— Ну, — поинтересовалась Делла, когда Тарн вернулась домой, — вы выбрали уютное гнездышко? Или ты все еще воротишь нос от дорогущих хором, по которым он тебя водит?
— Мне удается держать его в подвешенном состоянии, — ответила Тарн, беря чашку с кофе.
— Сколько это может продолжаться? Или ты хочешь сделать его бездомным, чтобы он ночевал в ящике у какой-нибудь свалки?
— Это вряд ли получится. — Тарн села, так как ноги едва держали ее. — Кстати, сделка пока не оформлена. Он еще может вернуть квартиру себе.
— Верно, — заметила Делла. — Но, с другой стороны, дорогая, если ты будешь слишком привередничать, он что-нибудь заподозрит.
— Ему не хватит времени, — отрезала Тарн. — Он хочет объявить о нашей помолвке на следующей неделе. А потом я сделаю свое заявление. И все.
— Ух! — Делла присвистнула. — В другой ситуации я пожалела бы его. Кстати, ты посвятила Эви в свои планы?
Тарн покачала головой:
— У меня не было возможности. К ней почему-то опять никого не пускают. Уверена, это работа моего женишка. Но я все расскажу ей, когда дело будет сделано. Прежде чем уеду. Проклятый профессор вряд ли запретит мне проститься с ней.
— Эту клинику надо вывести на чистую воду, — заявила Делла. — У одного моего коллеги есть брат, специалист по журналистским расследованиям. Возможно, он заинтересуется.
— Хорошая мысль, но сначала я исчезну.
Кофе показался Тарн горьким. Всему виной ее нервозность.
Которую Каз, конечно, заметит.
Ни в коем случае нельзя будить у него подозрения. Теперь ничто не должно сорваться. Она не допустит.
* * *
В субботу, в день праздника, Тарн, проснувшись, увидела, что в комнату сквозь занавески проникают солнечные лучи. Увы, ее надежда, что пойдет дождь и праздник отменят, не сбылась.
Простенькое белое платье с вышивкой по вороту и подолу, которое она купила несколько дней назад, висело на дверце гардероба.
— Беленькое, да? — спросила Делла, увидев платье. — Чтобы насыпать побольше соли ему на рану?
— Ничуть, — сердито ответила Тарн. — Просто оно выглядит мило и по-летнему.
Однако теперь, разглядывая платье, она решила, что оно вполне подходит для скромной свадьбы, особенно если добавить букет розовых роз. И испугалась собственных мыслей.
Тарн с удовольствием поболтала бы с Деллой о разных пустяках, чтобы отвлечься, но подругу отправили в командировку.
Так что ей пришлось удовлетвориться прощальными словами Деллы:
— Удачи. Увидимся.
Тарн приняла душ и надела джинсы и майку. Прочие вещи уже лежали в чемодане. Вечером она нанесет прощальный визит Эви, а потом спрячется в каком-нибудь скромном отеле до отлета в Штаты.
Она плотно позавтракала, поскольку не знала, когда поест в следующий раз. Правда, ей приходилось усилием воли проталкивать завтрак в съежившийся желудок.
После завтрака Тарн пошла к компьютеру, чтобы забронировать номер в отеле, и с удивлением обнаружила электронное послание от Каза.
Вероятно, он хотел сделать еще одну попытку заставить ее ехать в Винсли-Плейс с ним, а не в автобусе с другими сотрудниками.
Тарн открыла письмо, и буквы поплыли у нее перед глазами.
«Дорогая, — писал Каз, — возникли чрезвычайные обстоятельства, и я не смогу быть на празднике. Развлекайся, получай удовольствие. Я позвоню, как только вернусь».
— Нет, — сказала она. Потом забарабанила кулаком по столу: — Нет, нет, нет!
Ее великий план разлетелся на мелкие осколки. Бессонные ночи, напряженные дни, борьба с собой. И, главное, поиски сил для ключевого момента.
Все напрасно.
Тарн взглянула на чемоданы. Если бы она была суеверна, то решила бы, что это знак судьбы: надо бросить все и бежать.
Затем она перечитала послание Каза, поняв, что этому есть вполне логичное объяснение. Каз вел себя с ней точно так же, как с Эви, так же устал от этого и собирается задернуть занавес.
Он не слишком возражал, когда Тарн предложила держать помолвку в секрете. По-видимому, это отвечало его намерениям. Кроме того, его интенсивные ухаживания дали весьма скромный результат. Он не смог затащить ее в постель, как бедняжку Эви. К тому же Тарн заставила его продать любимую квартиру. Может быть, поэтому он решил, что игра не стоит свеч, и устранился. Ведь объявить о помолвке своим сотрудникам — значит, зайти слишком далеко.
Тарн вдруг стало холодно. Она с самого начала знала, что Каз, скорее всего, поступает одинаково со всеми своими женщинами. Примером тому служит не только Эви, но и Джинни Фрезер. Она тоже в прошлом. Каз объявил об этом спокойно, как человек, не оглядывающийся назад.
О боже! Разве она не твердила себе, что любовь к нему — слабость, которую нельзя позволить? Поверить хотя бы на миг, что он тоже любит ее, — чистейшее безумие!
Единственная разница между ней и Эви в том, что ее он не запрет в «Убежище» или каком-то другом подобном заведении.
Потому что она это переживет.
И уйдет первой.
А сегодня она отправится на праздник.
Винсли-Плейс был великолепен. Дом в георгианском стиле стоял посреди огромного сада, как драгоценный камень в прелестной оправе.
— Как вам удается устраивать праздник в таком месте? — спросила Тарн у Лайзы.
— Я уже говорила: за это следует благодарить Каза. Думаю, тут играют роль родственные связи. Или он имеет влияние в высших сферах. Точно никто не знает. Жаль, что он сам не смог приехать. Один из директоров нашего парижского представительства — человек с тяжелым характером, и Казу постоянно приходится летать туда, чтобы предотвратить массовый уход сотрудников.
Для гостей праздника было организовано множество развлечений. Под тентом на возвышении играл оркестр. Чуть дальше соревновались любители крокета.
— Тут есть даже предсказательница. — Лайза указала на ярко раскрашенный шатер. — Не хотите заглянуть в будущее?
— Не думаю, — натянуто улыбнулась Тарн. — Она, вероятно, скажет, что я встречу высокого красивого незнакомца.
— Разве это плохо?
— Не знаю. Но не хочу рисковать.
— Ну а мне надо поискать собственного темноволосого незнакомца. Он должен был отвезти детей к моей матери. — Лайза помолчала. — Тарн, вы выглядите потрясающе. Мне очень нравится это платье, и я удивляюсь, почему вас до сих пор никто не похитил. — Она лукаво улыбнулась. — Но, может быть, вы встретите свою судьбу здесь и без предсказания цыганки.
Оставшись одна, Тарн пошла по лужайке мимо весело беседующих и смеющихся людей, обмениваясь улыбкой со знакомыми и с неудовольствием осознавая, что мало кого тут знает.
