном месте. Я хочу… — слова слетают с моих губ, но требуется секунда, чтобы выдавить их, отбросить свои нервы и дойти до точки невозврата. — Я хочу тебя.
Разочарование исчезло в мгновение ока, сменившись тем темным настойчивым жаром, на который мое тело откликается мгновенно, как на первобытный зов и отклик между нами без слов.
— Черт возьми, да, — рычит Найл со своим глубоким, резковатым акцентом, наклоняясь, чтобы еще раз завладеть моими губами, прежде чем отстраниться и взять меня за руку. Его губы покраснели от моей помады, но, похоже, ему все равно. — Пойдем со мной.
Его пальцы переплетаются с моими, уводя меня от стены, от бара. Мое сердце подпрыгивает к горлу от нервного предвкушения, и я не могу сдержать легкую дрожь в голосе, когда говорю.
— Где ты припарковался? Или мы пойдем пешком?
— Нет, это слишком далеко, чтобы идти пешком. Я припарковался прямо здесь, за углом. — Он ведет меня с другой стороны бара, где есть мощеная площадка, испещренная ямами от жары и использования, и когда он останавливается, мне требуется секунда, чтобы осознать то, что я вижу.
Мы стоим рядом с блестящем черным мотоциклом, великолепным и опасным на вид, совсем как Найл. Мое сердце замирает в груди, когда он тянется к шлему, прикрепленному сбоку. Хочу ли я этого? Должна ли я это сделать?
Внутренне я более чем немного напугана неизвестностью всего этого, но ответ в моей голове, громкое да. Я хочу этого больше всего на свете. Он — ответ на все, на что я надеялась, когда выходила сегодня вечером, как знак, говорящий мне, что это было правильное решение. Мотоцикл неожиданный и пугающий, но все это лишь часть острых ощущений, говорю я себе, когда он протягивает мне шлем.
— У меня нет запасного, — извиняющимся тоном говорит Найл. — Я не ожидал, что кто-то будет за мной. Конечно, я буду вести осторожно, и я почти ничего не выпил. Но лучше мой череп в опасности, чем твой, на всякий случай.
Что-то во мне трепещет от этой мысли, что он пришел сюда не в поисках кого попало, что он хочет меня. Что его так тянет ко мне, что он ничего не может с собой поделать. Это вызывает во мне прилив возбуждения, и я должна заставить себя не дрожать, когда он помогает мне надеть шлем, застегивая его у меня под подбородком, и тянется за ключами.
— Готова идти, девочка? — Спрашивает он с морщинками вокруг глаз, когда улыбается, и я киваю, затаив дыхание. — Тогда запрыгивай. — Он помогает мне сесть, придерживая мотоцикл, пока я не устраиваюсь сзади. Затем он плавно оседлывает его, двигатель с ревом оживает и перекрывает все остальное вокруг нас внезапным шумом.
— Обними меня за талию, — инструктирует он. — Наклонись поближе и позволь мне вести нас, но двигайся со мной, если сможешь. Это недолгая поездка, не волнуйся, и я не стану гнать на шоссе. Я не напугаю тебя, девочка, обещаю.
Наклонись поближе, позволь мне вести нас, но двигайся со мной, если сможешь. Я знаю, он не хотел, чтобы это было сексуально, но для моих ушей это действительно звучит именно так, очень сильно, и это напоминает о том, чем мы, вероятно, очень скоро будем заниматься наедине в его комнате. Я не знаю, как я собираюсь помешать ему понять, насколько я на самом деле невинна, но я планирую сделать все, что в моих силах. Моя мама всегда говорила, что мужчины могут это определить, но я не уверена, что верю в это. Много лет назад я слышала историю о девушке из одной из других семей картеля, которая удачно вышла замуж только для того, чтобы ее муж гораздо позже обнаружил, что она не была девственницей, и то, потому что кто-то проговорился. Это опозорило всю ее семью и привело к ужасному наказанию для нее. Эта история была передана нам в качестве предупреждения. Но что я уловила, так это то, что муж понял это не сразу, и только потому, что ему донесли. А это значит, что, если я буду осторожна, Найл может и не понять, что я такая, и мой будущий муж тоже не поймет, что это не так.
Я крепче обнимаю его за талию, когда он начинает отъезжать от бара, вибрация двигателя распространяется по мне и заставляет мое сердце учащенно биться. Нервы сдают, остается только возбуждение. Я сосредотачиваюсь на каждом ощущении, желая запечатлеть в памяти каждую секунду сегодняшнего вечера. Мягкость его куртки у меня под мышками, запах кожи, дыма и его кожи, слегка отдающей древесным, пряным одеколоном. Ветер проносится мимо нас, когда мы выезжаем на главную дорогу, мотоцикл набирает скорость, но я могу сказать, что он едет не слишком быстро, как и обещал.
Найл Фланаган — человек, который держит свои обещания. С каждым проходящим мгновением я осознаю, как мне повезло, что он зашел в Сангре де Анхель сегодня вечером, что именно его я нашла для своего приключения. Все могло бы обернуться совсем по-другому. Вместо этого я здесь, с ним, ветер пустыни хлещет меня по щекам, пока мы мчимся навстречу неизбежной кульминации ночи. Мужчина, о котором я не смогла бы и мечтать лучше, если бы попыталась и, о, как я старалась, на протяжении стольких долгих и беспокойных ночей.
Мой пульс бьется где-то в горле, когда он паркуется перед маленьким мотелем. В нем нет ничего необычного, но и не выглядит он обветшалым или особенно схематичным. Я предполагаю, что это именно то место, которое мог бы выбрать тот, кто хочет провести отпуск, не тратя слишком много. Сама я никогда не путешествовала, и когда Найл ведет меня внутрь, я вижу, что там чисто и ухоженно.
Мы поднимаемся на два лестничных пролета к ряду тяжелых дверей, вделанных в оштукатуренные стены. Найл внезапно поворачивается ко мне в дверях, на его лице застывает неуверенность, которая снова заставляет мое сердце нервно трепетать в груди. Конечно, мы зашли так далеко не для того, чтобы он сейчас мне отказал?
— Я хочу, чтобы ты сказала мне “да”
