Мы с Анькой не нашлись, что ответить. Агнесса Геннадьевна тем временем разлила кофе, опустилась на свое место и предложила мне ввести Аньку в курс дела. Я ввела.
– Что думаете, Анна Станиславовна? – спросила Агнесса. – Вы остаетесь на той же должности с тем же окладом. Если хотите, конечно.
– Хочет, – сказала я за Аньку и наступила ей на ногу.
– В таком случае на похоронах Алика и Юры я скажу вам о месте и времени собрания.
Мы с Анькой дружно кивнули.
В кухне нарисовался Андрюша, держащийся за стенку.
– Пошел вон! – рявкнула на него мать. – Спать немедленно!
– Мама, я… – пролепетал сынок.
– Спать!!! – рявкнула Агнесса Геннадьевна, вращая глазами, словно пытаясь сынка загипнотизировать. Чем-то она в этот момент напоминала Кашпировского.
Сынок предпочел молча удалиться. Мы с Анькой тоже решили откланяться.
– Вы на твоей машине, Настя? – уточнила Агнесса.
Я кивнула и последовала за Анькой.
Глава 8
23 ноября, вторник, вечер
Когда мы загрузились в «БМВ», Анька повернулась ко мне и призналась:
– Как мне хотелось ее убить!
– Верю, – бросила я, трогаясь с места, и предложила решить, что будем делать сами.
Оставить бразды правления Агнессе? Ведь в деньгах мы ничего не теряем. Пусть бегает, энергии ей не занимать.
– Но если это она совершила убийство? Или целых три?
Моральный аспект, конечно, нас здорово волновал. Погибли наши коллеги, с кем мы бок о бок работали почти три года. Разве можно простить их смерть? Любую смерть?
– Настюха, давай подождем до собрания, – предложила Анька. – Послушаем, что мужик скажет, что ребята скажут. А там видно будет. Все работать хотят и деньги зарабатывать. А Агнесса… Бог ей судья. А вдруг это не она? И, Настя, не наше дело – заниматься расследованием. Для этого милиция есть, им, кстати, за это деньги платят, в частности, из тех, что у нас же вычитают на налоги. Докажут, что Агнесса убила, – ну, значит, докажут. Успокойся. Главное: нас с тобой она, по крайней мере, убивать не собирается. Тебя-то уж точно. Без тебя «Кокосы» – это уже не «Кокосы». А значит, Агнессе выгодно, чтобы ты осталась жива и была на ее стороне.
– Но Максимов. Алик. Юрка…
– Мы им уже ничем помочь не сможем, – заметила Анька. – Надо жить дальше. Уж больно ты совестливая, подруга. Не в том мире живешь и не в то время.
Я молча пожала плечами, направляя машину к Анькиному дому.
– Настя, останови, я писать хочу, – вдруг сказала она.
– Тут до тебя пятнадцать минут ехать. Не дотерпишь, что ли?
– Нет, – огрызнулась Анька, хватаясь за живот. – Я у Агнессы лишней минуты оставаться не хотела, а надо было… Притормози, черт тебя дери! Вон там впереди арка какая-то.
Мне ничего не оставалось, как остановиться. Анька из машины выскочила, велев мне дожидаться ее у края тротуара и ни в коем случае не уезжать (да куда я уеду-то без нее?!), а сама рванула к арке и под ней скрылась. Двор за аркой был погружен во тьму – по крайней мере, та его часть, которую я видела.
Не прошло и двух минут, как справа от меня внезапно прозвучали выстрелы… Один, затем второй… И все смолкло. Прозвучали они как раз в том дворе, где скрылась Анька…
Что она там делает, мать ее за ногу?! Что эта идиотка еще придумала?!
Первым моим желанием было рвануть с места как можно быстрее, чтобы, не дай бог, не попасть под шальную пулю. Одна-то сегодня к моей великой радости пролетела мимо, даже не задев меня. Зачем же еще раз подставляться и испытывать судьбу? Но что там с Анькой?!
Может, пиротехнические презенты от китайских друзей? Мне во время спецэффектов на концертах всегда было несколько страшновато. Как взовьется к потолку фонтанчик из огней, так мне хочется в зал прыгнуть. Андрюша прыгал. Мне это было запрещено. Я только про себя поминала недобрым словом узкоглазых изобретателей.
Я прислушалась. Все стихло. Так это были выстрелы или как? Или они мне послышались? Похоже, я ошиблась. Просто какие-то хлопки. Я на нервах, тем более Анька с пистолетом. Да и в том ли дворе стреляли? А если это она стреляла? У нее могла крыша съехать? Или я слишком сильно дала ей бутылкой по голове? По крайней мере, никаких криков не раздавалось. И то слава богу.
Но что она там так долго? Что еще пришло в голову этой сумасшедшей?! Или мне давно пора бежать ей на помощь?
Внезапно дверцу у переднего пассажирского места резко дернули, в машину ввалился какой-то незнакомый мужик, подкравшийся тихой сапой (или я так погрузилась в свои мысли, что не следила за происходящим вокруг?), ткнул мне в бок настоящим пистолетом (ствол оказался длинным, гораздо длиннее, чем у вездеходовского пистолета) и процедил:
– Трогай!
Я в который уже раз за сегодняшний день «уронила» челюсть, потом пискнула, ствол ткнулся сильнее, я взвизгнула, мужик многозначительно прошипел на русском народном, так что мне ничего не оставалось делать, как последовать его приказу. Взгляд мужика из-под черной шапочки мне доверия не внушал.
Я глянула в зеркальце заднего вида, но Аньку не заметила, сердце кольнуло (подружка-то у меня одна!), я решилась и спросила у мужика через тридцать метров пути:
– А можно мы мою подругу подождем?
– Чего?! – рявкнул он, резко ко мне повернувшись, потом глухо застонал и откинулся на спинку сиденья.
Я посмотрела на него повнимательнее. Тыкал он в меня левой рукой, а правой держался за свой собственный бок. Бок был прострелен – судя по тому, что рука была в крови. Значит, я в самом деле слышала выстрелы? И эта сволочь могла выстрелить в Аньку? А она успела в него?! Надо Аньку спасать! А если она сейчас там кровью истекает?! Если он ее убил?! Тогда я…
Сжав волю в кулак, я притормозила у края тротуара, успев отъехать от изначального места парковки только метров сто пятьдесят.
– Я должна подождать подругу, – процедила я и повернулась к парню.
Ствол снова ткнулся в мой бок, только слабее, затем просто на моих глазах парень, пытавшийся что-то сказать, закатил глаза, снова издал стон – и отключился.
«А если он покойник?» – мелькнула мысль, и я невольно содрогнулась. Только покойника в машине мне и не хватает для полного счастья. А ведь зеркало у Аньки разбилось, не у меня. Только где сама Анька?!
Ну с парнем буду разбираться позднее, а пока я дала задний ход к тому месту, где должна была ждать подругу. В этот момент она как раз выпорхнула из-под арки, подлетела к тачке, открыла переднюю дверцу, увидела мужика, в общем, не очень удивилась и плюхнулась на заднее сиденье.
Я раскрыла рот и повернулась к подружке, но тут в отдалении прозвучал сигнал милицейской сирены. Нового приглашения рвануть с места мне не потребовалось.
В зеркальце заднего вида я могла наслаждаться зрелищем довольной Анькиной физиономии, а глянув вправо – лицезреть отрубившегося незнакомого мужика. Для меня тогда было важно, что подружка жива и здорова, если не брать в расчет состояние ее психики. Но с этим мы потом разберемся.
– Это кто такой? – поинтересовалась Анька через некоторое время.
– А я почем знаю, – буркнула я. Честно говоря, мои руки на руле еще немного тряслись.
– Так он же в твоей машине сидит, – заметила подружка, склонилась вперед, увидела пистолет, упавший между двумя сиденьями, присвистнула, затем подхватила его и опустила в сумку.
Анькины движения привели мужика в чувство, он попытался нашарить оружие, но у него ничего, естественно, не получилось, а Анька тем временем наклонилась вперед и сообщила громким шепотом:
– Я контрольный в голову сделала. Ты его недострелил.
Парень что-то крякнул – и снова потерял сознание, а я выдала такую тираду, что у меня самой уши чуть не свернулись в трубочки.
– Что ты там делала, дрянь?! – повернулась я к Аньке. Она мне многозначительно подмигнула, но я не могла успокоиться и вопила, возможно, просто потому, что мне требовалось выпустить пар: – Да я тут испсиховалась, пока ты по дворам шлялась! Тебе что, еще и пострелять захотелось?! Это ты ему бок продырявила?! Тебя-то, как я понимаю, ни одна пуля не возьмет! Как ведьму, которая поддается полному распаду только в огне.
Анька сообщила с самым серьезным видом, что можно использовать и заговоренную серебряную пулю.
– Но у него их, к сожалению, не оказалось, – я кивнула на так и не пришедшего в себя мужика.
А Анька внезапно разрыдалась. Ее просто трясло. Я опешила, притормозила и принялась успокаивать подружку. Она же, продолжая давиться слезами, рассказала мне, что случилось на самом деле.
Анька заскочила под арку в погруженный во мрак двор. Двор оказался проходным, и сколько их там следовало один за другим, неизвестно. Она забежала за какой-то выступ в первом, села, а когда собралась встать, в следующем дворе прогрохотали два выстрела. Затем какой-то мужик выбежал из того двора, держась за бок, и понесся под арку. Анька застыла на месте, потом очнулась – и рванула на улицу, но до нее не добежала: оказавшись под аркой, она увидела, как я трогаюсь с места. Куда делся мужик, она не поняла, рассмотреть его в машине не успела, да его и нельзя было увидеть: стекла у меня тонированные.
