— Понятно. — Каз немного помолчал. — Мы могли бы попросить Брендана и Грейс. Кажется, они вам понравились.
— Да, — согласилась Тарн, — понравились.
— Пока новость о нашем браке будет распространяться, мы уедем в свадебное путешествие и избежим всяческого тарарама. А когда вернемся, шумиха уже стихнет. Беспроигрышная ситуация.
«Нет, — мысленно возразила Тарн. — Это будет совсем другая ситуация. И ты проиграешь». Но она ощущала не радость победы, а ледяной холод в душе.
Еда была замечательная, но Тарн было все равно. Она сосредоточилась на новой роли, которую ей предстояло сыграть — роли его невесты. И, конечно, на постоянном напоминании себе, что это только роль.
Надо взять себя в руки, не метаться больше по квартире, обхватив себя руками, чтобы подавить боль. Не плакать, даже тихо.
Каз сказал:
— Вы опять куда-то исчезли.
Тарн вздрогнула от неожиданности:
— Просто я растерялась. Это были бешеные сорок восемь часов, и к новой ситуации надо привыкнуть.
— Хотите — верьте, хотите — нет, но мне тоже. Нам нужно немного побыть наедине друг с другом. Что, если мы выпьем кофе где-нибудь еще?
— Но Делла дома…
— Дорогая, я имел в виду мою квартиру. — Каз улыбнулся. — Заодно вы осмотрите ее и решите, что надо изменить.
— Изменить?
«Но я уже осмотрела квартиру в прошлый раз. И представляла там тебя с Эви…»
— Конечно. У вас наверняка появятся идеи по поводу вашего нового дома. — Он лукаво улыбнулся. — Я был бы разочарован, если бы они не появились.
— Ваша квартира, — медленно проговорила Тарн. — Вы хотите, чтобы мы жили в ней. Я понимаю.
Один из многих неучтенных факторов. Каз уже распланировал их будущую жизнь, долгую и счастливую. Но повернуть обратно нельзя. Она должна идти до конца. Должна…
— По крайней мере, пока мы не решим, где будет наш постоянный дом. — Каз вопросительно посмотрел на нее. — Как вам кажется?
— Я не знаю. Все происходит слишком быстро…
— Не для меня, — заметил он мягко. — Я бы купил специальную лицензию и женился на вас немедленно.
Тарн заставила себя улыбнуться:
— Со мной вам придется запастись терпением.
— Я готов запастись терпением, — сердито бросил Каз, — но могу и сопротивляться. Вы тоже должны проявить понимание, дорогая. Обещаете?
— Да, — ответила Тарн и возненавидела себя.
Тарн стояла посреди огромной гостиной и старалась не дрожать, пока Каз снимал с нее жакет и клал его на диван. Потом он снял пиджак.
— Что вы хотите увидеть сначала? — В его голосе слышалось лукавство. — Кухню? Все равно надо приготовить кофе.
Она отмахнулась:
— Вы прекрасно справитесь с кофе сами.
— Тогда начните экскурсию без меня. — И, уходя, Каз улыбнулся ей.
Тарн заметила картины на стенах еще в первый визит. Но сегодня могла спокойно рассмотреть их.
Она, как и Эви, плохо разбиралась в живописи, но понимала, что картины заслуживают внимания. На столе стояла красивая керамика. Тарн подошла к шкафу — рассмотреть фотографии на верхней полке. Ее взгляд скользнул от пожилой пары к группе детишек с собакой, игравших на берегу. Потом она изучила фотографию пожилой женщины у камина. Красивое лицо, обрамленное седыми волосами, говорило о силе характера.
Тарн взглянула на кольцо с сапфиром. Не та ли это бабушка, которая дала его Казу?
Когда Каз вошел с кофе, она стояла у окна и смотрела на освещенную фонарями улицу.
— Закат солнца отсюда очень красив. — Он поставил поднос на стол. — Могу я предложить вам немного бренди?
— Лучше не надо. — Тарн старалась говорить спокойно. — У меня и так голова идет кругом.
Она села рядом с Казом, взяла предложенную им чашку и вдохнула аромат:
— Я рассматривала ваши картины. Вам придется научить меня разбираться в них.
Каз пожал плечами:
— У меня есть приятель, Адам. Он гораздо лучше понимает такие вещи. Обычно я выбираю картины инстинктивно, и он удивляется, что меня до сих пор не обманули. Вы можете расспросить Адама, когда с ним познакомитесь.
— Но я думала, вы знаток.
Каз усмехнулся:
— Не знаю, откуда вы почерпнули столь лестные для меня сведения. Но, надеюсь, вы не разочарованы.
— Ничуть, — быстро ответила Тарн. — Ваш метод лучше, чем покупка того, о чем больше всего пишут в Интернете. Но почему вы выбрали именно эти картины?
— Давайте оставим это для долгих зимних вечеров, — предложил Каз. — Сейчас нам надо обсудить другие вещи.
Ее сердце забилось быстрее.
— Да, конечно.
— Во-первых, вы должны увидеть всю квартиру, включая кухню. Мне раньше не приходило в голову спросить. Вы умеете готовить, я надеюсь?
— Вопрос в духе мужского шовинизма. — Тарн посмотрела на него с шутливым упреком. — А если я скажу «нет», вы потребуете кольцо обратно?
— Отнюдь, — весело ответил Каз. — Я не ищу домашнюю рабыню. В крайнем случае я могу приготовить что-нибудь сам. Но, честно говоря, было бы лучше, если бы мы делали это вместе.
— Гораздо лучше, — согласилась Тарн. — Хорошо, признаюсь: я люблю готовить.
— Замечательно! — Он взял у нее чашку и поставил на стол, потом придвинулся ближе, обнял и привлек к себе. — И раз уж было произнесено слово «люблю», может быть, ты скажешь, что испытываешь ко мне?
— По-моему, я уже дала вам понять.
Голос Тарн дрогнул, потому что тепло Каза, запах его кожи начали околдовывать ее.
— Дорогая, я хочу услышать это из твоих уст. — Он коснулся губами ее виска. — Неужели это трудно?
«Ты не знаешь! О боже, ты же не знаешь!»
— Я люблю вас, Каз. Мне кажется, я полюбила вас с первого взгляда. Только не решалась признаться себе в этом… по многим причинам.
— Теперь, когда ты произнесла эти слова, я клянусь, что буду любить тебя до конца моих дней.
«Боже, помоги мне!» — мысленно взмолилась она.
— Тарн, дорогая, моя прекрасная девочка! — И Каз начал целовать ее, сначала осторожно, потом со все возрастающей страстью.
Тарн ответила — смущенно и беспомощно.
Это был момент, когда в мире не существовало ничего, кроме пьянящего наслаждения его поцелуями. Она прижималась к Казу, упивалась их обоюдной страстью.
Тарн улыбнулась, почувствовав, как его губы ласкают ее закрытые глаза, щеки, шею.
Руки Каза двигались медленно, но очень уверенно вдоль тонкой линии ее плеч, потом опустились ниже и ласкали ее грудь сквозь шелк блузки. Соски поднимались навстречу его прикосновениям.
Тарн застонала. Сладостная дрожь бежала по ее телу, и она начала свое исследование — познавала мускулистую грудь, спину.
