— Наверное, именно эта деревня нам и нужна, — сказал Понго.
— А почему над крышами небо такое светлое? — спросила Дамка.
Ее вопрос озадачил Понго. Он не раз видел похожее зарево ночью над ярко освещенными городами, но никогда он не видел его над деревнями. Тем временем зарево набирало силу.
— Возможно, это селение больше, чем мы предполагали, — проговорил Понго думая о том, что небезопасно подходить ближе, пока их не встретит какой-нибудь пес. Он велел всем остановиться и известил лаем об их прибытии.
Ему сразу ответили: — Ждите меня там, где вы находитесь, я сейчас прибегу.
Понго не стал ничего говорить Дамке, но что-то в этой фразе насторожило его. Во всяком случае, очень странным было полное отсутствие приветствий в ответном лае.
Вскоре к ним подбежал, запыхавшись, великолепный красный Сеттер. Он еще не произнес ни звука, а они уже поняли, что случилась какая-то беда.
— Булочная горит! — выдохнул он.
Сажа в каминной трубе загорелась всего несколько минут тому назад и пожарные машины еще не подъехали. Никто не пострадал, но все здание наполненно языками пламени и дымом, а вся провизия, приготовленная для далматинцев, сгорела.
— Вам нечего будет есть и негде спать, — рыдал несчастный Сеттер, который был на грани истерики. — Улицы полны народа! Ох, что же будет с вашими несчастными голодными малышами! — он виновато взглянул на Дамку.
К ее собственному удивлению, Дамка не поддалась панике. Она попыталась утешить Сеттера, сказав ему, что они переночуют в каком-нибудь сарае.
— Как же мы теперь найдем подходящий сарай?! — скулил Сеттер. И еды совсем не осталось. Деревенские собаки снесли все свои припасы в булочную!
Его стенания прервал резкий звук свистка, донесшийся из деревни.
— Мой питомец зовет меня, — обернулся назад Сеттер. — Он местный доктор. У булочника нет собаки, поэтому меня выбрали организатором: ведь я занял первое место на Выставке Собак. А я не справился с порученным делом.
— Не вините себя, мой дорогой, — сказала Дамка мягко, — ведь не сами же вы подожгли этот дом. Возвращайтесь к своему питомцу и не переживайте. Просто нам придется дойти до другой деревни, вот и все.
— Правда? — спросил Сеттер со вздохом облегчения.
Дамка поцеловала его в нос и добавила: — Бегите, мой милый, и не переживайте так сильно. Спасибо вам за все, что вы сделали для нас.
Снова прозвучал свисток и Сеттер побежал назад, размахивая пушистым хвостом.
— Шерсть у него длинная, а умишко короткий, — грустно сказал Понго.
— Нет, просто он еще очень молод, — возразила Дамка с нежностью. — Сомневаюсь, что он женат. Ладно, нам нужно идти в другую деревню.
— Я восхищен твоим мужеством, Дамка, — сказал Понго. — Но где эта следующая деревня?
— В сельской местности кругом одни деревни, — рассудительно изрекла Дамка.
Хотя Понго и очень беспокоило положение, в которое они попали, он не смог удержаться от улыбки. После минутного раздумья он сказал: — Нам придется выйти на дорогу.
— А автомобили, Понго?
— Мы не будем задерживаться на дороге слишком долго, ответил Понго.
Он объяснил ей свое решение. Даже если ближайшая деревня лежит всего в нескольких милях отсюда, все равно многие из щенков так устали и проголодались, что не дойдут до нее. Кое-кто из них уже спит прямо на стылой земле, а мороз все крепчает.
— Даже если мы доберемся до следующей деревни, кто нас приютит и накормит, дорогая? Ведь на этот счет не было никакой договоренности. Нам придется сдаваться. Иди, разбуди малышей. Всем вперед, да побыстрее!
Разбуженные малыши щелкали зубами от холода, и Дамка заметила, что даже самые сильные щенки ужасно замерзли. Она построила детишек в колонну и заставила их двигаться живее. После этого она подошла к Понго и спросила шепотом: — Но как мы сдадимся?
— Мы должны войти в деревню и добраться до полицейского участка, — твердо ответил Понго.
Дамка в ужасе уставилась на него: — Нет, Понго! Только не это! Полицейские отнимут у нас щенков!
— Зато они их накормят, родная. Возможно, они будут держать нас вместе, пока мистеру Милоу не расскажут о нас. Полицейские читают газеты, и они поймут, что мы и есть Пропавшие Далматинцы.
— Но мы больше не далматинцы, — вскрикнула Дамка. — Мы теперь черные! Они подумают, что мы обыкновенные бродячие собаки. Мы же вне закона: девяносто девять собак без ошейников, нас запрут в тюрьму!
— Нет, не может быть! — Понго был потрясен. Он совершенно забыл, что они теперь черные. Вдруг полицейские не узнают их? Вдруг мистеру Милоу никогда о них не расскажут? А что случается с бродячими собаками, которых никто не востребовал?
— Понго, милый, я прошу тебя! — рыдала Дамка. — Пойдем дальше своей дорогой! Я знаю, что все будет хорошо!
Они дошли до дороги у въезда в деревню. Понго стоял перед ужасным выбором, но все же ему казалось более надежным довериться полицейским, а не вести голодных и измученных малышей в неизвестность холодной зимней ночи.
— Дамка, дорогая моя Дамка, нам придется пойти в полицию, — проговорил он и свернул в деревню. Теперь им была видна пылающая булочная, над крышей которой вдруг взметнулся гигантский огненный язык. При его свете Понго увидел на улице цепочки людей, передающих друг другу ведра с водой.
Внезапно он увидел нечто такое, от чего остановился, как вкопанный, и срывающимся голосом закричал: «Стой!».
Прямо перед горящей булочной стояла полосатая машина, на крышу которой забралась Мерзелла Д’Яволь, чтобы поближе увидеть зрелище. Ее лицо и накидка из меха белой обезьянки чрезвычайно простого покроя потеряли свою белизну. В свете пламени ее фигура переливалась всеми оттенками багряного цвета, и когда пламя вздымалось все выше и выше, она хлопала в ладоши от удовольствия.
Наконец раздался звон пожарного колокола и к дому подкатила машина с насосом. Шум, пламя да еще вид Мерзеллы доконали щенков. Заверещав от ужаса, они повернулись и со всех ног бросились прочь, не слыша призывов Понго, Дамки и Счастливчика.
На их счастье, шум пожарной машины заглушил лай и писк малышей, и никто из деревенских жителей ничего не расслышал. Мало-помалу испуганные щенки пришли в себя и остановились, повинуясь приказам Понго. Им стало очень стыдно, когда Понго сказал им, что он понимает их состояние, но они никогда, никогда не должны так поддаваться панике и всегда, всегда должны выполнять команды немедленно. Затем он поблагодарил щенков, не бросивших повозку с Крохой; похвалил Черноуха, охранявшего Кроху; вытащил Ролли-Полли из канавы и тщательно пересчитал всех малышей. Все это он проделал второпях, понимая, что теперь у них не оставалось никакого другого выхода, кроме продолжения путешествия. Пройти в полицейский участок, минуя Мерзеллу Д’Яволь, было невозможно.
Их положение было хуже чем когда бы то ни было. Теперь они должны были опасаться не только мороза и голода, но еще и Мерзеллы. По расположению машины на дороге они поняли, что Мерзелла уже побывала в Адском Доме, узнала об их бегстве и теперь возвращалась в Лондон. В любой момент она могла перестать любоваться пожаром и, увидев, наброситься на них.
Если бы только они могли уйти с дороги и снова двигаться полями! Но теперь по обочинам шоссе стояли леса такие густые, что малыши мигом потерялись бы среди деревьев.
— Если мы увидим фары приближающегося автомобиля, мы сможем спрятаться в лесу, — передал Понго малышам, и они продолжали двигаться дальше.
— По крайней мере, все щенки согрелись на ходу, — сообщила Дамка Понго, — и они забыли об усталости и голоде. Все будет в порядке, дорогой.
На протяжении двух миль им удавалось поддерживать неплохой темп передвижения, но потом он стал все замедляться и замедляться.
— Малышам надо отдохнуть, — сказала Дамка. — А вот и подходящее место для этого.
Здесь лес отступал от дороги и образовалась травянистая полянка. В тот же момент, как Понго отдал команду «Стой!», малыши повалились на покрытую инеем траву и некоторые тут же заснули.
— Они не должны спать, а то замерзнут, — озабоченно произнес Понго.
— Мы не дадим им спать долго, — успокоила его Дамка.
Кроха не спала. Она высунула голову из сена и спросила: — А скоро мы дойдем до фермы с добрыми коровами и теплым молочком?
— Я уверена, нас ждет впереди что-то очень-очень хорошее, — сказала ей Дамка, — А теперь залезай снова в сено, моя дорогая. Понго, какая странная тишина кругом!
Звуки из деревни больше не долетали до них. Даже ветер не шуршал травой и не стучал ветками деревьев. Казалось, весь мир застыл в серебристом, белом безмолвии.
Что-то мягкое и пушистое легло на лоб Понго, и он в недоумении посмотрел сначала направо, потом налево. Он понял, что произошло, когда до него донесся голос Дамки:
