из-за двери холодильника, выставив зад и склонившись над фруктовым отделением. – Да прост потусуем.
Он думает, что это так просто, хотя уж я-то знаю, что это не так.
– А как насчет девчонок с кампуса, которые захотят выдрать мне все волосы?
Даллас замер, разогнулся и повернулся ко мне:
– Девчонки захотят выдрать тебе волосы? Почему?
Он держал в руках зеленое яблоко и контейнер с тортеллини. Пожав плечами, я побарабанила ногтями по столешнице:
– Потому что подумают, что я на самом деле встречаюсь с тобой, и посчитают меня своей конкуренткой.
Он рассмеялся:
– Девчонки не станут дергать тебя за волосы. Это чушь какая-то.
Я покачала головой:
– Ты так думаешь, да? Уинни встречается с парнем по прозвищу Новенький, он президент своего студенческого содружества. Однажды, когда они вместе были в баре, какая-то девушка схватила ее за хвост и дернула – у нее чуть накладные пряди не отвалились.
Даллас открыл крышку контейнера:
– Никогда не слышал о том, чтобы одна девушка подралась с другой из-за парня, с которым та встречается.
– Если ты никогда о чем-то не слышал, не значит, что этого не бывает.
Он, кажется, раздумывал об услышанном, открывая дверцу микроволновки, помещая внутрь контейнер и устанавливая таймер разогрева на одну минуту. Затем, отзеркалив мою позу, оперся на столешницу и посмотрел на меня.
– Как насчет такого: если вдруг кто-то взъестся на тебя, мы с этим разберемся. Или ты просто выйдешь из игры.
Очень мило, что он сказал: «МЫ с этим разберемся», – как будто я бы не смогла справиться с такой ситуацией самостоятельно. Я встала прямо:
– Я бы хотела поговорить с тобой еще кое о чем.
– О чем?
– О причине, по которой я собираюсь согласиться на эту твою глупую идею. Просто наитупейшую, кстати говоря.
– По-твоему, идея наитупейшая, пометил себе. При случае сообщу своему агенту.
– Да, пожалуйста, не забудь, – кивнула я. – Так вот, причина, по которой я согласна на все это, заключается в том, что, полагаю, я тебе нужна.
Даллас сморщил нос и отвернулся, чтобы достать макароны из микроволновки, когда таймер сработал.
– Я думаю, мы это уже выяснили.
– Да, но не в том смысле, в котором ты думаешь, что я тебе нужна. – Мой подбородок сам собой взметнулся к потолку, и я почувствовала, как на меня накатывает волна самоуверенности. – Я сделаю из тебя порядочного человека.
Тут человек-легенда перестал ковыряться вилкой в своих макаронах и, нахмурившись, что не шло его красивому лицу, поднял на меня взгляд.
Ну вот, я сказала это. Он красивый. Довольна? Фух.
– А ты думаешь, что я не порядочный человек? – прорычал он, снова опустив лицо к еде. – Ну конечно, нет.
– Может, это прозвучало немного резко. Я просто хотела сказать, что ты относишься к такому типу парней, которые могут подойти к совершенно незнакомой девушке и от имени ее парня порвать с ней отношения.
– Я не отношусь к такому типу парней, которые могут сделать это. Я тот парень, который сделал это, – уточнил он, как будто требовались дополнительные разъяснения.
Я вздохнула:
– В этом-то и дело. Так делать нельзя.
– Нельзя? – переспросил он, жуя. – Почему?
– Потому что это… – Я поколебалась, подбирая слова. – Это неправильно.
– Что в этом неправильного? Я подсобил другу.
«Подсобил другу». Снова эти южные словечки. Может, он и помогал другу, но жертвой этой помощи оказался другой человек, то есть я. Как-то это уже не классно. Ни разу не в порядке вещей.
– Мне кажется, тебе никто никогда не советовал думать, прежде чем говорить.
– Конечно же, советовали, – кивнул он. – Куча народу.
Ну и врунишка. Такое ощущение, что он каким-то волшебным образом сумел избежать взросления.
Даллас прищурился и выпятил губы, придумывая ответ:
– Моя бабушка.
– Я тебе не верю.
Этот парень невыносим. Чтобы немного отвлечься, я подпрыгнула, села на столешницу и огляделась вокруг. На кухне тоже порядок. В раковине только одна тарелка, миска и ложка. Есть тостер, но вокруг никаких крошек. Кофейник. Бытовая техника устаревшая и того оттенка желтого цвета, который был популярен лет пятьдесят назад, но все явно исправно и не требует замены. К тому же парней из колледжа не так волнует цвет плиты и посудомойки, как девушек.
Вдруг в кухню влетел один из братьев – вроде бы тот же самый, с которым я познакомилась, потому что он был одет в ту же рубашку, что и раньше. Или это был его близнец?
– Чем занимаетесь?
Он пошарил рукой на холодильнике, выхватил оттуда пакет чипсов, открыл и стал есть.
– Даллас захотел есть.
Он кивнул:
– Ага. Не против, если ко мне кое-кто заглянет?
Вилка Далласа замерла на полпути ко рту.
– Кто заглянет?
– Наши соседки.
Даллас застонал:
– Я против.
Он поставил контейнер с макаронами на столешницу:
– Я очень против. Я хочу лечь спать пораньше. И не собираюсь слушать допоздна, как они фальшиво гогочут над твоими дерьмовыми шутками.
– Соседки? – полюбопытствовала я.
Он закрыл контейнер с тортеллини.
– Да, соседки. Они летят сюда, как мухи на дерьмо. Вечно ошиваются где-то поблизости.
– Ну, не похоже, что вы двое сможете развлечь меня сегодня. Кроме того, они живут совсем рядом – мне даже не нужно их подвозить, – вслух рассуждал Дрейк.
Как удобно. Дрейк внимательно посмотрел на меня. Потом на своего брата. Затем сморщил нос.
– Странно, что вы двое тусуетесь вместе, – заявил он. – Учитывая то, что терпеть друг друга не можете.
– С чего ты решил, что мы терпеть не можем друг друга? – спросила я. – Даллас такой классный.
Они оба рассмеялись.
– Ну и заливает. – Дрейк запихнул в рот пригоршню чипсов.
– Да нравимся мы друг другу, – сказал Даллас. – Глянь на нас, мы прекрасно ладим.
– Будешь и дальше убеждать себя в этом?
Даллас кивнул:
– Ага.
– Ну и ладно. Я пошел наверх. Свистни, когда девчонки придут.
Он слегка кивнул, прежде чем выйти из комнаты, – обычный жест при встрече и прощании в южных штатах. Мне это показалось очаровательным и милым.
– Да как же, дам я ему знать, когда сюда явятся эти стервятницы, не дождется… – пробормотал Даллас себе под нос.
– Вообще-то, он верно подметил, – сказала я, болтая ногами и скрестив руки на груди. – Если мы даже твоего брата не можем убедить в том, что нравимся друг другу, как нам убедить в этом кого-то еще?
– Потому что люди верят в то, во что хотят верить, а во что верить, говорим им мы.
А? Что-что?
– Ты сам-то понял, что сказал? – Я перебрала в голове элементы его сентенции, как будто это был математический пример с несколькими слагаемыми. – Эй?
– Я знаю, о чем говорю, уж поверь мне.
– И все-таки твой брат прав. Между нами нет химии, чтобы в глазах остальных наши отношения выглядели настоящими.
Даллас принял обиженный вид.
– Нет химии? – переспросил он.
– Я имею в виду сексуальное притяжение. Мы действительно уже вроде бы неплохо ладим, но у меня как-то нет желания тебя чпокать.
У него отвисла челюсть:
– Нет желания меня… чпокать?
– Ой, умоляю тебя, ты же не думаешь, что каждая девушка мечтает покататься по твоим простыням? – Я фыркнула так громко, что он раскрыл
