— Но огромный змей подкрался к нам, шуршание пальмовых листьев на морском ветру заглушило шорох его движений. Мне просто очень повезло, что я сидел на ветке чуть выше, чем мой товарищ, и поэтому я спасся, а он исчез в пасти и успел лишь ужасно вскрикнуть, прежде чем был съеден заживо.
Джафар снова кашлянул.
— Ну да, — поправился торговец. — Еще я умел быстрее лазать по деревьям, чем мой спутник. В молодости я был очень проворным. К тому же страх всегда придавал мне сил. — Он впервые посмотрел на своего старого слугу с неодобрением. — Тебе не кажется, что эта абсолютная честность нарушает ритм моего повествования?
— Только благодаря этой честности мы сможем справиться с тем, что нас еще ожидает, — сказал Джафар с благоразумием, подобающим его годам.
Тут упрямый Синдбад снова покорился мудрости своего слуги.
— Каждому следовало бы так нести груз прожитых лет, — заявил он тем распевным голосом, каким говорят разве что во время богослужений, но потом хорошее настроение снова вернулось к нему, и он заметил: — Но я еще не окончил свой рассказ.
— Тогда вам лучше поспешить, — пропищал снизу детский голос, и я понял, что Ахмед снова стоит у меня за спиной. — Обезьяны уже почти тут.
Я оторвал взгляд от торговца — ибо рассказы его, правдивые или нет, захватили меня — и увидел, что вокруг нас произошли некоторые перемены. В то время как Кинжал и Шрам снизили скорость и теперь просто ходили кругами на баке, жужжа лишь время от времени, кое-кто из членов команды, казалось, снова вспомнил свою манеру бегать взад-вперед и шуметь.
— Я благополучно оставил Малабалу в трюме, — пояснил юный слуга, увидев, что его хозяин прервал свой рассказ. — Он, похоже, слишком устал, чтобы разглядывать новую одежду, и предпочел вместо этого заползти на один из тюков и немедленно уснул.
— Уснул? — нахмурившись, переспросил Синдбад-торговец.
Ахмед кивнул:
— Я пытался осторожно разбудить его, но он был категорически против.
— С магами лучше не шутить, — согласился Синдбад.
— Нам лучше побеспокоиться насчет обезьян, о лучший выдумщик среди рассказчиков, — напомнил хозяину Джафар.
Ах да, обезьяны. До меня дошло, что прошло уже некоторое время с того момента, как мы впервые услышали о приближении их корабля.
— Похоже, они не очень-то торопятся, правда? — спросил я.
— Кто может понять мыслительный процесс подобных существ? — глубокомысленно заметил другой Синдбад.
— Без сомнения, большая удача для нас, что обезьяны не отличаются особыми навигаторскими талантами, — как обычно, весело добавил Ахмед.
— Но, в конце концов, они будут здесь. Быстрее продолжайте свой рассказ, о господин. — Джафар умолк и нахмурился, явно боясь, что просит невозможного. — Ну, по крайней мере, так быстро, как можете.
— Отлично, — отозвался Синдбад, очень довольный, что может продолжить свое повествование. — В дневные часы я обследовал остров, ища какое-нибудь укрытие или любой иной способ спастись от змея, но ничего не нашел. Я вглядывался в море, но не увидел на горизонте кораблей. Ничего не оставалось, кроме как вернуться к постройке плота и надеяться, что я сумею соорудить его до наступления темноты. Надежды мои растаяли, когда я увидел, что солнце уже на западе. Увы, я так долго бродил по острову и высматривал несуществующий корабль, который спас бы меня, что пролетел целый день, от него остался лишь час-другой. Этого времени было недостаточно для постройки какого бы то ни было плота.
— Что-то обезьяны мешкают, — заметил Ахмед, когда торговец остановился перевести дух. И все же мне показалось, что я слышу слабые голоса этих тварей, доносимые крепким морским ветром.
— Скорее же, о мастер многословия, — подгонял Джафар.
— Но при виде веток, нарубленных нами совсем недавно, — Синдбад заговорил быстрее, хотя общее количество слов, похоже, не уменьшилось, — мне в голову пришла мысль, и я обвязал свое тело этими кусками дерева при помощи веревок, которые сумел сделать из… — Джафар снова прочистил горло. — О, — добавил Синдбад, — полагаю, способ изготовления веревок не имеет значения. Но я сумел до наступления ночи навешать на себя огромное количество дерева. И когда солнце утонуло за горизонтом, змей явился на вечернюю кормежку. Но как ни широка была пасть змея, мое обремененное деревом тело было больше, и змей не смог протолкнуть меня внутрь.
— Замечательно, — перебил Джафар. — Я думаю, это все, что нужно знать нашему юному другу.
— Но я только подошел к лучшей части своего рассказа! — запротестовал торговец. — Где я спасся и…
— И капитан корабля, — закончил за хозяина Джафар, — услышав вашу печальную историю, сказал, что отдаст вам товары торговца, пропавшего во время прошлого рейса. И он сказал, что это товары Синдбада Морехода, это поразило вас, потому что вы не узнали капитана…
— Хозяин никогда их не узнает, — вставил Ахмед. — У него ужасная память на лица.
— …но вы взяли эти товары и очень выгодно продали их, — продолжал Джафар, — вернувшись в Багдад еще богаче прежнего.
— Да, конечно, — возразил Синдбад, — это суть истории, но как же ритм, магия повествования…
Торговца прервали пронзительные вопли части матросов.
— Видимо, обезьяны прибыли, — заметил Ахмед, стремительно метнувшись к борту. — И похоже, — объявил он, — они хотят взять нас на абордаж!
Джафар не удивился.
— Все начинается сначала, — обреченно сказал он.
Глава тринадцатая,
в которой проводятся некоторые нелестные сравнения между обезьянами и людьми
Я проталкивался между впавшими в панику матросами, пока не смог увидеть, что происходит за бортом. Там был корабль примерно такой же величины, как наш, по палубе которого сновало не меньше пяти десятков живых существ. Но хотя команда этого корабля и была одета в такие же робы и штаны, как и матросы вокруг меня, неровная шаркающая походка и заросшие косматой шерстью лица свидетельствовали о том, что это отнюдь не люди. Это было сборище диких обезьян, пусть и одетых по-человечески, и, судя по близости их корабля и командам, которые выкрикивала хорошо одетая обезьяна, должно быть являвшаяся их капитаном, действительно, похоже было, что они собираются идти на абордаж.
— Мы обречены! — проорал прямо мне в ухо кто-то из команды.
— Уук, ууук, уук! — отозвалась обезьяна с другого корабля.
Ситуация в самом деле выглядела неприятной. И все же было в этом корабле нечто, казавшееся почему-то мучительно знакомым. Что бы это ни было, оно вселяло в меня надежду.
— Может быть, — сказал я, — есть какой-нибудь способ договориться с этими тварями.
— Вы никогда не имели дела с дикими обезьянами, — был печальный ответ старшего Синдбада.
— Возможно, это преимущество, — весело добавил Ахмед.
Замечание мальчишки удивило меня. Может быть, он тоже подметил что-то насчет этого корабля?
— Все пропало! — завопил другой матрос чуть дальше на палубе.
— Скрии скрии хоо! — казалось, ответила ему одна из обезьян.
— С тем же успехом можно прыгнуть за борт, — причитал особенно голосистый член экипажа, — и отдаться на милость моря!
— Хоо скрии гиббер уук уук уук скрии скрии скрии хоо хоо уук! — донеслось с другого корабля.
Тут я понял, что в то время как я выискивал какое-то незначительное сходство между происходящим на обоих кораблях, оно на самом деле было очень велико. Я снова взглянул на матросов, бегающих и вопящих вокруг, потом повернулся и стал наблюдать за сумасшедшей беготней и воплями обезьян по соседству. Несмотря на то что на одном корабле были люди, а на другом — животные, обе команды, казалось, вели себя совершенно одинаково.
Я вспомнил все те рассказы, что слышал насчет обезьян и о том, как порой они в своих движениях передразнивают людей. Но действия этих животных, похоже, выходили за рамки простого подражания. На самом деле одна особенность общего поведения, казалось, почти полностью исключала возможность копирования, поскольку точно так же, как наши матросы делали все возможное, чтобы не смотреть на приближающийся корабль, так и многочисленные обезьяны лишь украдкой поглядывали в сторону нашего корабля. Наверное, они не были просто свирепыми тварями. Быть может, они, как свидетельствовало это новое доказательство, были точно так же напуганы, как и наша команда.
Корабли сошлись еще ближе. Наша команда вопила. Их — укала и хокала. Пожалуй, подумалось мне, те существа все же не так трусят, как эти, что вокруг меня. Безусловно, достаточное количество обезьян, похоже, слушались приказов своего капитана, так что они могли в итоге поставить свой корабль борт о борт с нашим и взять нас на абордаж. Между тем наш капитан тоже выкрикивал команды, пытаясь отразить нападение, но абсолютно никто на корабле, кроме меня, казалось, его не слушал.
