В доме номер 220 продавались старинные стеклянные изделия, заполнявшие лавку до отказа. Энтони осторожно пробирался по проходу между полками с бокалами, люстрами и канделябрами, позвякивающими над головой. У задней стены сидела очень старая леди с усами, которым мог бы позавидовать выпускник колледжа, и агрессивными манерами.
– Ну? – грозно осведомилась она, глядя на Энтони.
Мистер Иствуд принадлежал к молодым людям, которых сравнительно легко обескуражить. Он тут же спросил цену набора бокалов.
– Сорок пять шиллингов за полдюжины.
– Вот как? – промямлил Энтони. – А эти симпатичные вещички?
– Красивые, верно? Это старый «уотерфорд». Могу предложить пару за восемнадцать гиней.
Мистер Иствуд чувствовал, что напрашивается на неприятности. В следующую минуту он купил бы что-нибудь, загипнотизированный свирепым взглядом старухи. И все же он не мог заставить себя уйти.
– Как насчет этого? – спросил он, указывая на канделябр.
– Тридцать пять гиней.
– Ах! – с сожалением произнес мистер Иствуд. – Это больше, чем я могу себе позволить.
– А что вам нужно? – осведомилась старая леди. – Что-нибудь для свадебного подарка?
– Да, да, – ухватился за объяснение Энтони. – Но его так трудно выбрать!..
– Ну, – промолвила леди, вставая с решительным видом, – приятная старинная вещица из стекла никому не помешает. Вот пара графинов, а вот ликерный набор – как раз для невесты...
В течение следующих десяти минут Энтони испытывал непередаваемые мучения. Старая леди крепко вцепилась в него. Все мыслимые образы стеклодувного искусства предстали у него перед глазами. Он начал приходить в отчаяние.
– Прекрасно, прекрасно, – машинально произнес он, откладывая большой кубок, предложенный его вниманию, и быстро выпалил: – У вас тут есть телефон?
– Нет. Телефон есть на почте напротив. Так что вы берете – кубок или эти старинные бокалы?
Не будучи женщиной, Энтони был мало сведущ в искусстве ухода из магазина без покупок.
– Пожалуй, я возьму набор для ликера, – мрачно ответил он.
Этот комплект казался самым маленьким по размеру. Энтони приводила в ужас мысль о приобретении канделябра.
С тоской в душе он уплатил за набор. Когда старая леди заворачивала покупку, к нему внезапно вернулась смелость. В конце концов, она всего лишь сочтет его эксцентричным, да и вообще, какая разница, что она подумает.
– Огурец, – четко и ясно произнес Энтони.
Старая карга сразу же оторвалась от процедуры упаковки:
– А? Что вы сказали?
– Ничего, – поспешно солгал Энтони.
– О! А я подумала, что вы сказали «огурец».
– Именно это я и сказал, – вызывающе за-явил Энтони.
– Так почему же вы не сказали этого раньше? – проворчала старая леди. – Только зря потратили мое время. Идите через эту дверь и наверх. Она вас ждет.
Как во сне Энтони проследовал через указанную дверь и поднялся по невероятно грязной лестнице. Наверху за приоткрытой дверью находилась маленькая гостиная. На стуле, глядя на дверь с видом напряженного ожидания, сидела девушка.
И какая девушка! Кожа ее имела тот самый оттенок слоновой кости, который так часто описывал Энтони. А глаза! С первого взгляда становилось ясно, что девушка не англичанка. В ней ощущалась чисто иностранная экзотическая изысканность, проявляющаяся даже в подчеркнутой простоте дорогого платья.
От неожиданности Энтони задержался в дверном проеме. Казалось, наступил момент объяснений. Но девушка с радостным криком встала и бросилась в его объятия.
– Ты пришел! – воскликнула она. – Хвала Мадонне и всем святым.
Энтони, никогда не упускавший удобного случая, горячо отозвался на ее порыв. Наконец девушка отодвинулась от него, с очаровательной застенчивостью глядя ему в лицо.
– Я совсем тебя не знаю, – заявила она.
– В самом деле? – неуверенно осведомился Энтони.
– Даже твои глаза кажутся другими – и сам ты в десять раз красивее, чем я думала.
– Вот как?
«Спокойно, мой мальчик, – сказал себе Энтони. – Ситуация развивается весьма недурно, но не теряй голову».
– Я могу поцеловать тебя еще раз?
– Конечно, – искренне откликнулся Энтони. – Сколько угодно.
Последовала приятная интермедия.
«Интересно, за кого меня принимают? – подумал Энтони. – Надеюсь, этот парень здесь не появится. До чего же она хороша!»
Внезапно девушка резко отстранилась, и на ее лице мелькнул страх.
– За тобой не следили?
– Конечно, нет.
– Они очень коварны. Ты не знаешь их так, как знаю я. Борис – он настоящий дьявол.
– Не бойся, я скоро разделаюсь с Борисом.
– Ты настоящий лев! А они просто канальи. Они бы убили меня, если бы знали... Я очень боялась, не знала, что делать, а потом подумала о тебе... Тише! Что это?
Снизу из лавки донесся какой-то звук. Подав Энтони знак оставаться на месте, девушка на цыпочках подошла к лестнице и вернулась с побелевшим лицом и испуганными глазами.
– Madre de Dios! Это полиция. Они поднимаются сюда. У тебя есть нож или револьвер?
– Дорогая моя, ты ведь не ожидаешь, что я стану убивать полицейских?
– Ты просто безумец! Они заберут тебя и повесят!
– Что? – переспросил мистер Иствуд, чувствуя, как у него по спине забегали мурашки.
На лестнице послышались шаги.
– Они идут, – прошептала девушка. – Отрицай все – это единственная надежда.
– Ну, это не составит труда, – пробормотал себе под нос мистер Иствуд.
В следующую минуту в комнату вошли двое мужчин. Они были в штатском, но обладали выправкой, свидетельствующей о долгой тренировке. Первым заговорил тот, что был пониже ростом, – темноволосый человек с серыми глазами:
– Я арестую вас, Конрад Флекман, за убийство Анны Розенбург. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Вот ордер на ваш арест. Советую сохранять спокойствие.
У девушки вырвался сдавленный крик. Энтони с улыбкой шагнул вперед.
– Вы ошибаетесь, – сказал он. – Мое имя Энтони Иствуд.
На двух детективов это заявление как будто не произвело никакого впечатления.
– Об этом мы поговорим позже, – сказал второй полицейский. – А сейчас пройдемте с нами.
– Конрад! – взмолилась девушка. – Не позволяй им увести тебя!
Энтони посмотрел на детективов:
– Уверен, что вы позволите мне проститься с этой молодой леди?
Проявив вежливость, на которую он не слишком рассчитывал, детективы отошли к двери. Энтони подвел девушку в угол возле окна и заговорил быстрым шепотом:
– Слушайте внимательно. То, что я сказал, – правда. Я не Конрад Флекман. Вам, должно быть, дали неправильный номер, по которому вы позвонили утром. Меня зовут Энтони Иствуд. Я пришел в ответ на вашу просьбу, потому что... Ну, в общем, я пришел.
Она недоверчиво уставилась на него:
– Вы не Конрад Флекман?
– Нет.
– О! – расстроенно воскликнула она. – А я вас целовала!
– Все в порядке, – заверил ее мистер Иствуд. – Ранние христиане практиковали подобные вещи. Весьма разумный обычай. Я пойду с этими людьми и вскоре смогу доказать, кто я в действительности. Некоторое время они не будут вас беспокоить, и вы сможете предупредить вашего драгоценного Конрада. А потом...
– Да?
– Ну, мой телефонный номер – Норт-Вестерн 17-43. Постарайтесь не перепутать.
Она улыбнулась сквозь слезы:
– Я запомню.
– Тогда это все. До свидания. Я только хотел бы...
– Да?
– Кстати, о ранних христианах – еще один поцелуй не испортит дело, верно?
Девушка обвила руками шею Энтони и коснулась губами его губ.
– Вы мне нравитесь. Запомните это, что бы ни случилось. Хорошо?
Энтони неохотно высвободился и подошел к полицейским:
– Я готов следовать за вами. Полагаю, вы не намерены задерживать эту молодую леди?
– Нет, сэр, не беспокойтесь, – вежливо ответил низкорослый детектив.
«В Скотленд-Ярде служат достойные парни», – подумал Энтони, спускаясь за полисменами по узкой лестнице.
В лавке старухи не было видно, но Энтони услышал тяжелое дыхание за задней дверью и понял, что она прячется там, наблюдая за событиями.
Снова оказавшись на Керк-стрит, Энтони глубоко вздохнул и обратился к низкорослому мужчине:
– Ну, инспектор... Полагаю, вы инспектор?
– Да, сэр. Детектив-инспектор Веролл. А это детектив-сержант Картер.
– Ну, инспектор Веролл, пришло время поговорить по душам. Я не Конрад... как бишь его? Как я уже говорил, меня зовут Энтони Иствуд, и я писатель. Если вы отправитесь со мной в мою квартиру, думаю, мне удастся удостоверить мою личность.
Казалось, спокойное поведение Энтони произвело впечатление на детективов. Впервые на лице Веролла отразилось сомнение.
Но Картера, очевидно, было труднее убедить.
– Еще бы! – усмехнулся он. – Но молодая леди почему-то называла вас Конрадом.
– Это другое дело. Должен признаться, что... э-э... по причинам личного порядка я представился этой леди как Конрад.
– Нечего сказать, правдоподобная история, – заметил Картер. – Нет уж, сэр, вы поедете с нами. Останови это такси, Джо.
