потрясающей стране, которую обрели. Писали о той милости, которая после стольких испытаний все же снизошла на них, благодарили Господа за все деревья, растения и плоды, окружавшие их, за зверье, и рыбу, и плодородные земли, и, конечно же, за угря, которого они в огромных количествах и «безо всяких усилий» вылавливали в реке каждую ночь.
Было бы вполне понятно, если бы угорь стал после этого значимым образом в американской мифологии, жирным и блестящим патриотическим символом новой земли — даром, закрепившим то, что было предначертано судьбой. Однако так не получилось. Возможно, потому, что угорь по сути своей плохо сочетается с высокопарным символизмом. Или же потому, что вскоре его стали воспринимать как пищу простых рабочих, а не блюдо на сиятельных приемах. Или же все дело в том, что дар отцам-пилигримам принес человек из местного населения.
Как бы то ни было, этот Божественный дар ранним американским колонизаторам почти совсем исчез из исторического повествования. История колонизации Северной Америки полна мифов и легенд, но рассказ об угре таковым не является. В День благодарения едят индейку, а не угря, и совсем другие животные — бизоны, орлы, лошади — взяли на себя тяжелую символическую ношу в патриотических рассказах о возникновении США. Разумеется, колонисты продолжали ловить и есть угря, и к концу XIX века он по-прежнему оставался важным продуктом американской кухни. Но со временем он практически полностью исчез со стола. После Второй мировой войны репутация угря сильно испортилась, и к концу девяностых годов ХХ века ловля его на всем восточном побережье США почти полностью прекратилась. Многие американцы придерживаются мнения, что угорь — неприятная и довольно безвкусная рыба, с которой лучше не иметь дела. Даже Божий дар порой бывает встречен неблагодарностью.
Это двойственное, противоречивое отношение к угрю, естественно, возникло задолго до прибытия в Америку корабля «Мэйфлауэр». Во все века угорь вызывал смешанные чувства у людей, встречавшихся с ним. Порой уважение, но и неизбежное омерзение. Любопытство, но и отторжение.
В Древнем Египте угря считали могущественным демоном, равным богам. Его запрещалось употреблять в пищу. Существо, привычно живущее среди того, что скрывалось под блестящей поверхностью священного Нила, извивающееся среди ила на самом дне бытия. При раскопках ученые обнаружили маленькие гробики с мумифицированными угрями, положенными на вечный сон рядом с бронзовыми фигурками богов.
Правда, в Древнем Египте многие животные символизировали божественность. Бога солнца Ра нередко изображали с соколиной головой. Повелитель царства мертвых Анубис имел голову шакала. Бог мудрости Тот — голову ибиса. Богиня любви Бастет изображалась в виде женской фигуры с головой кошки. Каждое животное символизировало определенные качества, однако размывание границы между человеком и животным уже само по себе являлось признаком божественности. Мощный бог-демиург Атум, которого в Гелиополисе считали отцом всех прочих богов и фараонов, связан с угрем. На одном изображении у Атума человеческая голова с остроконечной бородкой и короной, обозначающей божественность, а под широким и грозным щитом виднеется тело, принадлежащее длинному стройному угрю с вполне реалистично изображенными плавниками. Человеческая голова с телом угря вместе символизировали своего рода единство, соединение позитивных и негативных сил.
В Римской империи также существовали разные взгляды на угря. Некоторые, как и египтяне, отказывались его есть, но не потому, что считали его священным животным, а потому, что находили его нечистым и отвратительным. Вероятно, потому, что угря часто ловили там, куда стекали сточные воды. Или потому, что сушеная кожа угря шла на изготовление ремней, которыми воспитывали непослушных детей.
Многие римляне предпочитали морского угря, Conger conger, или мурену, тоже родственницу угря, но о каком бы виде ни шла речь, угря часто связывали с чем-то темным и жутким. И Плиний Старший, и Сенека описывают, как римский полководец Публий Ведий Поллион, друг императора Августа, казнил своих рабов, кидая их в бассейн, полный угрей. Кровожадные рыбы наедались досыта провинившимися рабами, а потом их подавали гостям Публия как особо жирный и изысканный деликатес.
Рыба — и вместе с тем нечто другое. Рыба, напоминающая змею, или червя, или извивающееся чудище морское. Угорь всегда был особенным. И в христианской традиции, где рыба с самого начала являлась одним из важных символов, угорь воспринимался как нечто особенное.
Говорят, что первые христиане в первый век после рождения Христа использовали рыбу как тайный знак. Поскольку христиан во многих местах преследовали, требовалась осторожность, и когда двое верующих встречались, один из них рисовал на земле дугу. Если другой рисовал с другой стороны такую же дугу, получался стилизованный рисунок рыбы, и оба знали, что могут доверять друг другу. Такие знаки рыб обнаружены, например, в катакомбах святого Каллиста и катакомбах Присциллы в Риме, возникших в первые века христианства.
Символическое значение рыбы объясняется несколькими причинами. Еще до возникновения христианства рыба считалась в средиземноморской культуре знаком счастья. С написания Евангелий об Иисусе Христе рыба стала также символом духовного пробуждения и признания. «Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков», — говорит Иисус Андрею и Петру в Евангелии от Марка. Новообращенные назывались «рыбками» или «мальками», а в Евангелии от Матфея Иисус сравнивает вход в Царствие Небесное с рыбной ловлей: «Подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон. Так будет при кончине века: изыдут Ангелы и отделят злых из среды праведных».
Известно, что рыба играет важную роль в рассказах о чудесах Христа. Например, когда Он накормил пять тысяч человек двумя рыбами и пятью ячменными хлебами. Или когда воскресший Иисус показывается ученикам у Тивериадского озера и дает им рыбу для еды, — только тогда они узнают, что это Он. Греческое слово «рыба» — ichthys — долгое время расшифровывали как акроним: Iēsous Christos, Theou Yios, Sōtēr — Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель.
Однако все перечисленное относилось к рыбе, а не к угрю, и многое указывает на то, что на заре христианства это считалось разными вещами. Все то положительное, что символизировала собой рыба в христианской традиции, относилось к
