Вспоминал каждую мелочь, каждую деталь утра. Где был. С кем здоровался. Где вынимал кошелек. И не было ничего. Последний раз я расплачивался картой вчера, покупая кабель, канифоль и бутылку дешевого винного напитка.
Мы с Джоанн сидели друг напротив друга, так, что было не видно, чем каждый занимается в своем ноутбуке.
Скотт хмурила брови, читала что-то серьезное. Я играл в «ферму.» Да. Я бездельник, нахлебник, эмигрант, прыщ на теле общества, папиллома под мышкой королевы, как выразился директор Кордон. Я скрываю улики, нарушаю приказы, сплю с коллегой, запугиваю потерпевших. Думали, что в бюро нет никого отвратительнее и лживее чем начальство? А вот и нет.
– Ирвин! Мне одобрили доступ к базе Интерпола!
– Здорово! – безучастно ответил я.
– У них есть подозреваемый. Убийство, произошедшее на «принцессе Диане.». В центре Лондона был поджег центре метеорологии. Они настаивали на отмене выхода в море Дианы и их кто-то поджег.
– Они подозревают, что поджигатель, скрылся на Диане? – спросил я.
– Его никто не видел. Единственный свидетель застрелился из ружья. На глазах у полиции.
Я тихонько свернул свой ноутбук и ждал, когда этот светлый ум осенит. Но таким как Джоанн голова нужна только чтобы носить фуражку и есть.
Она начала оправдываться, что достала эти дела, лишь чтобы потешить меня. Что она действует по уставу и не собирается проводить немыслимые связи.
А где же у вас в уставе прописано, что в случае полного разложения нравов и совести, начните заниматься кумовством и убивайте подчиненных, чтобы повесить на них все внутренние преступления?
От мук мыслительных процессов ее освободил телефонный звонок.
«Да? Где? Выезжаем.»
Я отложил ноутбук.
– Что случилось?
– Есть свидетель. Он работает на заправке. Он видел Уилсона за несколько часов до смерти. Может убийца уже был с ним в машине.
Я согласно кивнул.
Мы поехали к свидетелю. Джоанн включила криминальную хронику. Я не сказал ни слова против.
«Добрый день! Если вы меня слышите, значит вы еще не потеряли голову! С вами первый свидетель и это криминальные новости! Три жестоких убийства за три дня! Обезглавленные молодые мужчины! Неужели у нас завелся новый маньяк – охотник? Или старый сменил предпочтения?..»
Джоан нажала кнопку и погрузила салон в тишину.
– Что такое?
– Мне сейчас не до аудиоверсий желтой прессы, той что с голыми бабами на обложках.
– Я думал, тебе нравится первый свидетель?
– Я люблю страшные истории, но не абсурдные, что забивают людям головы. Мясник и наш охотник за головами – разные люди.
– Убивают в разных местах.
– Разные мотивы. Охотник – убийца. Мясник – экспериментатор. Он умен. А охотник – глуп. Охотник попал на глаза людям все три раза. Мясник ни разу. Охотника никто не знает. Мясника знают все. Но никто не может и предположить!
– А что, если это игра. Соревнования.
– Блять! У них там что, специальная олимпиада? – Джоанн резко затормозила. – Приехали.
Здесь заканчивался город и начиналась одноэтажная Америка. Выкрашенные заборы, почтовые ящики один к одному. Мы подошли к ветхому дому. Окна были заколочены. Сад запущен. Он резко отличался от соседских коттеджей, живых и ярких, словно с рекламы счастливой семьи, купившей новое молоко по акции.
Постучав, я услышал шум за дверью, но никто не спешил открывать.
– ФБР! – крикнул я, без всякой надежды, что это поможет. – Откройте дверь, нам нужно поговорить.
– Вас там двое? – отозвался хозяин.
– Да.
– Вот и поговорите!
– Мистер Вейсберг, мы расследуем убийство. Вы должны ответить нам на пару вопросов.
– Пошли вон! А то собак спущу!
– Мистер Вейсберг! Если вы не откроете, мы вынуждены будем выбить дверь!
– Так выбивайте! Вы только и умеете, что ногами махать и стрелять в черномазых! Я вас не уважаю! – высказал свое мнение Вейсберг и загремел дверной цепочкой.
– Он может быть опасен и вооружен. – тихо сказал я Джоанн.
Она кивнула, спустилась с крыльца и наставила пистолет на дверь.
Дверь нам открыл неухоженный мужчина. Ему было не больше сорока, но выглядел он как старик.
– Спрашивайте!
– Вы работаете на заправке напротив парка Гас Уоркс. В девять вечера вы обслуживали черный фольксваген…
– Пьянчуга с гос. номером и шлюхой, который сбил рекламный стенд. Видел.
– Это он? – Джоанн подошла ближе и показала Вейсбергу фото на телефоне.
– Он. Этот говнюк кого-то убил? Неудивительно!
– Вы говорите о служащем ФБР. – напряглась Джоанн. – Придержите язык и опишите женщину, которую видели в его машине.
– Шлюха.
– Поподробнее.
– Блондинка, разукрашенная. В платье по самый срам! Оба пьяные, как собаки.
– Мы вызовем художника, можете ему составить фоторобот.
– Нет! Мне насрать! Одним ублюдком больше одним меньше.
– Вы мешаете следствию…
– Да пошла ты! – Вейсберг попытался закрыть дверь, но я дернул ее на себя.
Джоанн снова вытащила пистолет. – Отвечайте на наши вопросы, или будете арестованы, за сокрытие.
– Сраные беспредельщики! Я уже все сказал.
– Женщина! Цвет глаз, форма носа, тату, шрамы. Напрягите свои мозги! Сделайте хоть одно полезное дело! – Джоанн не церемонилась. Она снова включила солдафона.
– Обыкновенная девка. Блондинка, белая, прямые волосы, шрам был… на морде! На правой щеке. Видимо сутенер порезал!
Джоанн поменялась в лице. Она резко выпучила глаза и сжала свой пистолет, так что рука побелела.
– Чего уставилась?
– Вы должны поехать с нами. – я попытался развернуть его к себе, но он ударил меня кулаком в ухо. От обжигающей боли и звона меня пошатнуло. Я еле устоял на ногах, ухватившись за стену.
– Убрал от меня свои руки, гнида! – он замахнулся еще раз, но Джоан выстрелила. Она попала точно в голову. Мозги Вейсберга вылетели мне на лицо.
– О боже! Ирвин ты цел?
Я был цел. В ушах все еще звенело. Вейсберг упал на меня, придавив к крыльцу.
– Зачем ты убила свидетеля? – возмутился я, скидывая с себя тушу Вейсберга.
– Господи! – Джоанн бросила пистолет на землю. – Он напал на тебя! – она закрыла лицо руками. Ее что-то очень испугало. Не нападение на меня. Еще до него она впала в ступор. На ее лице был ужас.
Да. Бюро влияло на Джоанн так же плохо, как на меня. Я знал, что в армии у нее были лучшие оценки по стрельбе и отличная реакция. Иногда, опережающая мысли.
– Он напал на тебя! – повторяла Джоанн.
– Тише! Сходи покури.
– Я убила его… Но он напал…
– Он был напуган. Напуган теми, кто должен защищать его. – шептал я Джоанн в ухо. – Теми, кто дал присягу, а потом пустил пулю в его голову. Естественно он напал. Он был словно загнанное животное. А ты Джоанн. Ты в тот момент была человеком.
Мне хотелось заставить
