Менсон умоляюще посмотрел на Юнга, словно надеясь на помощь с его стороны.
— Несколько месяцев назад, — продолжил Фрейд, — находясь в том возрасте, когда человек пытается соперничать со своим родителем, вы захотели найти Патрика Менсона из Нантакета. Мэри сказала вам правду, и вы решили познакомиться с миллионером, который обрек вашу мать на нищету и припадки, являющиеся следствием душевной травмы от сознания того, что ее бросили…
Менсон, совершенно выбитый из колеи, раскачивался из стороны в сторону.
— Вы устроились к Августу Корда, — снова заговорил Фрейд. — Сначала вы его ненавидели. А потом он начал испытывать к вам дружеские чувства и вскоре стал доверять… Вас тронула его открытость, и вы сорвали маску. Вы сказали ему, что вы — его сын! — Фрейд сильно сжал руку Менсона. — Корда повел себя достойно — он решил признать вас. Он позвал вас к себе в кабинет и объявил Грейс, что у нее есть сводный брат!
На лице Менсона появилось выражение, которое, вероятно, бывает у побежденного монарха, узнавшего, что личная стража бежала.
— Как вела себя Грейс? — Фрейд сурово взглянул на него.
— Она упала в обморок, — ответил Менсон. — Осела на пол, как тряпичная кукла. Господин Корда попросил меня отнести ее в спальню. Там он пытался привести ее в чувство. Тогда я последний раз видел его живым. Странно, что Грейс совершенно об этом забыла. Вчера она не вспомнила, что я — ее брат.
Фрейд изумился:
— Вы виделись вчера с Грейс?
— Инспектор Кан приводил ее сюда. Устроил нам очную ставку. Он надеялся, что, увидев меня, Грейс скажет, что я — убийца…
Фрейд понял, что Кан проигнорировал его совет. Менсон выпрямился на стуле:
— Неужели Грейс вспомнила?
— Нет. Это вы меня направили на верную дорогу. Мне некогда объяснять вам каким образом.
— И вы считаете, что я его убил? Чтобы отомстить за мать, так?
— Вы, конечно, желали этого, — прямо ответил Фрейд. — Это называется эдипов комплекс. Но люди редко воплощают фантазмы в реальность. А вы к тому же нуждались в Корда. Он был подтверждением того, что вы — человек высокого происхождения.
— Его недавняя оговорка о профессии Патрика Менсона многозначительна, — добавил Юнг, теперь внимательно следивший за ходом мысли Фрейда.
— Да, — подтвердил Фрейд. — Он вообразил, что его отец был плотником, потому что его мать зовут Марией, а сам он идентифицирует себя с Христом и, подобно Ему, собирается выполнить на Земле некую миссию.
Менсон не слушал их, он был очень взволнован.
— Что вы скажете полиции? Дадите им мотив, который они ищут, так? — спрашивал он в панике. — Вы заманили меня в ловушку!
— Наш разговор, — твердо сказал Фрейд, — преследовал исключительно научные цели.
Время истекло. Послышался скрип, дверь отворилась, и вошел охранник.
— Окажите мне, пожалуйста, одну услугу, — обратился Менсон к Фрейду. Глаза его лихорадочно блестели.
— Я не думаю, что…
— Это очень важно. Прошу вас!
Фрейд подошел к Менсону, и молодой человек что-то прошептал ему на ухо. Фрейд ничего не ответил и вслед за Юнгом вышел из камеры. В коридоре их встретил Кан и пригласил к себе в кабинет.
— Ну что, он признался? — спросил инспектор с иронией.
— Да, в двух вещах, — ответил Фрейд. — Во-первых, вы устроили ему очную ставку с Грейс Корда…
— И совершенно безрезультатно, — признал Кан.
— А во-вторых, вы грубо с ним обращались.
— Вы хотите, чтобы я пожалел, что разрешил вам его допросить? — сухо спросил инспектор.
Фрейд пристально на него посмотрел:
— Когда вы были ребенком, вашу мать били или издевались над ней?
Кан застыл:
— Какое это имеет отношение…
— В чем причина вашей агрессии в ответ на оскорбление, сделанное Менсоном в адрес вашей матери? Враждебное отношение к психологии типично для тех, кто хочет спрятать, а следовательно, защитить женскую, то есть материнскую, часть своей личности.
— Мою мать убили, когда мне было двенадцать лет, — произнес Кан ледяным голосом.
Фрейд потрясенно замолчал.
— Скажите мне лучше, что вы нашли, — попросил Кан.
— Наши тесты показали, что у Менсона нет тех психологических реакций, которые должны были обнаружиться у убийцы Августа Корда.
Кан посмотрел на психоаналитика с сомнением и двинулся дальше по коридору.
— Я приобщу ваши заключения к делу, — сообщил он.
— Завидую вашим отпечаткам пальцев, инспектор. — Фрейд посмотрел ему вслед. — Жаль, что нельзя завести картотеку отпечатков души…
18
Спускаясь в метро, Фрейд боялся, что с ним случится припадок сидеродромофобии, панического страха перед поездами, которым он страдал уже двадцать лет.
Но ничего не произошло. Возможно, потому что вокруг было много людей. Был час пик, и толпа брала вагоны приступом. «Бедекер» сообщал, что ежедневно этим видом транспорта пользуется полмиллиона человек, что, очевидно, соответствовало действительности: прижатый к стене вагона Фрейд едва дышал. Когда поезд миновал несколько станций, Юнгу удалось отыскать два свободных места.
— Вы мне должны кое-что объяснить, — сказал он Фрейду.
— Что именно?
— Не заставляйте себя упрашивать. У меня складывается неприятное ощущение, что я — ваш доктор Ватсон. Как вы догадались, что Менсон — сын Корда?
— Это была только гипотеза.
— Вот и объясните мне, откуда она взялась.
— Вы слышали о Джованни Морелли? — спросил Фрейд.
— Об историке и искусствоведе?
— Он больше известен как эксперт по установлению подлинности картин. Читая его книги, я понял, как важны выводы, сделанные на основе анализа второстепенных деталей. Характерная форма уха или ногтя позволяет Морелли объявить полотно Вермеера, а то и Рафаэля либо настоящим, либо поддельным. Точно так же некоторые мелочи привели меня к мысли о том, что наш психологический портрет Менсона ошибочен.
— А что это за мелочи? — спросил Юнг.
Поезд остановился, Фрейд посмотрел на схему, чтобы понять, сколько станций им еще остается проехать, и ответил:
— Деталью, направившей меня на верную дорогу, оказалась Библия.
— Что же в ней было особенным?
— Листы внутри были сшиты в неправильном порядке. Эта переделанная Библия неожиданно начиналась с середины Второй книги Царств, с десятого стиха одиннадцатой главы.
— Рассеянность переплетчика?
— Вы помните, о чем говорится во Второй книге Царств?
Юнг был вынужден признаться, что ему необходимо освежить память.
— В одиннадцатой главе рассказывается история царя Давида и Вирсавии. Давид вступает в связь с Вирсавией, супругой Урии, уехавшего на войну. Вирсавия оказывается беременной. Давид призывает Урию из похода, чтобы тот провел одну ночь со своей женой: царь надеется, что после этого никто не станет сомневаться, что Вирсавия беременна от мужа. Однако Урия отказывается войти в свой дом и быть с женой в то время, когда его соплеменники сражаются. Тогда Давид отсылает Урию обратно на войну с письмом к Иоаву, своему военачальнику. В письме царь приказывает Иоаву поставить Урию в такое место, где будет самое страшное сражение, и отступить от него, чтобы тот погиб. Урия погиб, а когда закончилось время траура, Вирсавия официально стала женой Давида и родила ему сына.
— Потрясающе. Но какая тут связь с Менсоном?
— Слушайте дальше. Уловка Давида не понравилась Богу, и Он наказал его смертью ребенка. Потом у Давида родился второй сын, Соломон, который «любим Богом». Теперь вернемся к Библии Менсона. На первой странице кто-то написал посвящение: «Моему сыну, любимому Богом».
— И почему вы решили, что это написал Август?
— Джон сказал, что Библия досталась ему от отца. Однако надпись сделана совсем недавно — чернила были свежими. Учитывая это, порядок, в котором собрана Библия Менсона, приобретает особое значение. Я предположил, что Август признался сыну в том, что он, подобно Давиду, совершил когда-то прелюбодеяние, и Джон умер — символически, конечно, — лишившись своего настоящего имени. А найдя отца, родился вновь, что доказывает, что он, Джон, любим Богом…
— Интересный способ успокоить нечистую совесть.
— Мы в стране пуритан. Корда, живший под влиянием священной книги, был вынужден сублимировать чувство вины…
Фрейду хотелось закурить, но, не решаясь сделать это в метро, он ограничился тем, что достал сигару и принялся вертеть в пальцах.
— Конечно, — продолжал он, — я не смог бы прийти к такому выводу, если бы целый ряд деталей не подтолкнул меня в верном направлении. Сначала у Грейс случился припадок амнезии во время встречи с Менсоном, она снова пережила шок, связанный с ее ранним детством. А потом ваш тест указал мне след отцовского комплекса Менсона.
