Бьянка сидела, печально смотрела на море и мучилась из-за собственной нерешительности. День был ветреный. Легкая рябь покрывала залив, и белые гребешки убегали к горизонту. Чайки, как поплавки, покачивались на волнах. Пароход еще не показывался. Но пока она сидела, несколько лодок уже пересекли залив. Бьянка знала, куда они все плывут: к пещере Колдуньи.
Слух о находке Джейн облетел весь остров. Энни об этом рассказал мистер Дункан:
— Коробка лежала на самом видном месте: в черепе на выступе скалы. Подумать только, какая наглость! — воскликнул Дункан. — Можно сказать, череп пялился прямо на тебя! Рубины, бриллианты, изумруды — на несколько тысяч фунтов! Если не миллионов фунтов…
Никто пока не мог сказать, все ли украденные драгоценности оказались в одном месте. И нет ли где другой спрятанной коробки. Во всяком случае сначала необходимо было проверить, пересчитать те, что нашла Джейн. Полиция активно занялась поисками Кемпбелла. А из Англии прибыло хорошо оснащенное спасательное судно, чтобы поднять затонувшую «Асти» — лодку Смита. И все, у кого нашлось свободное время (и те, у кого его не имелось), направили свои суденышки к пещере. Другие отправились туда пешком.
— Скоро на острове не найдется ни одного неперевернутого черепа. Никто не в силах пройти мимо, обязательно поднимут и осмотрят со всех сторон, — засмеялся Дункан, чрезвычайно довольный своим замечанием.
Бьянка выслушала все это, не проявив ни малейшего интереса к сказанному. Но сейчас ее вдруг осенило! Если почти все жители острова толкутся у пещеры, вряд ли на пристань придет много провожающих. Их будут считанные единицы. Да и те, что придут встречать пароход, будут заняты совсем другим и не станут обращать на нее внимания. Стало быть, и шептаться за ее спиной тоже будет некому. Вот что ее страшило более всего, поняла Бьянка. И еще любопытные взгляды.
Она наконец облегченно вздохнула и поднялась. И как только встала, на горизонте показался пароход. Пока всего лишь крохотная, как комарик, точка. Бьянка вспыхнула от волнения.
Страх все еще удерживал ее на месте. Она все еще робела. Но если замешкается хоть ненадолго, то будет поздно.
Бьянка вскрикнула и стремглав бросилась вниз. Но, пробежав несколько ярдов, вдруг остановилась, словно наткнулась на невидимую стену.
Они прислали ей подарки. А чем она ответит им? У нее не было ничего. Ничего своего, что она могла бы отдать. Бьянке вспомнился тот первый день на берегу, когда она нашла серебристый камень с отпечатком листа. Джейн пришла в восторг от него. Но, может быть, настоящие цветы понравятся ей еще больше? Бьянка знала одно место, где на небольшой лужайке возле маленького водопада росли очень красивые цветы. Иногда она собирала их для Энни. Но у какого именно водопада? Она растерянно огляделась. Привычные скалы показались до странности чужими. Словно она видела их в первый раз.
Когда Бьянка наконец добралась до нужного места, ей с трудом удалось перевести дыхание. Пальцы от напряжения дрожали и не слушались, так что ей с трудом удавалось рвать стебли. Набрав букет — столько, сколько можно было с трудом удержать в руках, Бьянка выпрямилась и посмотрела на залив: корабль уже пересек его и приближался к пристани.
Вскрикнув, девочка бросилась вниз и побежала по вязкому песку через дюны. Перебираясь через каменную кладку стены, она ободрала ноги до крови. И теплые струйки сочились вниз, прямо в туфли. Ступни ног увлажнились, словно она прошла по болоту.
Когда Бьянка поднялась на гребень холма, корабль уже подходил к пристани. Она застыла на секунду с выражением полного отчаяния в глазах. Кровь стучала в висках. Острый, как меч, воздух резал горло, не давая как следует вздохнуть. Во рту все пересохло. Облизнув губы, она помчалась дальше. Ноги подгибались от слабости и усталости. Холмы, как качели, то поднимались к небу, то падали вниз.
У нее уже не было сил перепрыгнуть через ручеек возле разрушенного коттеджа. Бьянка пошла прямо по воде, но поскользнулась на покрытом слизью булыжнике и рухнула на берег, ткнувшись лицом в рыхлую землю, ломая телом цветы.
Упав, она какое-то время не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. У нее уже не было сил ни на что.
«А может, так и остаться лежать? Лицом вниз, ногами в холодном ручье?» Ее охватило странное оцепенение, похожее на дрему, которая несла мир и покой.
Но Бьянка приказала себе встать, собраться и идти дальше. Переставить сначала одну ногу, потом другую. Ноги еле-еле двигались. Казалось, еще немного и они подломятся под ней. В ушах стоял звон.
Бьянка не помнила, как добралась до булыжной мостовой. Стук башмаков привел ее в себя. Подошвы застучали по камням. Теперь создавалось впечатление, что ноги идут сами: раз-два-три, раз-два-три…
Она вошла в город, обогнула стену вокруг школьного здания, и ее взгляду открылась пристань. Там и в самом деле оказалось немного народу: служащий с почты, Дункан, а также мистер и миссис Тарбутт.
И тут, к своему ужасу, Бьянка увидела, что миссис Тарбутт машет рукой.
Она прощалась.
— Джейн! — всхлипнула Бьянка. — Джейн!
И из последних сил бросилась к пристани. Она все же опоздала. Один матрос уже поднимал трап, а другой отвязывал швартовы от тумбы. Бьянка видела корабль, как сквозь туман. Пелена слез застилала глаза.
Брат и сестра стояли на палубе и махали рукой миссис Тарбутт.
«Подождите… подождите… — попыталась выкрикнуть Бьянка. — Посмотрите на меня. Я здесь!» — Но вместо крика изо рта вырвался только слабый сиплый звук. Все расплывалось и дрожало перед глазами Бьянки.
— Подождите! Пожалуйста, подождите…
На какой-то миг Бьянка ничего не могла понять. Неужели это закричала она? Ведь у нее не было сил кричать! И она не могла вытереть глаза, потому что держала в руках охапку цветов. Поэтому Бьянка потрясла головой и заморгала, чтобы стряхнуть слезы. И еще раз взглянуть на пароход.
Это кричал Тим. Покраснев от волнения, он вцепился в матроса, который собирался втянуть трап. А потом запрыгал на палубе, как мяч: вверх и вниз, приплясывая от нетерпения. И каким-то чудесным образом — Бьянке и в самом деле казалось, что произошло настоящее чудо, — кто-то приподнял ее над землей, и она услышала голос Тарбутта:
— Долгонько же ты собиралась. Малышка просто извелась от беспокойства…
На негнущихся ногах Бьянка ступила на трап.
— Я знала, что ты придешь, — сказала Джейн, услышав ее шаги. — Меня все уверяли, что ты не сможешь. А я не сомневалась, что придешь.
— Собирала для тебя цветы, — сказала Бьянка, вручая букет Джейн.
Времени уже не было. Но его больше и не требовалось. Боль в сердце прошла. Бьянка повернулась и пошла по трапу вниз. Кто-то помог ей спрыгнуть на пристань.
— Она принесла мне цветы! — сообщила Джейн отцу.
— Правда? Очень мило. Она машет тебе, Дженни. Помаши и ты ей тоже.
— Я не могу. У меня руки заняты.
— Давай подержу твой букет, — мистер Хоггарт взял у дочери цветы, и Джейн принялась размахивать обеими руками, как ветряная мельница.
Мистер Хоггарт мельком посмотрел на букет, потом придвинул цветы поближе к себе. И выдохнул от изумления. Точеные лиловые лепестки поломались, некоторые из них запылились, к другим прилипли песчинки… Они не годились для гербария. Но это был именно тот самый редкий вид, «черная орхидея», которую он мечтал отыскать и ради которой приехал на остров.
«Где она могла найти их? — подумал он про себя и вдруг засмеялся. — Спрошу у нее сам», — и повернулся к сыну:
— Скажи, что мы еще приедем. Очень скоро. Так скоро, как получится.
— До свидания, — крикнул Тим. — Мы скоро приедем!
— Совсем скоро! — присоединилась к нему сестра. — Мы приедем еще!
Они перегнулись через перила и размахивали руками. Маленькая фигурка на пристани тоже без остановки махала рукой. Корабль медленно отошел от пристани. Грязная вода забурлила у бортов. Чайки с радостными воплями закружились над ними в надежде, что им перепадет что-нибудь из съестного.
Довольно скоро корабль оказался уже на середине залива. И фигурки людей на пристани становились все меньше и меньше, пока не превратились в едва различимые цветные пятнышки, потом в точки. И наконец исчезли совсем.
— Уже нет никакого смысла махать, — заметил Тим сестре. — Ее все равно не видно.
— Ну, какой ты глупый! — весело отозвалась Джейн. — Я же вижу ее мысленно!
