— Этого еще не хватало! — Сэди вцепилась в трубку. — И ты подкинула мне тот листок?
— Ага, типа анкета. С фамилией писателя — как там его зовут… И возраст тоже выдумала.
— Зачем? Зачем ты это сделала?
— Просто так, со скуки. По гороскопу в тот день мне надо было встряхнуться и сделать что-нибудь экстраординарное. Как раз то, что надо. Я получила массу положительных эмоций. Думаешь, мне не обидно было, что моя лучшая подруга молчит как рыба и ничего мне не рассказывает про это сыскное агентство?
— Лиза.
— Что?
— Ничего. — Сэди покачала головой. — Пожалуйста, больше никому не рассказывай про это, ладно? У тебя уже было достаточно неприятностей с электронным посланием. Они не хотят, чтобы кто-нибудь об этом знал.
— Еще бы! Я бы на их месте тоже не захотела. Но не бойся, я не буду транслировать по радио эту сплетню. Я никому не сказала. Я не хочу оказаться на улице.
— Лиза, мне пора идти. — Сэди хотелось поскорей повесить трубку и подумать, чего теперь, в свете этой новой информации, следует ожидать.
— Ясно. Когда ты вернешься?
— Точно не знаю. Скоро. Возможно, что очень скоро.
— Когда вернешься, сразу же пойдем в паб. Мне не терпится услышать подробности. Они еще не нашли парня?
— Нет. — Сэди закрыла глаза. — Пока вроде перестали искать.
— Ну, так посоветуй им, раз уж они там, пусть поглядят на этого вуду. А что? На обложке написано, что он живет в Нью-Йорке. Они могли бы… погоди. Постой! А они не… только не говори… только не говори мне, что ты показала им эту бумажку! Они ведь не ради него в Нью-Йорк потащились? Скажи, вы ведь не за ним поехали? Это была просто шутка. Обычная шутка. Ой, что я наделала!..
Сэди не отвечала.
— Не может быть. Неужели они погнались за ним? Вот почему так быстро подхватились и улетели. Я же придумала ему возраст, Сэди. Там была фотография, но со спины. Может, ему все восемьдесят. И кроме того, даже если ему тридцать восемь и он красив как не знаю кто, он ведь один, второго нет.
— Именно.
Повесив трубку, Сэди набрала номер гостиничной службы. Ей нужно было чего-нибудь поесть, срочно. Лиза положила бумажку ей на стол; бумажка, должно быть, упала. И зачем только Джорджи подобрала ее? Вот влипли-то! Невероятно. Ей придется покрывать Лизу — не из дружбы, нет, просто потому, что очень не хочется с первым же самолетом возвращаться вместе с Джорджи и Джессикой — страшно даже подумать, в каком они будут состоянии! Нечестно будет не сказать им правду, но у нее нет другого выхода. Она так долго работала на «Проект икс», что, собственно говоря, не входило в ее прямые обязанности. Они схитрили, втянув ее в это дело, и теперь она тоже схитрит. Есть два варианта: или она им расскажет, что Морган Блейн не тот человек, который им нужен, или они чуть позже сами в этом убедятся. В первом случае ее подруга может потерять любимую работу — вот и вся разница.
Я не знаю, должна ли я выходить из комнаты, и вообще не знаю, что мне тут делать, подумала она. Хотелось бы прогуляться, посмотреть город, но вдруг я им как раз в это время понадоблюсь? Хотя зачем? Они собираются искать своего Моргана Блейна. И если вдруг окажется, что он укатил на Гавайи, они попросят меня организовать следующий виток гонки. В таком случае мне надо сидеть здесь, в базовом лагере.
Джорджина Харви и Джессика Таннер — женщины-исследовательницы аномальных явлений: снежного человека, лох-несского чудовища. Женщины, для которых «Миссия выполнима». Идущие по следу, указанному секретаршей, которой, гороскоп велел встряхнуться.
Когда пришел официант и принес еду, Сэди, заметив, что он симпатичный, вдруг подумала: а что, если подговорить его сыграть роль Моргана Блейна? Подвести к Джорджи и Джессике — и пусть скажет им, что он женат. Или что голубой. Из него бы получился отличный Морган Блейн. Впрочем, на роль Моргана Блейна для этих двух дамочек любой сгодится. Потому что, как поняла вдруг Сэди, эта поездка не имела отношения к Моргану Блейну. Все было замешано на отношениях между этими двумя женщинами.
Сводные сестры вынуждены были держаться друг за друга, потому что их респектабельные родители развелись, потом женились по новой и вновь развелись. В таких обстоятельствах детям не довелось испытать родительской любви и заботы. С другой стороны, семейные трудности сплотили их. Они привязались друг к другу сильнее, чем кровные родственники. Конечно, это не слишком правдоподобно, но Сэди не была полностью уверена, что слово «правдоподобно» применимо, когда речь идет о дружбе и любви. Действительно, что такое любовь? Привязанность? Секс? Или чувство защищенности? Этот мужчина любит меня, следовательно, могу любить. Я любима, следовательно, я люблю.
Она знала, что отчасти поэтому ее так и потянуло к Пирсу. Он выделил ее из всех прочих, это ей польстило. И она стала наделять его редкими и прекрасными качествами — имелись ли они на самом деле, ей было неважно. Людям свойственно отвечать любовью на любовь. Это естественная человеческая реакция. Когда Пирс перестал любить ее, она не задала себе вопрос, а тот ли это мужчина, который мне нужен, и казнилась из-за того, что не может ему соответствовать. Это тоже естественная человеческая реакция. Но не единственно возможная и правильная.
Телефон зазвонил снова. Сэди подумала: только бы не Лиза.
— Сэди… — запыхавшись, произнесла Джессика. — Зайдите ко мне в номер. Четыреста третий. Вы мне нужны. Прямо сейчас.
И Джессика повесила трубку.
Что стряслось? Натягивая брюки и майку, Сэди пыталась догадаться, отчего такая спешка? Что бы там ни было, хорошо, что можно не сидеть сиднем — полезно иногда пройтись.
Через секунду после того, как Сэди постучала в дверь номера 403, Джессика распахнула перед ней дверь и затараторила:
— Джорджи пропала. Пропала, черт возьми!
Сэди никогда не слышала, чтобы Джессика ругалась, и очень удивилась.
— Пропала? С ней что-нибудь случилось?
— Случится, как только я до нее доберусь. Она обманщица. Она решила его раньше меня найти, я знаю. Она меня обманула.
— Вы уверены? Может, она просто спустилась позавтракать?
— Я была внизу. Нет, я знаю ее как облупленную. Знаю, как она заглядывалась на моего Дэниела. Обманщица.
— Какого Дэниела? — удивилась Сэди, стоя в дверях.
— Дэниела Кантера.
— Я думала… — Сэди наморщила лоб, пытаясь сообразить. — Я думала, его зовут Морган Блейн.
— Ну да.
— Тогда почему…
— Она каталась с ним на мотоцикле. И наверняка втайне от меня писала ему тюремные письма.
— Джорджи сидела в тюрьме?
— Ей там самое место. Воровка.
— Извините. — Прижав руку ко лбу, Сэди попыталась сообразить, о чем идет речь. — Джорджи украла мотоцикл у человека по имени Дэниел? Или Морган Блейн сидит в тюрьме? Или…
— Неважно. Идите сюда. — Джессика поманила ее к себе, подошла к столу и взяла сумочку. — Я все объясню в такси. Мы едем в Колумбийский университет. Прямо сейчас. Вы готовы?
На ней был брючный костюм от Армани, с кровати она подхватила пальто леопардовой расцветки — Сэди раньше не видела на ней этого пальто.
— Может быть, она его еще не перехватила. Может, мы еще успеем. Во сколько тут начинаются занятия?
— Не могу сказать, не знаю, — ответила Сэди, плетясь следом за Джессикой. Вообще-то надо бы спросить, зачем она ей понадобилась в такси, но, с другой стороны, лучше прокатиться, чем сидеть весь день в номере. Так она хоть на Манхэттен посмотрит.
— Я только сбегаю к себе в номер, захвачу пальто. Я мигом.
— Побыстрее, Сэди. Пожалуйста, побыстрее.
Пока они ехали к Вест-Сайду, Сэди глядела в окно на Центральный парк, Бродвей, на толпы людей, снующих по улицам, на здания, на нью-йоркскую суету, а Джессика говорила не умолкая. Дэниел был ее парнем, но Джорджи уехала кататься с ним на мотоцикле, и вообще, скорее всего, Джорджи втайне от нее гуляла со всеми ее парнями и Джорджи ни перед чем не остановится и пусть она благородно поступила, дав Джессике работу и жилье, но теперь она затеяла домашние задания, а Джессика не желает ничего учить, потому что ненавидит Сити, но это не главное, главное — что Джорджи обманщица.
С трудом пытаясь переварить информацию, Сэди почувствовала смутное беспокойство. Излияния Джессики слушать было, конечно, интересно, особенно любопытным казалось предположение, что Джорджи может отбить кого-то у Джессики, но Сэди понимала, что в данной ситуации лучше бы ей всего этого не знать. Джессика когда-нибудь пожалеет о том, что так разоткровенничалась. Очнется от наваждения и непременно пожалеет. Она сейчас в таком состоянии, что, не будь рядом Сэди, излила бы душу перед таксистом. Это был бы идеальный выход. Таксист возьмет денежки — и исчезнет без следа. А Сэди никуда не исчезнет. Так и будет мозолить глаза Джессике. И Джорджи. А самое ужасное, поняла вдруг Сэди, она, похоже, этот поединок тяжеловесов закончит в одном углу с Джессикой.
