Дженифер закусила нижнюю губу.
– Ну, я почти вступила в близкие отношения с моим приятелем…
– Это был твой первый опыт?
Девочка кивнула.
– Только я не могла, потому что когда он попытался, я вспомнила… что-то, связанное с моим дядей. – Дженифер снова отвернулась, а Ванесса решила не выспрашивать ее о подробностях. Это можно будет сделать позже.
– Твой дядя обидел тебя, – сказала она просто.
– Да, но я совершенно забыла об этом. Такое может быть? – неожиданно вырвалось у нее.
– Да. Это возможно.
– Он уже умер. Уже два года как он мертв, и я практически забыла о его существовании.
– Ты объяснила своему мальчику, почему ты была расстроена?
Дженифер кивнула.
– Да, но я впала в истерику, и он мне не поверил. Он сказал, что такого я бы никогда не забыла, что я, должно быть, специально это придумала, чтобы избежать с ним секса. Сперва я подумала, что, возможно, он прав, потому что воспоминания были такими неопределенными, но потом они становились все яснее. И я не могу выбросить их из головы. – Она прижала к вискам кулаки. – Джош и я были так близки. Я думала, что могу рассказать ему все. Но когда я попыталась поделиться с ним своими воспоминаниями, он сказал, что я – сумасшедшая, и перестал мне звонить.
– Мне очень жаль.
– Через пару недель я не смогла терпеть. Каждый раз, как я закрывала глаза, приходили новые воспоминания. Поэтому я наконец попыталась рассказать все маме, конечно, за исключением того, что эти воспоминания стали мучать меня, когда я была с мальчиком в постели, потому что она стала бы меня ругать.
Ванесса улыбнулась, выражая таким образом свое сочувствие этой дилемме.
– Она чуть не описалась, когда я ей рассказала. «Как я могу говорить такие вещи о ее покойном брате!» И что я слишком много насмотрелась порнухи. Она прямо так и сказала, хотя я ни разу в жизни не смотрела порнуху. Я нашла фотографию, которую могла бы показать ей, но…
– Фотографию?
Дженифер кивнула.
– Комната моего дяди осталась нетронутой, совсем такой же, как когда он жил в нашем доме, и я вспомнила о коробке из-под ботинок в кладовке. Я пошла туда и нашла фотографию, на которой он заснял нас вместе. – Она крепко зажмурила глаза, щеки ее пылали. – Меня чуть не вырвало, когда я ее нашла.
Доказательство. Ванесса почувствовала огромное облегчение. Теперь уж никто не сможет сомневаться в том, что говорит девочка, да и сама она могла больше не сомневаться.
– Где теперь эта фотография?
– Я положила ее назад, хотя думаю, что мне следовало бы сжечь ее. Я не могу показать ее маме. Она скажет, что это я виновата во всем. Я знаю. Она почти не разговаривает со мной, только качает головой. И мой приятель меня бросил. После того, как он перестал звонить, я как будто перестала чувствовать. – Она показала руки в шрамах. – Я сделала это, чтобы проверить, могу ли я хоть что-то чувствовать, и знаете что? Я не чувствовала ничего. Хотя это совершенно неважно. Мне все равно никто не поверит.
– Я тебе верю, – сказала Ванесса. – И я выслушаю тебя. И здесь есть еще другие люди, которые выслушают тебя и поверят, люди, которые учились и знают, как помочь тем, кому пришлось перенести то же, что и тебе. И тут есть группа девочек – и несколько мальчиков тоже, – они твоего возраста и побывали в подобной ситуации, уж они-то поверят тебе, дадут ощущение, что ты не одна такая и что ты совсем не сумасшедшая.
Она еще немного рассказала Дженифер о программе и воспользовалась телефоном смотрового кабинета, чтобы назначить с ней встречу социального работника. Она уже собиралась уйти, когда девочка сказала:
– Я просто не могу говорить об этом с другим доктором.
Ванесса остановилась, держа руку на ручке двери.
– Ну, по крайней мере, дадим ему знать об этом. Намекнем насчет фотографии, когда дело дойдет до того, чтобы связаться со мной, хорошо?
– Хорошо.
Ванесса подошла к столу, чтобы обнять девочку, а потом вышла и двинулась через холл в свой кабинет. Она понимала опасения Дженифер. Она больше уже не принимала на себя каждую частичку детской боли: ведь с ней самой это случилось так давно. И все-таки – она понимала.
И теперь у нее было что предложить Дженифер. До того, как она создала свою подростковую программу, она чувствовала себя беспомощной. Но не сейчас.
На обратном пути в свой кабинет она вспоминала о телефонном звонке, который собиралась сделать Уолтеру Паттерсону. Она уже переговорила с основными членами своей сети и решила, что свяжется с Паттерсоном, пока они будут собирать все истории болезней и статистику, которые можно будет использовать, чтобы получить финансирование. Этот парень Паттерсон, по слухам, очень симпатичный. Терри Руз из Сакраменто слышала, что он особенно любит инновационные программы – программы, которые помогали людям, которым нельзя было помочь другим способом. Это вполне подходит ее детям.
Уже войдя в кабинет, она прикрыла дверь, минуту собиралась с мыслями, а потом набрала номер Паттерсона на Капитолийском Холме. Она даже не услышала гудка, как вдруг кто-то ответил:
– Кабинет Уолтера Паттерсона.
Голос был мужской, что ее удивило: обычно отвечали секретари-женщины.
– Это доктор Ванесса Грэй из детской больницы «Ласистер» в Сиэтле, штат Вашингтон, – сказала она. – Не могу ли я поговорить с сенатором Паттерсоном, пожалуйста.
– Относительно чего?
Ванесса распрямилась на своем стуле.
– Я – руководитель программы для подростков, которые подверглись насилию в детском возрасте. И я узнала, что именно с сенатором Паттерсоном стоит поговорить относительно общей поддержки для программ такого рода.
– Правильно. Не вешайте трубку.
Ванесса слышала, что мужчина спросил кого-то еще в офисе:
– Зэд еще не ушел?
И у нее сжалось сердце.
– Извините. – Она сказала в трубку, но мужчина, должно быть, не держал уже трубку у уха. – Извините! – Она встала, как будто это могло помочь ей усилить голос.
– Да? – Голос снова был на линии.
– Я слышала, что вы сказали «Зэд»?
– Правильно. Это Уолтер Паттерсон. Его называют «Зэд».
Ванесса ничего не сказала. Она просто не могла говорить, даже если бы и захотела.
– Он здесь, – сказал мужчина. – Если вы подождете минуточку, я посмотрю, свободен ли он, чтобы взять трубку.
– Нет, – быстро сказала Ванесса. – Нет. Я перезвоню.
Она повесила трубку с видом человека, избежавшего смертельной опасности. Зэд Паттерсон.
Разве может быть еще один человек с таким именем?
11
Вена
Прошла неделя со времени встречи Клэр с Рэнди и почти три недели со случая на мосту, но ее все еще мучили безотвязные мысли о Марго. Каждый раз, когда она ловила себя на воспоминаниях о той ночи в Харперс Ферри, она пыталась заменить их другими мыслями – о работе, о Джоне или о Сьюзен. Но Марго не отпускала ее.
