Она прижала ухо к его груди. Сердце Леха громко билось. В эту секунду, визжа тормозами, к ним подъехала машина «Скорой помощи». Выскочившие из нее санитары мгновенно оценили ситуацию. Они положили Леха на носилки и внесли в машину.
— Вы поедете с ним? — спросил один из санитаров Анну.
— Конечно!
Анна торопливо подхватила «стингер» и уселась на железной скамье между носилками и корпусом машины, которая сразу же сорвалась с места.
Останки двух самолетов уже окружила плотная цепочка врачей, работников службы безопасности «Окенце», всех, кто был в этот час свободен от оформления пассажиров или багажа. Они с тревогой и надеждой всматривались в горящие обломки, надеясь, что в этой свалке отыщется хоть кто-нибудь живой. Пожарные машины заливали огонь пенистыми струями из мощных брандспойтов.
* * *
Отсек автомобиля «Скорой помощи», в котором были установлены носилки с Лехом, отделялся от кабины, водителя и врача, матовой перегородкой. До склонившейся над Лехом Анны доносились приглушенные голоса медиков.
Внезапно Мазовецкий приподнялся на локтях и осмысленно посмотрел в глаза стюардессе.
— Со мной все в порядке, — улыбнулся он остолбеневшей Анне. — Нам надо поскорее выбраться отсюда.
Германия (Бонн)
Помедлив, Отто фон Мольтке снял трубку. Звонил Курт Хаусхофер.
— В наши планы вмешался слепой рок, — взволнованно кричал он. — В тот момент, когда предупрежденная нами польская спецгруппа готовилась ворваться в кабину, где находился Лех Мазовецкий, в самолет компании «ЛОТ» врезался грузовой аэробус нашей «Люфтганзы».
— Выходит, Мазовецкий погиб?
— Скорее всего. Наш резидент в Варшаве сообщает, что сейчас на месте происшествия в «Окенце» царит паника. Все растеряны, мечутся вокруг горящих обломков и не знают, что предпринять. Если ко мне поступят дополнительные сведения, я немедленно доложу!
Польша (Варшава)
Машина «Скорой помощи» мчалась по улицам Варшавы, почти не снижая скорости. Но тут Лех и Анна почувствовали, как она замедлила движение и вскоре совсем остановилась.
Лех приподнял белую занавеску и выглянул в окно. Так и есть. Грохольская была перекопана строителями. Через узкий проход с трудом могла проехать лишь одна машина. Мигалки и сирена здесь уже не помогали.
— Бери «стингер» и убегай! — прошептал Лех. — Он осторожно открыл заднюю дверь машины. — Давай!
Анна подхватила ракету и вылезла на улицу.
— Береги «стингер»! — крикнул ей вдогонку Мазовецкий. В это время проход освободился и «Скорая помощь» ринулась вперед. Анна отскочила в сторону, освобождая дорогу рванувшимся вслед автомобилям. Встав на обочину, вытянула правую руку и через пару минут уже сидела в такси.
Германия (Бонн)
Заседание германского кабинета подходило к концу, когда помощник Фишера положил ему на стол пакет с пометкой: «Срочно! Важно!»
Канцлер разорвал пакет. Там оказалось донесение немецкого посла в Варшаве.
Члены кабинета ждали, пока канцлер не закончит чтение. Наконец Фишер оторвался от послания и с раздражением посмотрел на Отто фон Мольтке:
— Посол сообщает, что его утром вызвал министр иностранных дел и предъявил нечто вроде ультиматума: либо мы выплачиваем польскому министерству внутренних дел полуторамиллионную компенсацию, либо они раздуют шумиху о «новых немецких провокациях».
Речь идет о том, что неделю назад ваш заместитель Хаусхофер потребовал арестовать в аэропорту «Окенце» прибывающего из Афганистана с несколькими ракетами «стингер» террориста Мазовецкого. Хаусхофер утверждает, что с помощью «стингеров» Мазовецкий собирался совершить на меня покушение. Поляки выслали для захвата террориста спецгруппу. Но в это время рядом с «Боингом», на котором он прибыл из Кабула, в землю врезался лайнер «Люфтганзы». Бойцы отряда особого назначения погибли, чудом спасшегося Мазовецкого доставили в реанимацию. Анализ места происшествия показал: в прибывшем из Кабула «Боинге» «стингеров» не оказалось. Поэтому поляки считают, что Хаусхофером затеяна провокация с целью замарать доброе имя Польши обвинением в терроризме. Они требуют компенсации за жизнь и снаряжение погибших бойцов — полтора миллиона марок.
Фон Мольтке подавленно молчал.
— Не могли бы вы разъяснить членам кабинета, в чем замысел всей этой комбинации? — язвительно спросил Шпеер.
— Мазовецкий попал в поле зрения нашей разведки после того, как нарисовал свастику на лобовом стекле «мерседеса» немецкого посла в Варшаве и угодил в тюрьму, — проронил фон Мольтке. — Агентурные данные позволяли подозревать его в антигерманских настроениях и склонности к террористическим актам против крупных государственных деятелей. Поездка Мазовецкого в Афганистан встревожила нас. Мы решили, что он отправился туда за оружием, оставшимся после войны афганских моджахедов против Советов. А в девяноста девяти случаях из ста за «стингерами» ездят в Афганистан. Мазовецкий проник на борт самолета в Кабуле, минуя регистрацию. Он подъехал к лайнеру на собственной машине и внес сверток, который по всем параметрам походил на обернутый ковром «стингер». Вот и судите сами, — повысил голос фон Мольтке, — надо или не надо было предупреждать польские власти…
— Демагогия, — недовольно фыркнул Шпеер.
Но остальные члены кабинета не разделяли мнения министра иностранных дел. Это ясно читалось на их озабоченных лицах.
— Компенсацию полякам, видимо, придется выплатить, — заметил канцлер. — В конце концов, полтора миллиона марок для германской экономики — ничто. А министру иностранных дел я бы посоветовал, — ледяным тоном добавил он, — воздерживаться от опрометчивых замечаний…
Польша (Варшава)
Анна разлила в хрупкие фарфоровые чашечки крепко заваренный цейлонский чай, поставила на поднос вазочку с сахаром и несколько маленьких коробок джема. С полминуты собравшиеся в квартире Тадеуша Бальцеровича заговорщики молча размешивали сахар.
— «Стингер» у нас есть, — скупо, улыбаясь одними уголками рта, произнес Лех. — Осталось кинуть жребий, кто будет стрелять в канцлера. Анна, нарежь бумажки.
Девушка поставила чашечку на поднос и вышла из комнаты. Через минуту она вернулась со стопкой аккуратно нарезанных картонных квадратиков.
— Один из них помечен крестиком. Кому он выпадет, тот и будет стрелять в Фишера, — тряхнула головой стюардесса.
— Надо принести глубокую вазу, — посоветовал Лех.
Анна вернулась с вазой. Лех бросил туда картонные квадратики, энергично встряхнул, поставил на стол и предложил:
— Тяните!
Первым вызвался Тадеуш Бальцерович. Его рука, вытянувшая кусочек картона, дрожала, и Лех ясно видел, как волновался заговорщик. Картонный квадратик был девственно чист.
Мазовецкий крякнул и сам потянул жребий. Тот же результат. Следующим тянул жребий Яцек Михник. Губы его зашевелились в молитве.
— Пресвятая Богородица, спаси и сохрани… — шептал Яцек.
Однако исполнить приговор должен был кто-то другой.
Войцех Куронь и Анна тоже вытянули пустой квадратик. Бронислав Герек, оставшийся последним, до крови закусил губу и вытирал вспотевший лоб платком. В вазе остался последний кусочек картона — тот самый, на котором Анна начертила крест.
— Это не по правилам! — взмолился Герек, оглядываясь на заговорщиков. — Мы должны были сначала кинуть жребий и решить, в каком порядке будем его тянуть…
— Ну! — рявкнул Лех.
Лицо Герека исказила гримаса, он даже не шевельнулся.
— Тяни же! — прохрипел Лех.
Казалось, еще минута и он вцепится Гереку в горло.
Бронислав запустил руку в вазу и вытянул оттуда картонку с крестиком. На него жалко было смотреть.
— Я никогда не предполагал, что именно мне придется убивать канцлера! — горько заключил он.
— Лех, а ведь это и в самом деле несправедливо! — вмешалась Анна. — Бронислав сказал дельную вещь. Прежде, чем тянуть жребий, нам стоило решить, в какой последовательности это делать.
Во взоре Герека появился слабый проблеск надежды. Он даже не ожидал, что у него найдется защитник.
— Анна права, — как и следовало ожидать, поддержал девушку Тадеуш Бальцерович.
«Прямо Тристан и Изольда, черт их возьми», — подумал Лех, обводя остальных пытливым взором. Прочитав в глазах Михника согласие с Анной и Тадеушем, процедил:
— Будь по-вашему.
После нескольких туров жеребьевки очередь вытягивать жребий определилась в следующем порядке: Лех, Герек, Михник, Тадеуш, Анна, Куронь.
Лех злился, что они слишком много времени потеряли на решение организационных вопросов. Он постарался побыстрее вынуть из вазы картонный квадратик. Пусто.
Тянувший вслед за ним жребий Герек, напротив, не спешил. Он долго перебирал пальцами кусочки картона, пытался даже заглянуть в вазу. Наконец решился и… вытащил картонку с крестом!
