Дальше в меню шли супы. «Хаспачча из томато энд крабо» (по желанию) и «Консомэ из ваши с хрустящими крутонами».
– Выбрали? – спросила официантка, возникая у столика. – Не сомневайтесь, мы готовим только из фермерских продуктов первой свежести. Хозяин сам у плиты стоит.
– Меню непонятное, – пробормотала я, – на необычном языке.
– По-русски написано, – удивилась девушка.
– С одним салатом я вроде разобралась, он с редисом, курицей и каким-то мясом, – начала я.
– Беконом, – уточнила официантка, – это фирменный рецепт. Цыпленок суховат, его ломтики шпигуют сальцем и обжаривают. М-м-м. Вилку проглотите, так вкусно. В качестве дрессинга – крем-фреш, взбитый с сочным цитрусом лично из Андалузии.
Я посмотрела на бейджик, прикрепленный к блузке официантки.
– Простите, Марго, кто кого дрессирует и из чего крем?
– Дрессинг, – повторила красавица, – это просто дрессинг. Хи-хи. Так хорошо, когда клиенты веселые, шутят, а то некоторые придут, набычатся, рожи каменные. А вы с юмором. Кто кого дрессирует? Ха-ха.
– Впервые слышу слово «дрессинг», – призналась я.
Улыбка Марго стала еще шире.
– Не москвичка, да? Из провинции? Не стесняйтесь, все столичные жители когда-то фиг знает откуда приехали. Я сама из Ахропольска. Наш хозяин из Урбанска, не бойтесь, все у вас будет хорошо, обвыкнетесь и по-городскому говорить станете. Дрессинг – это растительное масло.
– Нет, – возразила я, – оно, по-вашему, «ойла».
Марго снисходительно посмотрела на меня.
– Ойла простая, без добавок. Дрессинг делается на основе ойлы с добавлением цитрона, приехавшего лично из Андалузии, и табурета.
– Заправка или подливка, – осенило меня.
Официантка кивнула:
– Иес. По-провинциальному так, а по-нашенски, по-столичному, – дрессинг.
– Кто такой табурет? – продолжала я беседу.
– Травка пиканте, выросшая в Мексике, – затараторила Марго, – обладает ярко выраженным пряным вкусом сгоревших дров, ароматом диких лесов и бодрящей силой горных озер. Хозяин эксклюзивно табурет из долины пирамид получает, там колосятся огороды, заведенные еще дикими майя. Наши клиенты от табурета в восторге.
– Понятно, – сдерживая смех, сказала я, – хаспачча – это холодный суп из протертых помидоров. Крабо – обычные крабы…
– Нет-нет, – возразила девушка, – хаспачча у нас раритетная, томаты для нее прибывают из марокканского края, собираются только руками, прямо на плантации садятся в самолет и летят в наш ресторан.
– Думаю, помидоры затруднительно собирать ногами, – не выдержала я.
Но Марго не услышала язвительного замечания.
– Крабо – это не крабы.
– А кто? – удивилась я.
– Крабо живут только в одном озере мира, – заявила Марго, – в нерукотворной красоте Шотландии, на высоте пяти тысяч метров, в кратере вулкана имени королевы Виктории.
– Так они ползают по горам или в озере плавают? – уточнила я.
Собеседница округлила глаза.
– Крабо обитают в подземных пещерах потухшего извержения.
Глава 20
– Ясненько, – протянула я, – а вас ист дас ваши?
– Ваши? – переспросила Марго. – Ну ваши – это ваши, не мои, значит.
– Это не местоимение, – уточнила я, – «консомэ из ваши с хрустящими крутонами». Крутоны вроде сухари. Видела вчера в супермаркете пачку «Ванильных крутонов с маком по-тамбовски».
– А-а-а, ваши[3] – это крупное рогатое животное, пасется на альпийских лугах, дает молоко и мясо, – радостно растолковала официантка.
– Корова, – кивнула я.
– Да вы что! – возмутилась Марго. – Корова ужасное, тощее, грязное существо, которое бродит по полям Подмосковья, рыдая от голода. Ваши обитает в Швейцарии, у нее другая жизнь и совершенно другое мясо. Из коровы получается бульон! А из ваши – консомэ.
– Суп делают из говядины, – вздохнула я, – с ваши разобрались. Что посоветуете заказать? Наиболее вкусное блюдо какое?
Марго понизила голос:
– Поскольку вы не москвичка, хочется угостить вас получше. У нашего шефа есть коронное блюдо, он его делает с особой любовью. Давайте его принесу?
– Отлично, – обрадовалась я, – но у меня не так уж много времени.
Официантка взяла меню.
– Десять минут! Сейчас вон тем дамам их ланч подам и вам притащу.
Марго повернулась и унеслась за цветастую занавеску, за которой, похоже, скрывались служебные помещения. Я хотела взять телефон, но тут девушка опять появилась в зале, она тащила поднос, заставленный тарелками.
– Обедик, – потерла руки одна из дам за соседним столиком, – суперски, два салата. Майонез положили? Мы с Леной не любим с растительным маслом, невкусно.
– Конечно, – зачирикала Марго, – майонезику целую банку вбухали.
– Супчики справа поставьте, – вступила в разговор вторая женщина, – у меня борщок со свининой, у Наташи харчо из баранины. Отбивные котлеты с макаронами сюда, а бефстроганов с драниками на тот край. Где хлеб? Белый мягкий?
– О сливочное маслице! – потерла руки Наташа. – Чего-то его маловато.
– Целая пачка, – обиделась Марго.
– Да ладно, – удивилась Лена, – не похоже, что на тарелке двести пятьдесят граммов.
– И где вы такие упаковки видели? – прищурилась официантка. – Теперь их нет. Сто восемьдесят самая большая, а цена, промежду прочим, осталась прежней, как за старый вес. Вот народ! Ловчат, как могут.
– Несите еще одно маслице, – перебила ее Наташа, – мы не наедимся. Мы с завтрака ничего не жевали, проголодались сильно.
– Кофейку с печеньем даже не попили, – пожаловалась Лена.
– Десертик потом подать? – осведомилась Марго. – Два тирамису, пирог с яблоками, эклеры со взбитыми сливками и латте.
– Сладкое до главной еды не пробуют, – кивнула Наташа. – А это что?
– Кола, – объяснила официантка.
Наталья взглянула на Лену.
– Ты это заказала?
– Ага, – по-детски подтвердила подруга.
– С ума сошла! – возмутилась Наташа. – В коле жуть как много калорий! А мы на диете сидим, худеем. Немедленно уберите бутылку. Принесите обезжиренный напиток для тех, кто вес теряет.
– Сок натуральный? – предложила Марго. – Можем еще сделать банановый смузи со сливками.
– Фрукты полезны, – наставительно заметила Наталья, – в них тьма витаминов. А тем, кто себя в еде ограничивает, микроэлементы очень даже нужны. Тащите нам по литру фреша из чего послаще и по самому большому банановому смузи. Мы с Ленкой за правильное питание.
Марго мигом выполнила заказ, худеющие дамы начали методично истреблять принесенные блюда, я старалась не смотреть в их сторону. Интересно, где они узнали про диету из щей, котлет, макарон, хлеба со сливочным маслом, тирамису и бананового пюре со сливками? В Интернете? Вот только боюсь, что милые дамы, шаря в Сети, не туда направили курсор. Похоже, они случайно попали в раздел «Питание человека, страдающего рахитом».
– Загрустили? – спросила Марго, ставя передо мной керамическую емкость. – Это из-за пустого желудка. Сейчас поедите и повеселеете. Вот. Вкуснее ничего нет. Раритет от шеф-повара.
Я хотела сказать, что слово «раритет» в данной ситуации лучше заменить на другое существительное, но не успела. Официантка подняла крышечку. Я увидела что-то круглое, странное, вроде покрытое серо-коричневым мхом, по бокам этого непонятного справа и слева торчали два полупрозрачных треугольника, вроде как из бархата. Они были цвета горького шоколада.
– Андрей кот по-пацански, – торжественно объявила Марго.
Мои пальцы сами собой разжались, вилка упала на скатерть.
– Кто?
– Андрей кот в горшочке, – повторила девушка, – эксклюзивный раритет, руками Бориса Львовича сделанный. Ешьте на здоровье.
Я уставилась на блюдо. Я фатально ошиблась, приняв за мох нечто коричневое, покрывающее круглый предмет. Это шерсть! А треугольник не из бархата, это уши несчастного кота Андрея, чью голову запек в духовке повар.
– Унесите, пожалуйста, – пробормотала я, борясь с тошнотой, – поскорее отправьте это на кухню.
– Почему? – поразилась официантка. – Вы хоть кусочек отрежьте, очень вкусно. Андрей кот мягкий, сочный, он просто на вид твердый.
– Спасибо, не хочу, – пролепетала я, – у меня аллергия на кошек. Где у вас туалет?
– Справа по коридору, – обиженно объяснила Марго, – Борис Львович очень обидится, он расстарался изо всех сил и…
Я вскочила и побежала в сортир.
* * *
Минут через пять, умывшись холодной водой, я вышла в узкий коридорчик и услышала мужской голос, доносившийся из расположенного чуть дальше помещения.
– Она вообще не попробовала?
– Не-а, – ответила Марго, – даже не понюхала.
– Почему?
– У нее спросите. Кривляка.
– Должна же быть причина, по которой человек от такой вкуснятины отказывается.
